и готовность умереть.
Вы можете выходить на площади и махать баннерами, сеньоры. Вы можете поливать грязью любые государственные структуры, и лично правящую семью. Я не против. И все эти рекламные петиции и воззвания — тоже только за. Вот только надо сделать так, чтобы страна понимала, это не ПРАВО — выражать свой протест. Это привилегия. За которую нужно нести гражданскую ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Чтобы понимание «критикуешь — предлагай альтернативу» не мне и мне подобным ЛОМам приходилось в головы вдалбливать, а чтобы это стало для всех аксиомой. Тогда и только тогда у нас будет гражданское общество. Как в древней Элладе, где голосовать на народном собрании, избирать и быть избранным, мог любой человек, но только тот, кто во время войны брал в руки копьё и шёл лично защищать свой полис. Так что нет, я не чувствовал ни раскаяния, ни особых моральных терзаний. Просто по-человечески девочек было жаль, но тут все под богом. Им не повезло, что они ПЕРВЫЕ, кто осознал свою ответственность, только и всего.
Под вечер купол попытались взять штурмом — муж обменянной мною ведущей оппозиционного канала с какими-то вооружёнными людьми (клановая армия отца). Сбрендил настолько, что был готов рвать, метать и стрелять на поражение. Его скрутили свои же, с кем пришёл, когда поняли, что это не игра и в них будут стрелять на поражение — а два дымящихся «Мустанга», в которые разрядили деструкторы, на это намекали. Гарсия приказал засадить его в кутузку в здании управления департамента, и лично связался с Алисой, попросив вести это дело медленно-медленно. Охрану отпустили, помощь пострадавшим оказали. Больше пока новостей не было, но будут с утра — страна реально охреневала от вчерашнего и сегодняшнего. Уже даже воя по поводу закрытого неба не слышно — одни туристы вопят, но кому они интересны? И если я листал новости, то Беатрис следила за настроениями в соцсетях — там царило подавленное уныние, неразбериха, шло активное обсуждение, но без призывов к свержению власти. Но я точно знал, к утру кто надо придёт в себя и начнётся вывод людей на улицы. С простого намёка об ответственности люди не понимают — не хотят понимать по своей природе. «Как же так, все вокруг мужеложцы, а я д’Артаньян, и я буду следовать каким-то там правилам?» Придётся и дальше вбивать в них понимание, кулаками и более тяжёлыми предметами.
Спать лёг в серверной. Там не настолько всё забито агрегатами и проводами, на самом деле закутки, где можно расположиться, есть. Комнату Паулы и резервную заняли девчонки (раненая вроде в порядке, вкололи успокоительное, пусть до утра спит), парни кемарят по очереди, в гостиной тоже диван есть, а Беатрис умненькая, найдёт себе место. А я… Спрятался. Долго не мог уснуть, думал. Обо всём. Потом под мерное жужжание оборудования провалился в беспокойный сон. Кажется, какой сон может быть в таких мощных электрических полях и с таким шумом, да ещё в духотище — теплосъём хоть и работал, но жидкий азот забирал в сеть далеко не всё, что «нагорало». Но вдруг вспомнились мои карцеры в корпусе, и раз уж там умудрялся покемарить, и тут усну. Тут просто рай, особенно по сравнению с «двоечкой», где тоже жарко, и можно только стоять навытяжку.
Сон мой грубо прервали чьи-то губы и прильнувшее тело. Ого, уже обнажённое тело, судя по ощущениям ладоней! Мне было лень открывать глаза, я просто целовал её, обнимал… А потом она меня оседлала.
Наконец, открыл глаза, ожидая увидеть лицо Снежки… Но нет, это была не мулатка. Это была Беатрис.
К чёрту все вопросы! Хочет — значит получит. С Беатрис, как и с ангелами, не измена.
Потом я положил её на спину и продолжил в классической позе. Потом на бок, и обнял, насколько получалось, лаская в ладони симпатичную небольшую грудку. Целовал её ушко… Так и закончили, и она, а после и я. Себя не сдерживал и не вытаскивал. Мы уже прошли через это, и я уже дал себе слово, нашего ребёнка рано или поздно найду. Ну, а захочет повторить — бога ради: и признаю, и воспитаю. Уж кто, но Тигрёнок в отличие от многих более старших девочек, головой думает.
А потом мы просто лежали, обнявшись. Безо всяких мыслей в голове. Долго лежали. Наконец, она спросила:
— Ничего не скажешь, что я пришла?
Я пожал плечами:
— Ты большая девочка. Раз пришла — значит так надо.
— Это измена твоей Бэль? — Коварная улыбка на лице. Всё же трахаться с мужем сестры это одно, это игра на грани фола, а вот «подрезать» парня принцессы правящего дома — вот тут истинный кайф.
— Нет, — честно ответил я, не юля. — Она, даже если узнает, ничего не скажет. Можешь не скрывать.
— Да я и не собиралась. — Теперь плечами пожала она. — Хуан, что дальше?
— Не знаю, — вновь честно ответил я. — Между нами или вообще?
— Вообще. Дети, перевороты… Война, вот, надвигается. Это всё не просто так! И просто так не закончится. Мне страшно.
— Высшие силы дали нам два десятилетия мира, — произнёс я то, что думаю. — Мы старались не расслабляться, держали армию, готовили резервистов… Промывали народу мозги… Но всё равно оказались не готовы, когда пришло время. Нас ждёт десятилетие потрясений, а то и не одно. Как молодые ангелочки проходят катарсис после первого убийства, перед настоящей службой, где будут разить всех пачками, так и у нас, Тигруль, вся страна, вся Венера должна пройти катарсис. Чтобы очиститься и стать сильнее. Время пришло, не мы выбираем эпоху.
Я тяжело вздохнул, повернулся набок, обнял её.
— Надо просто выдержать. И пройти через это. Все эти сыночки и дочки, прыгающие у Сената, вся эта олигархня, грызущаяся за иллюзию могущества… Это только до завтра. Завтра же, когда все осознают и примут, что к чему, всё изменится. От нас же с тобой зависит только скорость восприятия людьми реальности.
— Да уж, и ты всячески стараешься его ускорить. — усмехнулась она.
— Угу. — Прикрыл глаза. Всё же в Тигрёнке есть свой шарм. Не могу сказать, что люблю её. Вот от её сестры мне начисто сносит башню! Как и от Бельчонка. Как от Фрейи, Сильвии и тем более Мерседес. С нею же я просто чувствую покой и уют. И уверенность в завтрашнем дне. Волшебная такая девочка, магическая. И нет,
