– Для этого уже слишком поздно, – сказал Атхарва.
– Тирха! – выкрикнул Уттам. – Угроза!
Сгусток воздуха, разогретого до сверх-высоких температур, щёлкнул ударом бича, и Уттам стремительно развернулся. Натрадж из полка Уральских Властителей Бури крепко прижимал к плечу своё плазменное ружьё, и из отверстий, расположенных вдоль его ствола, истекали отводимые наружу газы.
Кустодий Сумант Гири Пхальгуни Тиртха упал на колени с дымящейся дырой в животе.
– Гора плачет, – произнёс он и рухнул лицом вниз.
2
В допросной комнате было по обыкновению холодно, но Кай ощущал, что в воздухе витает напряжённость, которая не имеет никакого отношения к неизменно неудачным попыткам Шарффа и Хирико добраться до информации, заложенной в него Сарашиной. Хотя Кай настолько ослаб физически, что удерживающие устройства стали ненужными, его всё-таки пристёгнули к креслу в центре комнаты. Адепт Хирико сидела напротив него, и астропат заметил тёмные круги у неё под глазами, которых не было в их прошлую встречу в мире бодрствования. Допросы выматывали её почти так же сильно, как и его самого.
– Пожалуйста, разве нам нужно снова это проделывать? – заговорил Кай. – Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.
– Я тебе верю, Кай, на самом деле верю, – ответила Хирико, – но если кустодии не смогут получить скрытое в твоей голове, то они удовлетворятся твоей смертью. Легио Кустодес – неумолимая организация. И если ты не отдашь мне желаемое добровольно, то у меня нет другого выбора, кроме как его из тебя вырвать.
– Что это означает?
Хирико вперилась в него взглядом, в котором мешались печаль и раздражение:
– Это означает именно то, что ты думаешь, Кай. Ты этого не переживёшь.
– Прошу тебя, – сказал Кай, – я не хочу умирать. Я не хочу умереть вот так.
– Это уже не имеет значения, – ответила Хирико. – Прочие решили, что ты должен. Но если тебе станет от этого легче, то знай, что ты скоро лишишься сознания и совершенно ничего не почувствуешь.
Прежде чем Кай успел ответить, открылась дверь, и в допросную комнату вошёл адепт Шарфф, выглядевший так, словно ему не давали выспаться несколько недель. Он слабо улыбнулся Каю. Хирико бросила на адепта обеспокоенный взгляд.
– Ты опоздал, – произнесла она. – Ты же никогда не опаздываешь.
– Я плохо спал. Мне снился человек в красно-белых доспехах, – сказал Шарфф, и что-то в этом описании зацепило какую-то струнку в памяти Кая. – Он взывал ко мне.
– Что он говорил? – спросила Хирико.
– Не знаю, я не смог расслышать ни слова.
– Возможно, остаточные эффекты умбры? – спросила Хирико. – Мне стоит начинать волноваться?
Шарфф покачал головой:
– Нет. Я считаю, что это даёт о себе знать пси-травма, причинённая появлением примарха Магнуса. В конце концов, красный и белый цвета доспехов наводят на мысль о связи с Тысячей Сынов.
Хирико кивнула:
– Такое вполне может быть.
Шарфф уселся рядом с Каем и начал копаться во множестве шунтов для ввода медикаментов и катетерных игл, которыми была пронизана бледная кожа астропата. Кай не мог повернуть голову, чтобы увидеть, чем он там занимается, но его периферическое зрение было почти таким же чётким, как и бинокулярное. У Шарффа были чуть-чуть расфокусированы глаза, как у человека, которого внезапно растолкали посреди крепкого сна. Его руки находились вне поля зрения, однако Кай услышал тихое шипение, когда один из дозаторов медикаментов ввёл ему в кровь очередную инородную субстанцию.
Астропат, ожидавший, что потеряет сознание, несколько удивился покалыванию, возникшему на периферии его конечностей. Его глаза метнулись к Хирико, но её прекрасные зелёные очи изучали строчки текста, который бежал вниз по экрану информационного планшета. Кай снова посмотрел на Шарффа – теперь, когда вводимый ему адептом медикамент приступил к полной нейтрализации миорелаксантов и анестетиков, которые удерживали астропата в покорном состоянии, он обрёл возможность двигать головой.
Кай закусил губу, вновь обретя контроль над телом. Он снова ощущал конечности как свои собственные, но не только. Ему восстанавливали силы, вводили средство, которое возвращало в его тело жизненную энергию. Ему хотелось спросить у Шарффа, что тот делает, но чутьё на опасность предупреждало его, чтобы он держал рот на замке. Действия адепта не могли избегать внимания Хирико долгое время, да и аппараты, которые отслеживали показатели состояния организма Кая, регистрировали повысившуюся активность мозга и учащённый пульс.
Хирико скользнула взглядом по считываемым биологическим данным, и гладкую кожу над её переносицей прорезали две морщинки. Её глаза метались от показания к показанию, и она тотчас же поняла, что стоявший на грани коматозного состояния Кай вернулся к жизни.
– Шарфф? Ты видел эти данные? – спросила она, откладывая информационный планшет и поднимаясь на ноги. Её сотоварищ не ответил, и она наконец-то развернулась к нему. На её лице мешались удивление и раздражение.
– Шарфф? Ты что делаешь? Для этой процедуры нам нужно, чтобы Кай был без сознания.
– Нет, – произнёс Шарфф.
– Нет? – откликнулась Хирико. – Ты повредился головой? Остановись, чем бы ты там ни занимался.
– Я не могу этого сделать, адепт Хирико, – произнёс Шарфф, хотя его голос звучал так, словно ему страшно хотелось противоположного. Его руки плясали над открытой клавишной панелью чёрного ящика, который в последнее время стал для Кая источником такого множества кошмаров. Хирико обогнула стул и взяла Шарффа за руку повыше локтя. Кай увидел, что она осознала то, что сам астропат понял лишь несколько мгновений назад.
– Адепт Шарфф, – рявкнула Хирико. – Немедленно отойди от заключённого. Я считаю, что твой разум попал под удар.
Шарфф покачал головой. Вены на его висках пульсировали, как сердце на грани отказа.
– Если подопытный собирается покинуть комплекс, он должен быть в сознании и в ходячем состоянии.
– Шарфф, он никуда не собирается, – настойчиво сказала Хирико.
Раздалось шипение воздуха, и Кай почувствовал, что металлические удерживающие устройства его кресла разжались. В тот же миг по всей Кхангба Марву взревели тревожные клаксоны.
– О, ещё как собирается, – ответил Шарфф не принадлежащим ему голосом.
3
Тиртха ещё не успел удариться об пол, а Натрадж уже был мёртв. Алебарда Уттама плюнула болтом из оружия под клинком, тело солдата разлетелось на кровавый пар и осколки костей, а ударная волна снесла с ног двух ближайших бойцов. К тому моменту, как пещера наполнилась звуками тревожных клаксонов и набатных колоколов, Уттам уже был в движении. Разум Натраджа был вскрыт, лояльность его сослуживцев также была под вопросом. И поэтому им всем придётся умереть.
