— Так они тоже, — он развёл руками.
— В больницу не надо, рёбра целы? Руки, ноги?
— Всё в порядке.
— Это хорошо. Не знаю, как вы, а я всё, — подытожил я. — Устал. Хочу домой, в душ и спать.
— Езжайте, — сказал Пётр девушкам. — Я сам доберусь.
Оля подцепила Илью под руку и повела к своей машине. Пока Маша заводила двигатель, я подошёл к Петру, отряхивая куртку. В темноте она мне казалась чище.
— Суло я успокоил, — тихо сказал я. — Но господин Тигранян готов был за него драться насмерть.
— Он что-нибудь сказал? — спросил Пётр, но я так и не понял, кто именно «он».
— Нет. Финн сразу полез в драку и поговорить не получилось. Военные обещали позаботиться о… о нём.
Мы посмотрели на греющего уши Тагира. Тот фыркнул и пошёл к машине, чтобы попрощаться с Машей.
— Здесь на фасаде здания куча камер, — я взглядом показал на ближайшую, следившую за парковкой. — И скоро они будут знать, с кем я приехал и с кем уеду. Как бы у девушек не было из-за этого проблем.
Я не стал говорить, что это всецело вина Петра, но по моей интонации, он всё понял.
— Разберёмся, — уклончиво ответил он. — Моя работа на этом заканчивается? Можно отчитываться перед начальством?
— Валяй. И спасибо за помощь, я это ценю. Если вляпаешься в неприятности, звони, приеду и их станет в разы больше.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся он, протягивая руку. — Удачи.
— И тебе, — мы обменялись рукопожатием и разошлись в разные стороны.
Обратно в МИБИ Маша ехала заметно медленней, не нарушая правил дорожного движения, думая о чём-то и молча слушая музыку. Довезли нас до самых ворот в институт, припарковавшись на тротуаре.
— Спасибо, что вытащили Илью, — сказал я Маше, глядя, как Илья разговаривает с Ольгой, жестикулируя и показывая удары. Наверное, всё ещё пребывал под впечатлением от того, как они его спасли.
— Хорошо погуляли, — Маша улыбнулась, протягивая мне листок из блокнота с номером и немного смутилась. — Будет скучно, звони, погуляем ещё.
— Может быть, — я не хотел брать листок, но в итоге сунул его в карман. — А с Тагиром аккуратней, чтобы потом не плакать. Я его знаю пять минут, но уже мнение, что человек он пакостный.
— С мнением сложно спорить, — задумчиво сказала она. — Знаю я, что он за человек. Из маленького, но гордого клана. Приехал в столицу учиться, но из института его отчислили за неуспеваемость на втором курсе. Драться у него получается лучше.
— Будет донимать, ко мне отправь. Скажи, что пока брата двоюродного не побьёт, силу продемонстрировав, гулять с ним не будешь.
— Да я его сама могу отметелить…
— Никаких сомнений, — улыбнулся я. — Удары в пах у тебя действительно страшные.
— Иди уже, — она рассмеялась, толкнув меня в плечо.
Посигналив нам на прощание, девушки с визгом шин сорвали машины с места и умчались в сторону проспекта.
— Ты как на турнире оказался? — спросил я у Ильи.
— Материал собирал для газеты, — сказал он. — После твоего интервью заинтересовался тематикой подставных боёв.
— Опасное это дело. Там деньги отмывают огромные на ставках, поэтому всем, кто пытается в это дело нос сунуть, его могут прищемить. Громкие заголовки — это хорошо, пока к тебе в гости пара крепких ребят не пришла с дубинами.
Он посмотрел на мой внешний вид и согласно закивал.
— Смешно ему, — я подтолкнул Илью к воротам. — Завтра зайди к доктору, пусть посмотрит синяки.
— Хорошо, — он не стал спорить и то ли засмеялся, то ли заохал, так как синяки мешали улыбаться.
Тася меня встретила как в той сказке, баню истопила и спать уложила. Вопросами загружать на ночь глядя не стала, сказав, что по моему внешнему виду понятно, что съездил удачно. Я ей всё рассказал утром, за завтраком. Она понимающе покивала и посетовала, что слишком эмоционально отношусь к происходящему. У нас сегодня была запланирована поездка к врачу, а ещё Анна Юрьевна и Таша звали в гости, поэтому Тася просила не задерживаться и в десять часов утра быть дома.
С Геннадием Сергеевичем мы заранее не договаривались насчёт тренировки, но утром он почти всегда занимался в своём спортзале, поэтому я его нашёл без труда. Он как-то рассказывал, что для поддержания формы ему приходится сжигать часть силы, раз в несколько дней, чтобы она не застаивалась и не переставала накапливаться. С чем-то похожим сталкивались и мастера, которые долго не тренировались. Перерыва в полгода было достаточно, чтобы потерять треть доступных сил, и чтобы восстановить былую мощь, требовались долгие и упорные тренировки.
— Доброе утро, — поздоровался я, разуваясь и проходя в зал. — Не отвлекаю?
— Здравствуй, Кузьма. Как раз наоборот, только тебя вспоминал.
— Погода на улице — морось, — сказал я, проводя рукой по волосам и смахивая капельки воды. Уселся напротив, устраиваясь удобнее.
— Есть прогресс в тренировках? — спросил Геннадий Сергеевич.
— Вроде того. Мне кажется, что я очередной прорыв сделал, но не понял когда и как. А ещё у меня чувство, что силу перестаю контролировать. Не знаю, как это описать словами…
— Сделай пару глубоких вдохов, — посоветовал он. Потянувшись к небольшой шкатулке, стоявшей у стены, он достал оттуда знакомую свечку, зажёг её прикосновением пальца и поставил между нами. — Отдели от огня настолько малую часть, насколько это возможно.
Пару раз глубоко вздохнув, я сосредоточился на огоньке. Он задрожал, вверх взметнулась небольшая искорка и тут же пропала. Через пару секунд от пламени отделилась треть и неуверенно начала подниматься. Я попытался сделать огонёк меньше, но он вспыхнул, и свеча погасла.
— Насколько полон твой внутренний резервуар силы? — спросил ректор. Он поднял руку и гость, шедший к залу, развернулся и быстро зашагал в обратную сторону.
— Не могу оценить, — честно признался я. — Просто не понимаю, насколько он полон, но вроде не переливается через край.
— Вижу, что ты используешь одновременно несколько техник. Кроме «жадной» что ещё? Опиши вкратце, чтобы я имел представление о движении силы вокруг тебя.
— Если не считать поглощение собственных сил жадной техникой, то использую водоворот во внутреннем море. Он у меня всегда активен, когда не сплю. Во сне не очень получается его удерживать, просыпаюсь. Но это дело привычки. Ещё укрепление внешнего доспеха духа. Как объяснить… — я поймал его вопросительный взгляд. — Это одна из тренировок, которые всегда активны. К примеру, сейчас я на плоскости из доспеха сижу.
Я встал, поправил куртку и снова сел, только теперь между мной и полом был зазор сантиметров пять. Можно было сделать и метровый куб, но тогда бы я смотрел на ректора сверху вниз.
— И последняя из серьёзных техник — это концентрация кинетического поля, чтобы техники Лу Ханя отточить, — взяв свечку, я немного подбросил её и она замерла в воздухе.
— Всё это делаешь одновременно? — уточнил он.
— Ну да. Они друг другу не мешают и уделять внимание нужно только «жадной» технике, так как к ней ещё не привык.
Он долго смотрел на меня, задумчиво хмуря брови.
— Вчера дрался с сильным мастером ближнего боя, — сказал я. — Он использовал умение, пробивающее доспех духа, но я этого даже не ощутил. А потом показалось, что я способен убить его всего одним ударом…
— Могу напомнить твой поединок с копейщиком на турнире, — наставительно сказал ректор. — Там тоже всё закончилось одним ударом.
— Вчерашний соперник был сильнее. И в физическом плане, в том числе.
— Я бы сказал, что ты слишком усердствуешь с тренировками и посоветовал бы сосредоточиться на чём-нибудь одном. Но если тебе это не доставляет неудобств и не выматывает, можешь продолжать в том же духе. А проблема твоя в том, что давно пора переходить на следующий этап расширения и укрепления объёма внутренней силы. Если представить объём в виде чашки, то сила заполнила её до краёв. И если сейчас она не переливается, то очень скоро это произойдёт.
Я на минуту задумался. Мне вспомнились слова доктора императорской семьи. Он говорил, что как только я полностью восстановлюсь, то почувствую себя гораздо сильнее. Что касается следующего этапа развития, то за ним нужно было идти к принцессе Цао. Она обещала научить меня технике сияющего моря, но пока не спешила делиться секретом. Надо бы напомнить и настойчиво попросить.
