– Скажи, а если б у меня не оказалось шамирита, ты бы прыгнул в реактор?
Японец на мгновение оторвался от экрана, посмотрел на парня как на ненормального и вновь уставился на дорогу – если, конечно, просвет между двумя горами мусора можно было назвать дорогой.
– Ну ты сказал, ученик, как в лужу плюнул, – качнул он головой. – Запомни навсегда. Закон сталкера – это бороться до последнего, даже в ситуации, которая кажется тебе безвыходной. Только благодаря этому закону мы со Снайпером в свое время выжили в чернобыльской Зоне. Никакая подготовка, никакие навыки не спасут тебя, если ты не готов до конца идти к своей цели. Я просто собирался спрыгнуть вниз и немного помахать мечами. А биореактор открыл, чтобы побыстрее его охладить, – от постоянного форсажа на датчиках температура зашкаливала, он взорваться мог с минуты на минуту. Потому «Коллектор» и сбросил скорость – второй мозг, который мы так и не нашли, включил систему безопасности.
– Ты собирался драться мечами? Против десятка «Рапторов»?
– А что такого? – пожал плечами Японец. – Шанс, конечно, один к девяноста девяти, но глупо было его не использовать. Для тех, кто соблюдает Закон сталкера, и один шанс это очень и очень много.
– А кристалл…
– Благодаря твоему кристаллу багги сейчас едет, а не стоит в ожидании, пока мы загрузим в него кусок мяса. Так что всё не зря, парень. Это было серьезное испытание, и ты держался молодцом.
Артем улыбнулся. Приятно, черт возьми.
– Сейчас срежем дорогу через развалины и выйдем на проспект, который когда-то в древности носил имя академика Сахарова, – продолжил Виктор. – По нему должны были наши пройти к Кремлю на своем «Т-2222». Может, догоним. Так, к твоим рычагам управления «Коллектором», которые сейчас бесполезны, я подключаю сервомоторы пулемета. Удобная штука – альтернативное управление. Кстати, похоже, тоже наш профессор придумал, не было такого ни на наших машинах, ни у противника. Гений, блин, этот Кречетов, не поспоришь. Жалко, что сволочь. Короче, пулемет подключен, увидишь что подозрительное – мочи. Как понял?
– Без проблем, – отозвался Артем, осваиваясь с рычагами.
Оказалось, ничего сложного. Пулемет на крыше багги крутится в любую сторону. Правый рычаг отвечает за повороты, левый – за движение ствола вверх-вниз. А внутри экранов каким-то образом перекрестие прицела ездит в зависимости от движения рычагов. Левая педаль, та, что раньше за прыжки «Коллектора» отвечала, – перезарядка, правая – огонь.
– Только среднюю не трогай, – предостерег парня Виктор. – В инструкции про нее ничего не сказано. Вполне возможно, что это какая-нибудь пакость, например самоуничтожение на случай, если враги обложат, а в плен неохота. Так что ты там на всякий случай поаккуратнее.
Багги лениво переваливался через огромные кучи мусора, когда-то бывшие домами, а теперь сплошь заросшие диким кустарником, гигантскими лишайниками и вездесущим плющом. Порой хищные побеги растений осторожно трогали проезжающую мимо машину – проверяли, нельзя ли чем поживиться? Но, наткнувшись на холодный металл, моментально теряли интерес к странному устройству, нагло вторгшемуся в их владения.
Наконец, впереди показалась широкая полоса асфальта, изъеденного кислотными дождями и изуродованного древними воронками от снарядов. Но все-таки это была дорога, по которой всяко проще добираться до намеченной цели, нежели тащиться через развалины.
Багги ехал вперед, осторожно объезжая глубокие разломы в покрытии, воронки, заполненные какой-то подозрительно пузырящейся жижей, а порой и деревья, проросшие прямо сквозь асфальт и норовящие схватить зазевавшегося путника корявыми сучьями. Одна из таких огромных лысых ветвей растопырилась прямо над единственным местом дороги, где можно было проехать. Не уследишь, так если не сомнет крышу, то запросто может сдернуть с нее пулемет.
Артем двинул рычагами, поймал в перекрестие прицела мощное основание ветки и плавно надавил на педаль.
Короткая очередь простучала над головой. Разрывные пули взлохматили кору дерева, на ствол и остатки асфальта явственно брызнуло красным. Ветка судорожно дернулась, словно от боли, и, переломившись у основания под собственным весом, рухнула вниз, сокращаясь, словно рука или лапа, только что отделенная от живого тела.
– Хищная ива, – прокомментировал происшедшее Артем. – У нее сок очень похож на кровь. Странно. Обычно она растет рядом с водоемами, чистую воду любит. А тут ничего похожего не наблюдается. Может, подземная река…
– Чистую воду любит, говоришь? – пробормотал Японец. – Ее не только деревья любят, но и другие хищники тоже. Смотри внимательнее. Увидишь малейшее движение – стреляй не раздумывая.
…Артем до рези в глазах всматривался в руины близлежащих домов. Но все было тихо. Слишком тихо. Подозрительно тихо, как бывает на старых кладбищах Зоны. Вроде все спокойно, идет человек себе мимо могил, напряженно слушая звенящую тишину и успокаивая себя: «Да ладно, это все нервы, спокойнее, спокойнее…» А потом – раз! Высунется пара уродливых, измененных Зоной рук из ближайшей могилы и утащит несчастного под землю.
Но пока что даже намека не было на опасность. Развалины справа, развалины слева. Унылый, монотонный, до боли знакомый пейзаж. И что не так – не понять, только нервы звенят, словно натянутые струны…
Впереди показался старый танк со свернутой набок башней. Не продвинутый боевой робот, типа «Т-2222», а древнее, гусеничное, насквозь проржавевшее эхо Последней Войны… Странная, ирреальная картина. Вокруг – развалины, у которых уже осталось мало чего общего с человеческими жилищами. Если не знать, что это бывшие дома, то и не догадаешься – холмы и холмы, из которых торчат порой ржавые пучки арматуры и куски бетона. Спереди – останки танка, перегородившие дорогу. А слева – идеально сохранившаяся детская площадка с качелями, будто только что покрашенными веселой синей краской, двумя горками, с которых так любит съезжать на пятой точке детвора, песочницей, прикрытой разноцветным грибом-мухомором, и скамеечками для бабушек – почти новыми, разве что слегка облезлыми на тех местах, где обычно сидят люди. Справа – огромный, тоже прекрасно сохранившийся вентиляционный блок, наверно в незапамятные времена обслуживающий метро. Отец много про Зону рассказывал, и про такие вот хреновины тоже. Их еще вентиляционными киосками называли. Метров десять в высоту свежепокрашенной кирпичной кладки и огромное окно, забранное металлическими жалюзи. При этом отец говорил, что от таких мест, где все кажется новым, только что построенным, лучше держаться подальше. Это «острова», места, которые охраняет Зона. Влезешь в такое – там и останешься. Вон возле качелей осколок черепа валяется, не разобрать отсюда, человечьего или нео. Кстати, животные тоже обходят стороной «острова», чуют опасность…
