– Знаете, господин Фаар, – задумчиво произнесла Лотос, – по-моему, на Земле те, кого вы называете нирмаэ, тоже известны. Только под другими именами. Их называют по-разному – просветлёнными учителями, богами, ангелами… Такие люди, как я, верят, что именно эти существа принесли человечеству дар, который профессор Мэйнлоу определяет как «экстрасенсорные способности». Помимо всего прочего, эти способности позволили нам почувствовать Конфигурацию. Но – не более того…
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Нарушил её Фаар:
– Нам, гио, нирмаэ дали точное знание о Конфигурации. Вам – предчувствие. По отдельности это почти ничего не значило. Но теперь, возможно, всё изменится…
– Будем надеяться, – кивнул Брэдли. – Фаар, а о чём нирмаэ разговаривал с вами? Тоже о Конфигурации?
– Думаю, да. Он сказал: то, что мы ищем, сейчас совсем рядом. Оно явилось сюда… И если мы хотим добиться каких-то результатов, нужно действовать. Сейчас.
– Подождите, господин представитель, – остановил Фаара Мэйнлоу. – Кажется, я слишком многого не понимаю. Из всего, что я до сих пор слышал об этой самой Конфигурации, я сделал вывод: она представляет собой как бы некий принцип, закон, действующий… в нашей части мироздания. Как же она может быть рядом с нами или не рядом, как будто речь идёт о чём-то материальном?
– Вы правы, мистер Мэйнлоу, вряд ли можно судить такими категориями о самой Конфигурации. И всё-таки после встречи с нирмаэ у меня есть основание считать, что она – не столь абстрактное понятие, как кажется на первый взгляд. Я уверен, что Конфигурация, если говорить упрощённо, что-то вроде компьютерной программы, которая каким-то образом подчинила себе жизнь во вселенной. И существовала она не всегда. До неё был другой мир. Скорее всего, Конфигурация сотворена некой личностью…
– Кем-то, кто по своей сути гораздо ближе к людям, чем к гио! – взволнованно воскликнула Лотос. – Именно об этом говорил Чёрный Будда! Нам угрожают не гио, а какой-то человек!
– Он сказал тогда, что это «не совсем человек», – поправил её Брэдли.
– Конечно, не совсем! Какой человек способен прожить столько времени? Ведь если мы правы, значит, тот, кто создал Конфигурацию, должен был жить ещё до появления расы гио!
– Почти три миллиона лет назад… – тихо произнёс Фаар. – Сложно даже представить…
– Если уж вам сложно, что говорить о нас, – покачал головой Майкл.
– То есть, нирмаэ сказал вам, Фаар, что создатель Конфигурации сейчас где-то рядом с нами? – спросил Фолио.
– Насколько я его понял. Вы же знаете, Брэдли, что значит первый опыт ментального общения представителей двух разных рас…
– Да, знаю. Но если этому нирмаэ так много известно, почему он сам ничего не предпримет против Конфигурации?
– Брэд, чего здесь непонятного? – пожала плечами Лотос. – Нирмаэ живут вне Конфигурации – возможно, потому что они куда старше неё. Для нас это всё равно как если бы они жили в другом мире… Они могут что-то нам подсказать, но в наши дела вмешиваться не станут. Противостояние Конфигурации – не их дело, а наше.
– Я с вами согласен, мисс Хелла, – утвердительно кивнул Фаар. – Нирмаэ предоставляют нам свободу действовать – или не действовать. Шиохао Иноо свой выбор сделал. Он стал открыто призывать к объединению двух разумных рас. И вот его надежды сбылись. Пусть даже пока это касается всего нескольких представителей этих рас… – гио обвёл взглядом всех собравшихся в комнате. – Возможно, нирмаэ, давая мне совет не медлить, преследовал и какие-то свои, неведомые нам цели. Но сейчас нам вряд ли стоит об этом задумываться. В любом случае, теперь время выбирать пришло для нас.
– А по-моему, – не согласилась с представителем Лотос, – мы уже выбрали.
– Вот именно, – нетерпеливо махнул рукой Брэдли. – Давайте начнём.
В очередной раз Майклу пришлось смириться со своей ролью наблюдателя. Он смотрел то на Фаара, то на Лотос, которые сидели друг напротив друга, застыв, как две статуи. Брэдли Мэйнлоу не видел, потому что тот стоял за его спиной. Наверное, специально, чтобы избежать лишнего внимания… Трудно даже вообразить, какой диалог происходит сейчас в его голове.
Майкл не мог знать, что диалог занимал всего лишь часть восприятия Фолио. Чем бы ни были вызваны способности Брэдли, как бы губительно ни влияли на его организм – они развивались и становились всё сильнее. Возможности человеческого мозга, помноженные на гиотский способ мышления, дали удивительный результат. Брэдли не задумывался, можно ли назвать состояние, в котором его сознание находилось в настоящий момент времени, «собранностью», «открытым восприятием», «уровнем универсального» или каким-то другим гиотским термином. Но он знал, что в эти мгновения был не только Брэдли Фолио, но и представителем Фааром, и Лотецией Хеллой, и всеми людьми и всеми гио одновременно. И, кажется, не ими одними… Он вышел за пределы, очерченные противопоставлением цельности и двойственности.
Перед ним представали странные картины: гигантские огненные бутоны распускались в чёрной пустоте, унося тысячи, миллионы жизней. Пространство обрушивалось внутрь себя, и целые миры исчезали, переставали существовать – словно и не рождались никогда. С хмурого неба на каменистую землю лил бесконечный холодный дождь. Тучи рассеивались, и на фоне фиолетового неба появлялось зелёное солнце…
А потом всё ушло, сделалось пусто…
На какое-то мгновение Брэдли стал единственным живым существом в целой вселенной. Или – почти единственным…
Пустоту нужно было чем-то заполнить. Нужно, иначе…
Вдруг всё изменилось. Он увидел всё то же самое – но совершенно по-другому. Увидел всё пространство вселенной и все её времена, и понял, что Конфигурация мала и молода по сравнению с ней. На один короткий миг его разум смог объять необъятное.
Но вот бесконечность начала сжиматься… Стремиться к одной-единственной точке. Брэдли услышал беззвучные голоса – это Фаар и Лотос… Они тоже почувствовали, что разгадка вот-вот будет найдена. Она там, в этой точке, она…
Брэдли затряс головой и растерянно заморгал глазами. Связь прервалась.
– И это всё? Всё, что нам удалось узнать?.. – разочарованно протянула Лотос. – Что могут означать эти цветы? И цифры? Их видела только я, или вы тоже?
– Да, мисс Хелла, я тоже видел цветы, – кивнул Фаар. – Красный и белый цветок. А потом – две единицы.
– Розы, – добавил Брэдли. – Это были розы. А цифра, по-моему, одна, а не две. Не две единицы, а одиннадцать.
– Но что это значит?
– Мне кажется, это загадка, – предположил Фолио. – Только вот как подобрать к ней ответ…
