— Спасибо… — Маша метнулась к не успевшему уйти в джуше Арти, и, чуть не сбив воина с ног, запечатлела на его щеке поцелуй. — Немедленно! Я пойду отловлю Эола, чтобы заводил свой челнок! Так что, как соберешься, поднимайся на крышу…
Строки Пророчества, в котором Самира называли палачом, заставили Арти задуматься — такой громкий титул для мальчишки, не доросшего даже до праздника Десятилетия, звучал довольно смешно, а рассказ Маши о его первых жертвах казался здорово преувеличенным. Однако уже через два часа после их высадки с флаера версия Логиновой получила первое подтверждение. Двигаясь по маршруту Самира, в режиме реального времени скидываемому со спутника на электронный планшет, выданный Хранителем, Арти и Маша наткнулись на первые жертвы пребывающего в бешенстве ребенка…
Небольшая петля рядом с тропой, выделенная серым цветом, на экране планшета казалась не заслуживающей внимания, но Маша, добравшись до указанного места, решительно свернула в лес.
— Может, отошел по нужде? — попробовал остановить ее граф, но тут же прикусил язык: налетевший ветерок донес до него запах крови, нечистот и смерти…
— Ну, да… Так и есть… — буркнула Логинова через минуту. — Иди, посмотри на эту «нужду»…
Судя по состоянию тел, Самир пришел сюда не убивать, а мстить: добрую половину ударов, полученных попавшимися ему на пути бедолагами, он нанес после того, как убил обоих. Но продолжал уродовать трупы, видимо, пытаясь заглушить боль, выжигающую его изнутри…
— Ты уверена, что… — начал было де Коннэ, но, заметив бешеный взгляд спутницы, сразу же заткнулся. Но было поздно:
— …что он — нормальный? Да! Уверена! — взвыла Маша, и, подскочив к Арти, вцепилась в отвороты его куртки. — Но даже если он сошел с ума, я сойду вместе с ним!!! И вырежу столько уродов, сколько потребуется, чтобы мой сын стал таким, каким был раньше! Слышишь?
— Может, стоит их догнать? — стараясь гасить телом ее рывки, попробовал возразить граф. — Давай грохнем всех тех, кто его захватил, и оставим парочку для общения. Я уверен, что через полчаса пыток они расскажут, куда направляются и кто приказал доставить ему твоего сына…
— НЕТ!!! Ты ничего не понял!!! Это — ЕГО Путь! И он пройдет его так, как надо! Ты видел его глаза ПОСЛЕ того, как он пытался меня убить? Нет? А я — видела!!! В них было столько боли и ненависти к себе, что мне стало страшно! Не за себя — за него! Ты понимаешь, после этого он просто не мог оставаться нормальным! Не смог смотреть мне в глаза! И не захотел принять моего прощения, совершенно точно зная, что не виноват! И теперь он должен ОТОМСТИТЬ! Убить тех, кто заставил его поднять оружие на собственную мать! И только тогда его душа оттает!!! Что застыл, как истукан? Думаешь, мне легко? Легко понимать, что мой ребенок, обнажая мечи, превращается в кровожадное чудовище? Знаешь, как я боюсь, что у него не получится? Что он никогда не станет таким, каким был? Что не сможет сдержать свою ненависть, и его зарежут, как бешеного пса? Но пойми, у него есть один единственный шанс вернуться, и я никому не позволю его отнять! Ты меня понял?
Взгляд абсолютно сухих глаз Маши был настолько страшен, что Арти зажмурился и сглотнул подступивший к горлу комок:
— Прости… Я просто хотел, как лучше…
— Проехали… Ты со мной? — сделав над собой неимоверное усилие, Логинова сменила тон и даже разжала кулаки.
— Да… Можешь на меня рассчитывать…
— Тогда пошли дальше… Я хочу двигаться как можно ближе к моему сыну и сопровождающим его уродам… Может быть, тогда мы сможем ему хоть чем-нибудь помочь…
— Так… Постой минутку… — перебил ее де Коннэ. — Посмотри на эту точку на экране! Если верить спутнику, то сюда кто-то идет! Так… насколько я понимаю, он в десяти минутах хода… Если ты не против, то я бы встретил его у тропинки…
Пьяный рев отца, раздавшийся в коридоре за пару часов до рассвета, заставил принца Лодда подскочить на своем ложе и мгновенно забыть о только что виденном сне: судя по то и дело проскальзывающим в речи короля выражении «тварюга», Чума пребывал в бешенстве. Причем в запредельном. И тем, кому «посчастливилось» почувствовать его на себе, завидовать явно не стоило:
— …да ты, тварюга, и на солдата-то не похож! Посмотри, скотина, на свою кольчугу! Ты когда ее последний раз полировал? Ее уже ржа насквозь проела!!! Десятника сюда! Живо!! Тварюги, вообще охамели! Ку-у-да?! Стоять!!! Тебя я не отпускал!!! Что уставился? Ты чем-то недоволен?!
— Это надолго… — мрачно подумал принц, и, затушив зажженную было свечу, попробовал заснуть. Однако, услышав горловое хеканье отца и раздавшийся следом за ним лязг рухнувшего на каменный пол тела, мигом оказался на ногах — судя по всему, Минион Четвертый, не дождавшись появления десятника, наказал провинившегося сам. Ударом кинжала или меча…
— Откройте двери, тварюги… — попробовав выбить створку плечом, и не добившись никакого результата, взвыл Минион, и, видимо, сообразив, что только что отослал второго часового за начальством, грязно выругался.
За те несколько минут, которые понадобились примчавшемуся на зов самодержца десятнику, чтобы сообразить, чего именно от него требует пьяный в доску король, Лодд успел не только одеться и привести себя в относительный порядок, но и зажечь несколько свечей и выставить на стол оставшийся с ужина кувшин с довольно мерзким пойлом, не достойным права называться вином.
— Не спишь? — чуть не оборвав закрывающую дверь портьеру, довольно спокойно поинтересовался ввалившийся в комнату король. — О-о-о… у тебя есть что выпить?
— Пить эту дрянь я бы тебе не рекомендовал… — наклоняя кувшин над ближним к отцу кубком, пробормотал Лодд. — Но так как особого выбора нет… твое здоровье…
— Ха-ха!!! Здоровье!!! — невесть чему обрадовался Минион, и, опрокинув в горло протянутый сыном кубок, замер: — Я что-то не понял?! У меня во дворце, что, нет нормального вина?! Кто посмел поить МОЕГО сына этими помоями?!
— Да ладно, папа… Все равно мне тут не до веселья… — попробовал было успокоить его принц, но не тут-то было: отвлечь пьяному Чуме от мыслей, втемяшившихся в голову, было практически невозможно.
— Эй!!! Кто там есть?! Подать сюда этого… ну… кто там отвечает за питание наследника престола! Немедленно!!!
Решив не дожидаться, пока не на шутку разошедшийся монарх зарубит кого-нибудь еще, принц сел на столешницу, и, слегка нахмурив брови, вполголоса поинтересовался:
— Кажется, ты мне что-то хотел сказать наедине? Так зачем нам лишние уши?
— Точно! Хотя… хе-хе… Кстати, там, в коридоре, уже меньше на одну пару!!! — дикий хохот весьма довольного своей шуткой короля услышали, наверное, даже на конюшне. — Эй, ты, как тебя там? Отставить звать эту тварюгу!!! Вон из покоев! И… это… закрой за собой дверь…
