– Держаться! – вновь завопил сержант. – Северо-восточному сектору удвоить внимание! С той стороны пойдут наши!
Роберт нажал гашетку гранатомета, довольно оскалился, увидев, что взрывом нескольких тварей разнесло на куски. Заметил за кустами пылающий алым огнем человекоподобный силуэт и только в этот момент обратил внимание, что в лесу стемнело, а забрало перешло в режим инфракрасного видения.
Солдаты второго взвода бежали тяжело, отстреливались на ходу, а Роберт все пытался сосчитать, сколько их. По всему выходило, что из двадцати с лишним человек уцелело меньше половины.
Через кусты проломился лейтенант, чей бронекостюм напоминал спину побритого ежа. Там и сям торчали вонзившиеся в броню шипы, вокруг них расползались черные пятна.
– Добрались! – рявкнул лейтенант так, что Роберт услышал его безо всяких наушников. – Надо уходить отсюда! Быстрее! Пока есть еще какие-то шансы спастись!
– Отставить панику! – Бьерн не побоялся одернуть старшего по званию. – Без приказа отступать не позволю!
– Ты просто не видел, что там дальше… – прохрипел лейтенант. – Их сонмища, полчища. Нам не справиться.
Вопреки его словам поток атакующих тварей начал редеть, пока не иссяк вовсе.
Роберт несколько мгновений прислушивался, ожидая, что сверху упадут новые призраки, а из чащи высунутся рыла многочисленных хищников, и только потом рискнул снять палец со спускового крючка.
Огляделся, пытаясь увидеть, кто из друзей уцелел, а затем потянулся к брошенному у дерева рюкзаку, ухватил торчащую из кармана фляжку.
– Вот неудача! – выругался, обнаружив, что во время боя один из шипов пробил фляжку насквозь, большая часть воды вытекла, а оставшуюся Роберт не стал бы пить и под страхом наказания.
– Держи. – Рядом объявился Шриван, протянул свою фляжку.
– Спасибо. – Роберт отпил несколько глотков, плеснул на лицо. – Как там остальные, не знаешь?
– Кампински отравился, да помилует его Единый. Другие вроде целы.
Роберт услышал за спиной ожесточенные голоса. Повернулся в ту сторону и увидел, как Бьерн и лейтенант второго взвода напирают друг на друга, яростно размахивая руками.
– Еще драки нам не хватало. – Роберт вернул флягу. – Не нравится мне это.
Конфликт закончился тем, что оба спорщика одновременно замолчали и замерли, прислушиваясь к приказам, слышным только для командиров.
– Есть, – сказал Бьерн и перешел на взводный канал: – Солдаты, три минуты на сборы. Мы отходим!
Лейтенант торжествующе оскалился и опустил забрало шлема.
Роберт поднялся, с некоторым удивлением обнаружил, что ноги дрожат, точно бегал без перерыва несколько часов, а голова гудит и кружится. То ли сказалось действие отравы, которой хоть немного, но вдохнул, то ли попросту навалилась усталость.
– Пошли, – скомандовал Бьерн, и два взвода, численностью едва дотягивающие до одного, зашагали сквозь тьму.
Все это очень походило на разгром, и солдаты шли мрачные, подавленные. Руки лежали на оружии, уши ловили каждый шорох.
Когда сбоку зашуршало, Роберт успел только повернуть голову. В бок ударило тяжелое, резко пахнущее, услышал неприятный хруст, а затем все исчезло в кружащейся темноте.
Очнувшись, обнаружил себя лежащим на чем-то мягком и трясущемся. Попытался вскинуть руку, но не смог, открыл рот, но язык словно окостенел.
– Не дергайся, – прозвучал сверху сипящий, отдаленно знакомый голос, – радуйся, что легко отделался.
Роберт сглотнул, напряг силы, чтобы ответить, и вновь потерял сознание.
Прыжок с вершины дерева удался. Особь подмяла одного из врагов под себя и принялась наносить удары, используя все три пары конечностей. Ощутила, как по панцирю течет чужая кровь, уловила мысли сражающихся рядом сестер и испытала прилив ликования.
Они бились, уничтожая угрозу для Хайва, и это было хорошо, и это было правильно!
Скольких врагов она сразила, Особь не считала, она вообще не подозревала, что можно отвлекаться на посторонние мысли.
Отмечала только, что эти существа, родичи мехоголовых, покрыты куда более твердым панцирем, а их метательные органы более совершенны.
Очередной удар провалился в пустоту, Особь на мгновение потеряла равновесие. В груди вспыхнула боль, затем в боку. Горячая, обжигающая кровь потекла вверх по пищеводу.
Особь развернулась, готовясь атаковать обидчика, но нижние конечности подломились, и она упала. Уловила, что мир закрутился вокруг нее, услышала шелест сотен мыслеобразов, порождаемых сестрами, и ответила на притяжение, исходящее от Королевы…
Последовало несколько мгновений без памяти.
А потом Особь открыла глаза и пошевелила конечностями, проверяя, что за тело досталось ей на этот раз.
Воспоминания о закончившейся только что жизни были свежи, и, чтобы запрятать их поглубже в память, пришлось на несколько мгновений целиком погрузиться в Разум Хайва, раствориться в нем.
Особь почуяла биение могучего сердца Королевы, то, как невероятно сильные мыслеобразы направляются через пространство, чтобы достигнуть других Королев на этой Опоре и даже на других Опорах, расположенных невероятно далеко. Окунулась в серый туман простых мыслей трудовых сестер, уловила излучение изощренного разума только что родившихся разведчиков.
А затем вернулась в собственное тело, обновленная и очищенная.
Чужаки, осмелившиеся приблизиться к Хайву, уходили, оставляя тела и отдельные органы. Нападающие на них боевые сестры добывали трофей за трофеем, и первые из них находились уже на пути к Хайву.
Мысль о том, что скоро Королева, а значит, и все они будут знать новое, наполнила Особь радостью.
Угрозу для Хайва можно устранить, только хорошо зная ее, поэтому новое знание всегда благо, пусть даже оно найдет применение через сотни лет, когда тела добывших это знание обратятся в прах.
Зато останется Разум, вечный, бессмертный, практически неуничтожимый.
Пуповина отделилась от тела Особи, и та двинулась к выходу из Места Рождения. Оказавшись в Переходной Камере, вздрогнула, когда мысли всех находящихся в Хайве сестер озарились восторгом и предвкушением.
Наступил Момент Единства.
Поток сестер устремился вглубь Хайва, в ту сторону, где находится Место Силы. Особь даже не подумала ему сопротивляться, побежала вслед за остальными по низким, круглым в сечении туннелям.
Ритуал Момента Единства возник сотни лет назад, после того как Строители поняли, что у них есть Цель.
Цель эта постоянно осознается каждой сестрой, но время от времени это осознание гаснет, стирается. Поэтому сестры нуждаются в том, чтобы понять Цель заново, увидеть ее величие.
