Не выпал и теперь. Те, кто сунулись к дверям, умерли первыми. Стрелки не дремали. Не допустить проникновения в дома входило в их задачу.
Впрочем, гибели мародеров воодушевленные ополченцы не заметили. А вот заметив нашу баррикаду, сделать простой вывод: им тут рады, — ополченцы не смогли. С разбега полезли на телеги.
Собственно залезть — нетрудно. Даже пятилетний ребенок вскарабкался бы за считаные секунды, так что здоровые крепкие дядьки справились легко. А вот слезть самостоятельно уже не смогли. Потому что умерли. Овчинная безрукавка — слабая защита от стального наконечника. Тут главное — чтобы копье не застряло. Но этим искусством мои бойцы владели в совершенстве. Короткий укол, резкий толчок с проворотом — и ополченец падает на головы соратников, исходя кровью из смертельной раны. Смертельной в любом случае, потому что такая толпа и здорового затопчет. Хорошо, что мы камней не пожалели, не то нашу баррикаду попросту спихнули бы. Вот куда они лезут? Видят же, что им не рады. И видят, и слышат, потому что получившие сталью в брюхо или еще куда-нибудь орут очень, очень громко. Эх, не сообразил я кипяточку припасти. Сейчас бы ливануть с крыш пару кубометров…
Мечтать не вредно. Вредно замечтаться. Но это не о моих парнях. Каждый из них сейчас — как живая швейная машинка. Непосредственно за баррикаду я поставил самых рослых и длинноруких. Таких, как Кёль Длинный и мой зверообразный братец. Колют ополченцев, словно свиней в загоне. С ополченцами даже проще, чем со свиньями. У свиньи и шкура потолще, и жира под ней куда больше, чем у мелких английских бондов. Очень быстро перед нашей баррикадой образовалась еще одна: из мертвых и умирающих. А мои даже не запыхались, и стрелки растратили не больше одного колчана на всех. Приказ у них четкий: без дополнительной команды бить только тех, кто ломится в дома. И тех, у кого луки. А еще тех, кто выглядит воином, а не крестьянином с дном от корзинки вместо щита.
Мои лучники бездельничали. Стрелков в толпе практически нет, командиров тоже. Или они выглядят так же, как и прочие. Их еще можно было бы узнать по отдаваемым командам, но тут все так орут, что никакого командного голоса не хватит.
Впрочем и без английской воинской элиты работы хватало. Положили мы пока немного, несколько десятков, а в рвущейся к нам толпе еще как минимум сотни три. Примерно. Это я посчитал количество голов на одном погонном метре улицы и умножил на шестьдесят. Дальше тоже имеются смертники, но они пока не к нам, а к соседям. Со своей не самой высокой крыши я их не вижу, но угадываю по характерным звукам.
Вот, кажется, те, что поближе к баррикаде, начали соображать. И действовать. Но по-разному. Кто-то копье швырнул через препятствие, кто-то щит метнул на манер дискобола. Многие уже сообразили, вернее унюхали, чем пахнет, и попытались сдать назад. Но их явно не хватало, чтобы обратить вспять такую толпу.
А вот и умники нашлись. Изобразили живую лесенку и решили взобраться на крышу. Креативно, но непродуктивно. Стрелок-кирьял сделал шаг вперед и пнул верхнего по бородатой роже. А потом вогнал стрелу в макушку того, кто пониже. Вот это уже лишнее. «Лестница» и так развалилась бы, а стрелы велено беречь. Вдруг кто-то серьезный пожалует.
Еще минут пять резни, и те, что подальше, наконец осознали, что происходит неладное.
Толпа отхлынула. Наша улочка опустела. Остались только тела у баррикады и на мостовой да несколько отставших раненых, кто ползком, кто вдоль стеночки…
Но что-то подсказывает: до победного конца еще далеко.
Накаркал. Пожаловали уже не оборванцы, а профи. Не иначе как дружина какого-нибудь олдермена. Шлемы, щиты, у большинства, насколько я могу рассмотреть, даже бронька у многих имеется. А строй и вовсе замечательный. «Черепаха». Надо полагать, сверху им уже прилетало.
Увидели нашу баррикаду, замерли на полминутки, потом лидер рявкнул команду.
Истошно завопил раненый ополченец, на которого наступили. «Черепаха» пришла в движение.
Хорошо пошли. Четко. В «крыше» из щитов — ни щелочки, и сложена правильно, внахлест. Хотя будь у нас кипяточек…
Кипяточка не было, а стрелами бить бессмысленно. Шанс у нас появится, когда они доберутся до баррикады и начнут растаскивать трупы и почти трупы.
Хотя нет, не прав. Шанс появился раньше. Даже два шанса: Бури и Вихорек. Эти двое выстрелили практически одновременно и поразили цели. Ступню и шею. У двух соседних товарищей.
«Крыша» треснула. И в трещину тут же влетела еще дюжина стрел. И все — не впустую. Хорошо стрелять в плотно сбитый строй, причем сверху и под разными углами.
Англичане не растерялись. В секунды собрали снова «крышу» чешуей. Но только сверху. Передняя шеренга где встала, там и стояла. В двадцати шагах от баррикады…
На которую вспрыгнул Медвежонок и со всей дури метнул копье, которое попросту вынесло одного из щитоносцев. А следом за Медвежонком выскочил могучий Стюрмир, и от его попадания еще одного щитоносца не просто отшвырнуло, а вбило в бойца во второй шеренге, тот потерял равновесие, уронил щит… И оба ворога словили по парочке стрел.
А Свартхёвди тем временем подали еще одно копье, которое он…
В общем, командир англичан принял второе по правильности решение: немедленно вступить в бой. Второе, потому что первым по правильности было бы максимально быстрое отступление. Но бой — тоже неплохо.
В Медвежонка со Стюрмиром полетели копья (мимо, оба успели спрыгнуть за баррикаду), часть английской пехоты бросилась к телегам, а другая часть принялась бить навесом из луков. Ну да, у них тоже оказались стрелки. Вот только позиция у них была неудачная и били они не туда, забыв главное правило: первым делом стрелки выбивают других стрелков. А кто его забыл, тому печалька. В общем, стрелки у англичан закончились быстро.
Рукопашники продержались дольше. Часть даже сумела перебраться и через трупы, и через телеги. Часть. Десятка два, не больше. Остальных выбили на подступах. Бронебойная стрела, посланная из неплохого лука хорошим стрелком, пробивает кольчугу метров с пятидесяти. Ее может остановить только щит, да и то не всякий. Щитов на спинах англичан не было. Кольчуг, впрочем, тоже. А те кожаные колеты с металлическими нашивками, которые были на них, бронебойной не помеха.
Дольше всех прожили пятеро англичан, первыми перебравшиеся через баррикаду. У них были отличные доспехи и очень неплохая выучка.
Но выжили они не поэтому, а потому что Медвежонок решил взять пленных.
И взял, что не удивительно. Правда, не в одиночку. Двоих оглоушил Оспак Парус, еще одного — Вифиль Прощай, а последнего — тройка варяжской молодежи. Случайно. Двоих неудачников они убили, а этот ухитрился выжить после удара топором по маковке шлема. Шлем разошелся, а голова под ним почему-то нет.
Это хорошо, что мы взяли пленных. Утешило моего братца, который так и не успел толком подраться.
Глава 15 Плоды победы
Вот так и закончился Великий поход возмездия братьев Рагнарсонов. Войско англичан заманили в тесноту городских улиц, где их значительное численное преимущество перестало иметь значение, равно как и преимущество единого строя. Затем привыкшие сражаться хирдами, в стесненных условиях, на коротких дистанциях, палубах кораблей скандинавы неторопливо перемололи всех, кто не успел сдаться или укрыться.
Все восемь олдерменов были убиты.
Королей Осберта и Эллу Рагнарсоны убивать запретили. И их взяли живьем. И предали мучительной казни. Как по мне, казни несправедливой. Особенно в отношении Осберта. Да и Элла пострадал лишь за то, что послушался своего архиепископа.
…Который, кстати, вернулся в Йорвик вскоре после казни королей и был принят Иваром вполне благожелательно.
Бескостный решил: главный христианский жрец будет полезен для приведения новых подданных к повиновению. И тот не обманул. Напомнил о том, что Богу Богово, а кесарю — кесарево. В роли кесаря, естественно, Ивар Рагнарсон.
