Я посмотрел на Кару. Она уже успокоилась и делала вид, что не слышит, о чем говорит Китсон.
— У меня тоже новый напарник, — Китсон повернул камеру немного в сторону, и я увидел сидящую на стуле Раду. Она смотрела куда-то в сторону.
— Отпусти ее.
Китсон пару секунд смотрел на меня, а потом усмехнулся.
— Думаешь, я насильно ее держу рядом с собой? Ты сильно ошибаешься.
— Зачем она тебе? Что ты задумал?
— Скажем так, наши с ней цели сейчас совпадает. Поэтому теперь работаем вместе. А вообще, Громов, ты уже достаточно знаешь, чтобы понять, что к чему.
Я действительно начинал все понимать. При чем еще до последнего разговора с Керенским. Начальнику «Континентала» я изложил не все свои мысли. О некоторых умолчал, потому что они ему могли бы не понравиться… Он бы потребовал доказательств. А их у меня еще не было.
Да, кажется, я уже четко понимал, чего хочет Китсон, и почему Рада действует с ним сообща. Цель у них одна. Но вот мотивы разные…
Китсон смотрел на меня, ожидая ответа. Но я не собирался ему ничего говорить. Кара стояла рядом и все слышала. Неизвестно, как она себя бы повела, если бы узнала, что мне уже почти все известно. Сразу действовать она вряд ли бы начала, но откладывать расправу надо мной в долгий ящик уже не стала бы.
Когда Китсон понял, что я не отвечу, он пожал плечами.
— Молчишь? Не знаешь? Ну и ладно, — пробурчал он. — Возможно, я в тебе ошибся… И кстати, Громов, зря ты пытаешься отследить звонок, — ухмыльнулся Китсон. — Все равно не получится.
Бывший напарник еще несколько секунд смотрел на меня, а затем оборвал связь. Я отключил голографический экран.
— Удалось отследить, где он находится? — спросила Кара, хотя, судя по ее голосу, и так знала ответ.
— Нет.
— Я не удивлена. Дилетант.
Я никак не отреагировал на ее выпад.
— Так ты знакома с Китсоном?
Кара пожала плечами.
— Сталкивались в прошлом пару раз.
Ее бледное лицо уже снова было бесстрастным, но глаза, как я заметил, вспыхнули гневом. Похоже, она сильно ненавидит Китсона. Интересно, почему? Возможно, когда-нибудь я это узнаю.
Мы покинули квартиру моего бывшего напарника.
— Итак, что теперь? — спросила Кара.
Я погрузился в свои мысли и не ответил ей. Мы переходили из одного зала в другой. Близился вечер. Людей вокруг становилось все больше.
Через некоторое время Кара вырвала меня из размышлений.
— За нами слежка, — сказала она.
Я хотел обернуться, но она сразу отреагировала:
— Нет! Не смотри назад. Они еще не знают, что я засекала их.
Некоторое время мы продолжали идти вперед. Затем Кара легко коснулась моей руки.
— Вон там впереди витрина. Видишь?
— Вижу.
— Сейчас подойдем поближе… Вот! Смотри на витрину, я покажу тебе их.
Когда мы подошли уже совсем близко, Кара сказала:
— Вон первый из них. Очень высокий, широкоплечий. Видишь?
— Да.
Через отражение в витрине я увидел человека, про которого говорила Кара. Не заметить его было бы невозможно. Мимо него проходило много народу — люди возвращались домой с работы — и он резко выделялся на их фоне. Очень высокий и мускулистый. Головы на две выше прохожих, что сновали вокруг него.
Он шел за нами даже не таясь. Впрочем, оно и понятно. С его ростом и телосложением глупо было бы пытаться затеряться в толпе — только еще больше стал бы внимания к себе привлекать.
Одет он был в длинный, доходивший до колен, потрепанный коричневый плащ.
— С ним еще один, — сказала Кара. — Тощий такой, с рыжими волосами. Время от времени они с великаном обмениваются взглядами.
Рыжего я не видел — мы уже прошли мимо витрины.
— Кто это такие? — спросила Кара. — Те, кто уже пытался тебя убить?
— Не сомневаюсь. Видимо, они находились где-то неподалеку от квартиры Китсона. Он позвонил им и приказал разобраться со мной.
Кара фыркнула.
— И заодно со мной тоже, — зло проговорила она.
— Так что будем делать?
— Спустимся на Нижние Уровни. Там никто не заступится за этих уродов, когда мы начнем откручивать им головы.
Мы зашли в один из лифтов. Стали ждать. Через несколько секунд в зал вышел гигант. Он замер и стал рассеянно вертеть головой по сторонам.
— Эй ты, жирный придурок! — закричала вдруг Кара. — Мы идем на Нижние Уровни! Встретимся там, дуболом!
Кара надавила кнопку на пульте управления. Двери закрылись. Кабина понеслась вниз.
— Зачем ты его предупредила?
Кара пожала плечами.
— Так будет проще.
Лифт остановился. Мы вышли из здания и оказались на одной из главных улиц Нижних Уровней. Смрад стоял отвратительный. Кара что-то достала из кармана куртки и вставила в нос. Фильтры.
Посмотрев на меня, она усмехнулась.
— Не переношу здешний запашок.
Когда из здания вышли гигант с рыжим, мы с Карой направились вниз по улице. Время от времени я оглядывался назад. Головорезы Китсона следовали за нами. Они не отставали, но и не пытались нас догнать. С лица гиганта не сходила кровожадная улыбка.
Через некоторое время мы наткнулись на вход в поземное метро. Кара ухмыльнулась.
— Отлично, — сказала Кара. — Здесь нам никто не помешает.
Мы стали спускаться по длинному туннелю, уходившему глубоко под землю.
Оказавшись на платформе, остановились. Царил полумрак. В нескольких местах стояли бочки, в которых горели костры. Они были единственными источниками освещения. Возле бочек сидели люди — все грязные, сильно исхудалые, в оборванных одеждах, с длинными спутанными волосами.
Где-то вдали раздался непонятный гул. Постепенно звук все нарастал и нарастал и вскоре превратился в громкий, отчетливый стук колес. Через несколько секунд из туннеля на огромной скорости вылетел поезд.
Он и не обирался сбавлять ход. На Нижних Уровнях работают только конечные станции. Поезда носятся из одного конца города в другой, игнорируя все промежуточные места остановок.
Платформа заполнилась громким шумом — резким стуком колес. Поезд мчался так быстро, что образовался ветер. Воздушные потоки подхватили обрывки бумаги, какие-то обертки, остатки от упаковок и принялись швыряться ими. Весь легкий мусор кружил над платформой, метался из угла в угол.
Окна вагонов ярко горели, освещая всю платформу. Я увидел, что вокруг гораздо больше людей, чем мне показалось сначала. Многие лежали на тонких подстилках возле горящих бочек и совсем не двигались. Люди от голода ослабели настолько, что не могли даже шевелиться. Они были очень худые, бледные и почти голые. Ребра на груди резко выделялись, едва не прорезая кожу.
