едва заметно вздрогнул, и я почувствовал всколыхнувшийся в нем интерес.
— Возможно, — нехотя протянул граф и покосился на арку, а точнее, на стоящий перед ней валун, из которого торчал древний клинок. — Изредка я вижу деяния достойнейших членов нашего славного рода.
Бьюсь об заклад, это работа оракула, который, насылая на графа видения его предков и, видимо, потомков, таким образом пытается избавить его от одержимости.
— Очень достойных, — подтвердил я. — Макс — глава моей контрразведки. Правда, не в этом мире…
— Ты лжёшь! — взревел воин, а его аура так и вспухла кровавыми пузырями. — Орловы служат только себе!
— Жаль… — пробормотал я, понимая, что договориться не выйдет.
Слишком уж долго Орлов находился в плену своей одержимости. Да и я, видимо, ошибся с выбранной тактикой.
Впрочем, сейчас было очевидно — граф Орлов неуправляем и не может держать себя в руках, а значит…
— Шулер, назад! Окутай нас тенями так, чтобы его ксурова аура не захлестнула весь городок!
— Уже делаю, — отозвался воин, и я краем уха услышал едва различимое хлопанье крыльев.
Значит, Гудха тоже где-то здесь, и это хорошо. Дракончик точно не даст ауре Одержимого вырваться за пределы этого квартала.
— Бруно! Отойди на десяток шагов и будь готов сражаться с его аурой! Глуши её своей дубиной и ни в коем случае не подпускай её к себе!
— Мы справимся! — прогудел здоровяк, а я краем глаза заметил, как рядом со здоровяком встает сотканный из мрака и теней великан.
Не дай Бог он попадет под влияние ауры…
— Иван! — а чтобы этого не произошло, нужно действовать быстро. — Вместе!
Я не стал дожидаться, пока Орлов раскочегарит себя до нужного ему состояния, и рванул вперёд, на ходу стреляя в одержимого из лазерного пистолета.
Аура графа стремительно расширялась, заплескивая видимой только мне кровью все вокруг, и только Сеть знала, чья аура окажется сильнее.
Глазами я видел трясущегося от ярости мужчину, чья черная грива развевалась от невидимого ветра.
Чувствами ощущал поднимающуюся волну бурлящей крови, на пути которой встал испепеляющий огонь — это я и гранитная глыба — князь Иван.
Ну а Чуйка воина рисовала картину будто бы со стороны — На окраине игрушечного городка творилось что-то несусветное:
Припертый к арке шестирукий кровавый демон с обезображенным от бешенства лицом шёл на распахнувшего крылья феникса и угрюмого каменного… голема?
Миниатюрные домики трескались от шагов этих стихий и рассыпались, попадая под удары сотканного из крови хвоста.
Причем кровавые капли, с шипением летящие во все стороны, попадали на не успевших убраться куда подальше разумных, отчего те впадали в кровавое безумие.
То тут, то там среди уцелевших домов мелькал дракончик, отводя злые капли крови в сторону и взмахом крыла прогоняющий людей, оказавшихся между кровавым молотом и огненной наковальней.
А если посмотреть на Южный вход в Арену с высоты птичьего полета, то было видно, как сотканный из тьмы великан отмахивается дубиной от яростных нападок безумной гидры.
Я ощущал бой на четырех уровнях, и это было… прекрасно!
Да, вокруг погибали люди, да, с треском рушились дома, а на месте каменной брусчатки появлялись огромные кратеры, но эта песнь огня и крови была чертовски притягательна!
И хотелось поделиться ей со всем миром, обратив все вокруг в эту безумную симфонию яростной битвы!
Стоп… Чертовски?
Мое тело действовало на автомате, сражаясь с Орловым, который вовсю использовал свои иллюзии, а меч Древних и клинок Эслава пели песнь победы, но мои мысли…
Перейдя из безрассудной атаки в защиту, я ощутил за спиной теневую поддежку Шулера, который из последних сил сопротивлялся натиску кровавой ауры Орлова…
Ощутил усталость Бруно, чья тень с трудом ворочала своей дубиной…
Почувствовал отчаянную решимость князя стоять до конца, несмотря на то, что по каменному голему уже пробежала сеть трещин…
С удивлением понял, что каждый удар Орлова хоть и попадает в жесткий блок, но… ранит саму мою суть!
Но самое главное, я впервые за долгое время почувствовал стоящий за спиной род.
— Соберись, сын! — прошептал отец.
— Очисти свой разум, — поддержал его дядя.
— Пусть сердце твое пылает от жара… — им на смену пришли деды.
— Но руки должны оставаться чисты…
— А ум спокоен и холоден! …
— Упоение боем дюже сладкое… — хором зашептали прадеды.
— Но нельзя ему поддаваться…
— Иначе потеряешь себя…
— Надень Шестеренку! — подсказал прапрадед.
— Книгу положи на сердце! — подхватила пра-пра-прабабушка?!
— А мечами бей точно в грудь! — пра-пра-пра-прадед так и полыхал желанием отобрать у меня меч и самому покончить с Одержимым.
— Ты можешь призвать нашу гвардию… — я потерял счёт всем этим «пра», но вместо этого чувствовал, как одно за другим раскрываются колена моего рода.
— А можешь воспользоваться шахматами… — на меня снежной лавиной лился опыт сотен моих предков, и он остужал кровавый натиск Орлова.
— Можешь призвать своих воинов… — предки все продолжали говорить, а я своей внутренней чуйкой ощущал, что род выбрал единственно верный момент.
Ведь упади на меня сила даже четвертого и пятого колена, я бы в любой другой момент не выдержал и сошел с ума! А тут…
— Ты можешь всё! — голос, раздавшийся внутри головы, совершенно точно принадлежал Императору. И не тому, который придумывал смешные четверостишия и безуспешно искал Диадему, а настоящему! — Но не смей нарушать взятые обеты!
Я хотел было возразить, что обеты по сравнению с жизнями подданных и пошедших за мной людей — ничто, но тут же осекся.
Отдать жизнь за свою страну, сделать жизнь каждого подданного достойной, отвечать за все, происходящее в государстве, судить и справедливо карать и многое-многое другое — эти условия были сами собой разумеющиеся.
Император же сейчас говорил о другом.
«Чертовски»… Очень давно, кажется в прошлой жизни, я дал себе обещание больше не использовать это слово.
Уже не помню причины, но с тех пор, я ни разу его не произнес, заменив его всевозможными вариациями «ксуров».
И вот сейчас, попав под влияние ауры Одержимого, я мысленно нарушил своё обещание.
Мелочь? Да. Но из мелочей и складывается личность человека.
— Благодарю.
Кажется, я сказал это вслух, но… какая к ксуру разница?
Ксурова аура Одержимого, которая на целый ранг превосходила мою, послужила тем самым клином, который выбил другой клин.
— Довольно.
Я взмахом меча отбил коварную атаку Орлова и, отбросив тем самым его назад, сердито топнул по земле.
Каменная брусчатка пошла волнами, отбрасывая Орлова ещё дальше — к каменному валуну, из которого торчал меч.
И вместе с тем прошедшая на всех планах волна отбросила и проклятую ауру.
Сзади с облегчением вздохнули Шулер, Бруно и Гудха, а князь Иван неверяще покачал головой.
Я же, выхватив из Инвентаря Малую шестеренку, прикоснулся ей
