– Я из инквизиции, – сказала Софья. – Для начала разрешите войти.
Господин в халате отступил, и Софья скользнула в дом. Отвратительные типы пожали плечами и отправились куда-то по своим делам: раз рыбка выскользнула из сетей, то и жалеть о ней не стоит. Хозяин дома запер дверь – Софья даже не удивилась тому, что на ней расположен добрый десяток самых разных засовов и крючков, – и сказал:
– Моя госпожа, девушкам благородного происхождения тут не место. Квартал святого Стефана опасен для тех, кто бродит в одиночку.
– Приказ есть приказ, – улыбнулась Софья, проходя за хозяином дома в сумрачное помещение с темной мебелью, которое, по всей видимости, служило гостиной.
Здесь царил полный кавардак, свойственный, должно быть, всем ученым: книги громоздились на книжных полках и в стопках вдоль стен, на столах лежали какие-то скомканные исписанные бумаги и изгрызенные перья, а со стен угрюмо смотрели потемневшие портреты, на которых можно было разглядеть каких-то призраков вместо людей. В помещении отчетливо пахло чем-то очень неприятным; когда глаза после солнечного весеннего утра привыкли к сырому полумраку дома, Софья увидела на одном из замусоренных столов дымящуюся многоэтажную подставку со множеством колб и колбочек, наполненных разноцветным содержимым. По всей видимости, именно она и служила источником непередаваемых ароматов. Софье подумалось, что хозяин дома, помимо лекарств, стряпает в своей лаборатории еще и наркотики.
– Вас могут похитить и продать в публичный дом, – без улыбки заметил хозяин. – Чем думал тот, кто вас отправлял сюда, вот вопрос.
Софья хотела было сказать, что не понаслышке знает о нравах публичных домов, ибо прожила семь лет в сиротском приюте госпожи Яравны, но решила не вдаваться в подробности.
– Я имею честь говорить с господином Вельдером? – уточнила она.
Хозяин дома кивнул. Небрежно сбросив со старого растрескавшегося кресла какие-то тряпки, пропитанные чрезвычайно вонючим составом, он жестом пригласил Софью садиться.
– Да, моя госпожа, это именно я. А как вас зовут?
– Софья Стер, – представилась Софья, осторожно усаживаясь на самый краешек и думая о том, как бы не испортить юбку, вляпавшись в какое-нибудь случайно разлитое зелье.
Вельдер призадумался, постукивая пальцем по подбородку и что-то прикидывая в уме.
– Стер, Стер… А вы, милая моя госпожа, не из тех ли Стеров, которых казнили при покойном государе за мздоимство на службе?
Софья смущенно кивнула и отвела взгляд. Не рассказывать же ему о том, что отца просто назначили виноватым, чтоб не слетела голова у персоны рангом повыше. В политике случаются вещи и похлеще, чем казненная семья, конфискованное имущество и маленькая девочка, попросту выброшенная на улицу новыми хозяевами родительского дома. Впрочем, Вельдер улыбнулся вполне по-доброму:
– Старый, благородный род, – с уважением заметил он. – Не думал, что его представители сотрудничают с инквизицией.
– Я тоже не думала, но так получилось, – промолвила Софья и протянула Вельдеру листок с зашифрованной записью. – Взгляните, пожалуйста, на это.
Вельдер принял лист и бегло просмотрел написанное, а потом натурально изменился в лице. Сперва он спустил окуляры на кончик носа и, нахмурившись, вчитывался в строчки, потом поднял их обратно на переносицу и ошеломленно произнес:
– Простите, но кто вам дал этот лист, госпожа Стер?
– Декан инквизиции, – ответила Софья. – Вы сможете сделать то, что там написано?
Вельдер усмехнулся, и ухмылка вышла очень неприятной. Он вернул Софье бумагу и спросил:
– А вы не знаете, случаем, зачем ему понадобилось обращаться ко мне? В инквизиции есть собственные лекарники и собственные зельевары, причем весьма и весьма недурные.
Софья пожала плечами.
– Право же, затрудняюсь ответить, – сказала она. – Впрочем, господин Торн просил передать, что если вас интересуют детали, то вы можете спросить у него лично.
Вельдер побледнел. Софья никогда не видела, чтобы человеческое лицо из здорового и румяного так быстро становилось мертвенно-серым. Зельевар словно бы заглянул в раскрытую дверь и увидел за ней пылающие серным огнем пещеры Змеедушца с крылатыми демонами, что свисают со стен, вцепившись в них иззубренными когтями, и готовы в любой момент броситься на несчастную жертву.
– Я вижу, на что вы намекаете, – сказал он. – Вот только у меня нет желания общаться с вашим хозяином, вися на дыбе вниз головой. Передайте ему, что я не смогу приготовить те препараты, о которых он просит. А еще передайте, что никто в столице, да и во всем Аальхарне, пожалуй, не сможет этого сделать: это говорю я, Хемиш Вельдер. И еще передайте: если бы зельевара Керта не сожгли в свое время на площади Цветов как колдуна и злонамеренного еретика, то у его неусыпности декана всеаальхарнского сейчас был бы этот препарат. Но Керта давным-давно нет, а мы, остальные, к сожалению, лишены его талантов.
– Хорошо, – мягко сказала Софья, не совсем понимая, с чего это Вельдер так разъярился. Впрочем, не ее дело, какие именно счеты зельевар имеет с инквизицией. – Хорошо, я так и скажу. Не сердитесь на меня, пожалуйста, я ничем не хотела вас обидеть.
Вельдер печально усмехнулся.
– Сколько еще имен у вас в списке? – поинтересовался он. Решив, что здесь нет ничего дурного, Софья протянула ему другой листок. Вельдер внимательно изучил список, что-то задумчиво бормоча себе под нос, а затем произнес:
– Я дам вам свою коляску и кучера. Ваш господин довольно безответственен, раз отправил вас сюда одну. Я буду более благоразумен.
* * *
Коляска Вельдера на проверку оказалась разбитым экипажем самого страхолюдного вида, хотя, возможно, именно в таком транспорте следовало передвигаться по кварталу святого Стефана, чтобы не вызывать пристального внимания его криминальных обитателей. Кучер, сонный долговязый малый, прочел по складам список адресов, водя по строчкам заскорузлым пальцем, и сказал:
– Не извольте сомневаться, госпожа, доставим в лучшем виде.
Софья с опаской взгромоздилась на скамью, обтянутую прожженной в нескольких местах кожей, и кучер, заливисто присвистнув, хлестнул лошадей кнутом.
– Не извольте беспокоиться! – прокричал он звон ко. – Довезу в целости и сохранности!
Софья вцепилась в лавку и зажмурилась. Судя по всему, Вельдер использовал экипаж для того, чтобы развозить наркотики по заказчикам: пол и обивка источали душные одурманивающие запахи. Однако, вопреки опасениям Софьи, она не впала от вони в транс, а адская повозка двигалась более-менее плавно и отнюдь не собиралась вышвыривать свою пассажирку, резво подскакивая на кочках и колдобинах. Впрочем, спустя четверть часа Софью все равно начало мутить от тяжелых запахов, качки и тряски, и, когда коляска покинула квартал святого Стефана, девушка едва справлялась с тошнотой.
