Дрозд, бросив в ту сторону быстрый взгляд. — В одиночку повесить «Милость Рода»…
Шар сорвался с посоха и поднялся над дорогой примерно метров на десять, заливая все вокруг золотистым светом. К нему же, как к узлу обороны, сбегались вооруженные водители и охранники. Вот только ведунья была всего одна. У старшего приказчика Епифана ведуна не нашлось, а золотой шар не мог прикрыть весь отрезок дороги, максимум метров сорок. Но выучку местных Константин оценил, действовали грамотно, без паники, тактика была отработана, видимо, сталкивались, вот только кое-чего они не учли.
Ведунья, стоящая на капоте грузовика, оказалась идеальной мишенью. Откуда-то из леса грохнул выстрел, пуля угодила в выставленный щит, тот покрылся разводами, словно камень в пруд бросили, но выдержав, поглотил кусок свинца, а следом за первым выстрелом раздались еще пять или шесть, и цель у них была одна.
— Прикрыть Талу, — заорал кто-то, и в лес ударил пулемет и с десяток стволов, в надежде завалить укрывшихся за деревьями стрелков.
Вот только обстрел не прекратился, пули рвали щит. Женщина еще стояла, но пот заливал ее лицо, и видно, что ей все это давалось с неимоверным трудом.
А затем она подняла голову вверх, и ее глаза просто расширились от ужаса, с небес машину с ведуньей падал с десяток небольших шаров багрового цвета. Тала упала на колено, не выпустив посоха, и навстречу «ведическим минам» рванулся небольшой искрящийся шар, который завис метрах в двадцати над землей. И стоило сгусткам огня, или что это такое, приблизиться, как он рванул, разнеся их в клочья. Тряхнуло неслабо. «Тур» Константина вздрогнул, ударная волна зашатала кроны двухвековых деревьев. Вот только поддерживать золотой шар женщина уже не могла. Эту усилие доконало ее, она завалилась на капот, прикрывающий ведунью щит рухнул. Талу едва успели спасти, стянув вниз. Шар тут же начал тускнеть, и Воронцов прикинул, что еще минута, и тот погаснет.
— Сава, можешь запустить движок? — склонившись к двери, спросил Воронцов. — Нам нужно убираться отсюда.
— Нет, Ваше сиятельство. Минут двадцать нужно, чтобы установить запасную батарею, если, конечно, и ее не осушили. Вам бы укрыться, на машине руны мощные.
И словно в подтверждение его слов пар пуль впечаталась в щит, выстеленный Юлией.
— Я его могу с таким обстрелом и своим запасом пару часов держать, — заверила боярышня. — Чтобы пробить, потребуется что-то более существенное.
— Держи, — согласился Воронцов и нырнул в машину, быстро вооружился обычным карабином, повесив «Кару Сварога» на грудь стволом вниз, все же тройник или трехточечный ремень в этом мире незнаком.
Константин выбрался на противоположенную сторону машины, прикрывшись от леса кузовом и минимум двумя зачарованными стальными дверями и пластинами. Дрозд отошел следом, Сава тоже выбрался наружу, и теперь весь экипаж занял позицию за «Туром». С момента, как погас первый светец, прошло чуть больше двух минут, и пока обстрел из леса и «метеоры» были единственным признаком того, что враг тут.
Перестрелка смолкла, из потерь был только один убитый, во всяком случае, на этом участке. Караванщики меняли магазины и обеспокоенно поглядывали в лес и вверх, «Милости Рода» оставалось светить считанные секунды, и это, похоже, было единственное, что мешало противнику атаковать.
— Светцы, — заорал кто-то за спиной, и Константин бросил взгляд на те, которые еще блокировали тьму.
Все они разом вспыхнули, и кристаллы, установленные в них, пошли пеплом, оставив правую сторону дороги без прикрытия, а за спиной овраг, не сказать, что большой, в прыжок не одолеть, да и глубина метра три с половиной. Ситуация Воронцову не нравилась. Он поднял голову вверх, веда, поставленная ведуньей, светила тускло, прикрывая едва пять метров под собой. Вот она в последний раз блеснула и беззвучно исчезла, и будто по команде огромный кусок дороги окутала тьма, густая, холодная, но далеко не безжизненная.
И словно этого было недостаточно, по колонне прошла волна ужаса, ментальная атака оказалась мощной, даже Константин проникся, несмотря на оберег Сварога и прикрывающую его тень. Мурашки пробежали по спине, на лбу выступил холодный пот, захотелось забиться между сиденьями и ждать, когда все закончится. Правда, отпустило уже через пару секунд. Руны на машинах сияли, сопротивляясь, бойцы выстояли, но выглядели потерянными, страх в их глазах читался отчетливо, все же амулеты у них оказались неплохими, снизили воздействие, никто не побежал. Константин бросил взгляд на своих телохранителей. Ствол «Императора» в руках Савы мелко подрагивал, Дрозд таращился во тьму безумными глазами, а в лесу замелькали едва видимые в антрацитовой завесе тени.
— Гранаты — заорал кто-то за спиной, и в сторону леса полетели десятки толокушек, почти точных копий немецких времен второй мировой.
Да, здесь по-прежнему вместо ребристых овалов использовали цилиндры на деревянных ручках. Вот только были они обычными пороховыми, и не могли нанести большого урона тварям, прикрытым тьмой. Три секунды, и десятки разрывов, свист осколков застучали по стволам деревьев, срубая кусты. Вот только слишком плотная растительность фактически свела их действие на нет.
Откуда-то справа из хвоста ударил в лес язык пламени. Неужели у обозников имелся огнемет? Константин выстрелил пару раз по тени, мелькнувшей перед ним. Дважды хлопнул «Император» Савы. Вот только цели передвигались слишком быстро, прикрываясь деревьями. Заградительный огонь пока еще держал противника на дистанции, не давая тому использовать свое преимущества в рукопашке, но то, что она будет, у боярина не осталось сомнений. Но тот, кто задумал эту атаку, решил, что пока рано, и на колонну обрушился самый натуральный град. Обозники, не имея мощных щитов, падали на землю, забивались под машины. Нескольким в поле зрения Константина не повезло, при попадании они превращались в ледяные статуи. Юлия успела вовремя и развернула щит над машиной. Огонь тут же ослаб. Не сошел на нет, работали пару пулеметов, трещали одиночные выстрелы, но слаженная оборона рухнула, и именно в этот момент из-за деревьев показалась волна тварей и упырей.
— Беляш, прикрывай, боевая ипостась, — призвал Воронцов прислужника.
Тот материализовался почти мгновенно, и теперь он меньше всего напоминал милого белого зверька с клювом вместо носа. Мех исчез, ее заменила серебристая, сияющая белым светом, чешуя. Если раньше зверек был размером примерно по колено, то теперь по пояс, или даже чуть выше. Когти, клыки, пасть такая, что башка человека легко войдет. По всему телу частые шипы сантиметров в семь, хвост метра полтора с лезвием на конце, хоть колоть, хоть резать. А еще он встал на задние лапы, и лишь немного не смог дотянуться до плеча Воронцова, и плевать ему — на четырех бежать или
