Елена Крестьянова - Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант. [СИ]

Димка схватил его за руку и доверчиво прошептал:

- Это тебя мама прислала?

Андрей кивнул, не решаясь разбить мальчишеские иллюзии, и ловко подняв мальчика на руки, честно ответил:

- Конечно, мама.

- Пап, а я тебя недавно во сне видел! - счастливо улыбаясь, мальчик обнял его за шею.

- Ну, ты... это, одевайся быстрее, нам пора, - майор опустил мальчика на пол.

- Я мигом, папа!

Димка пулей метнулся к шкафу с вещами и стал торопливо натягивать джинсики, Иванов стоял истуканом и чесал затылок.

- У вас всё в порядке? - в дверном проёме появился улыбающийся Илья Репин; Андрей понял, что тот слышал вопрос мальчика и видел его растерянность. Его - бравого майора, не теряющего самообладания и не впадающего в панику в любой, казалось бы, совершенно неожиданной ситуации.

- Да, у нас всё в полном порядке, - ответил он как можно более бодрым голосом.

- А это кто? - спросил Димка, натягивая на голову футболку.

- Это дядя Илья. Он мне помогает тебя освободить. Ну что, оделся? Вперёд и с песней!

- Мы что, петь будем? - обрадовался мальчуган.

- Нет, петь мы не будем, это у меня присказка такая. Но мы с тобой, Димка, обязательно споём какую-нибудь строевую песню - я других просто не знаю, - но чуть позже, лады?

- Лады!

Они уже дошли до лестничной площадки, когда мальчик вдруг вспомнил:

- Тобик!

- Что, Тобик? Какой Тобик? - не понял майор.

- Тобик - это мой пёсик. Игрушечный. Я забыл его в своей кровати. Он мой, не здешний, мне его мама на день рождения подарила. Не на этот, давно. - Я не маленький, просто... - мальчик замялся.

- Я тебя понимаю, Дмитрий, - улыбнулся Андрей. - Тобик - твой друг, а друзей никогда в беде не бросают. Иди, забери своего Тобика.

Димка вприпрыжку помчался по коридору назад, Иванов, замешкавшись на секунду, двинулся следом. Репин решил подождать их у выхода на лестницу.

Димка вбежал в свой бокс и практически сразу выбежал, прижимая к груди огромного плюшевого сенбернара.

- Ничего себе, псина! Ну-ка, дай погляжу, - попросил Андрей у Димки игрушку. Взяв пса на руки, оценил: - Знатная псина! А тяжеленный какой! Вот это башка так башка!..

Неожиданно раздался громкий стук - это с силой распахнулась и по инерции ударилась о стену дверь Эллиного бокса. На пороге, покачиваясь, стоял охранник Лёва, сжимающий в руке оружие. Не ТОРС, а самый обыкновенный пистолет. Лёва вскинул его, направив на мальчика. Иванов, не долго думая, заслонил ребёнка своим телом.

Но не суждено было майору пасть смертью храбрых в самом конце операции по освобождению заложника - на помощь пришёл Илья Репин. Действуя интуитивно, даже не отдавая себе отчёта, он, выкинув перед собой руку с открытой ладонью, послал в противника два энергетических заряда один за другим. Первый сжёг не успевшее выстрелить оружие вместе с Лёвиной кистью, второй угодил точно в голову, превратив её в пылающий костёр. Впрочем, голова охранника пылала недолго - буквально за мгновение она превратилась в чёрную чадящую дымом головёшку. Лёва упал.

Андрей закрыл Димке глаза ладонью и вытолкнул на площадку.

- Спасибо, вовремя ты, - скупо поблагодарил он товарища, спускаясь по лестнице. Хотел ещё что-то добавить, но передумал. Пробурчал, ругая себя: - Вот же, чёрт возьми, прокол!.. Старею. Нельзя было врага у себя за спиной оставлять. Чуть ребёнка не угробил. - Подняв голову, посмотрел на Илью, тот был бледен.

- Я убил человека...

- Не ты его, так он бы нас обоих... И Димку.

- Я человека убил, - повторил Репин.

Суровый майор промолчал. Он мог бы сказать что-то ободряющее, успокаивающее, сочувствующее, но решил, видимо, что каждый, впервые отнявший жизнь у другого человека, должен пережить это самостоятельно. Пережил, оклемался - будешь бойцом. Так и не смог забыть - пиши рапорт о переводе в писари.

А может, майор вспоминал своего 'первого'? Нет, не того, что в общей мясорубке, когда и не знаешь толком - попал, не попал, убил или только ранил? - когда вообще мало чего заметить и осознать можешь. Нет, того 'первого' он, конечно, вспомнить никак не мог. А вот того, с которым один на один, глаза в глаза, в упор...

Мог бы кое-что порассказать Илье суровый майор спецназа, но промолчал.

- Куда пацана девать, пока мы Серёгу вытаскивать будем, ума не приложу, - задумчиво произнёс Иванов, когда они уже почти доехали до поворота к ЭКОРу. - Не с собой же его брать... - он взглянул в зеркало заднего вида - Димка сладко спал, положив голову на верного Тобика. Пёс показывал Андрею язык.

Илья, сидящий рядом, тоже посмотрел на ребёнка, оглянувшись через плечо.

- Спит... Хочешь, я сделаю, чтобы он не просыпался до утра? Или до нашего возвращения?

- Ещё чего! Не вздумай моего... - Андрей запнулся, чуть было не сказав 'сына'; прислушиваясь к себе, он вдруг с волнением понял, что думает о Лизином сыне, как о своём собственном. И всё же сказал: - Не вздумай моего Димку гипнотизировать.

- Как знаешь, - пожал плечами Репин.

- Ты сказал: 'до нашего возвращения', - продолжал Андрей. - А если мы не вернёмся?

- То есть как это?

- Да так это! Лёву тюремщика напомнить?.. Проснётся пацан, а нас нет. Куда пойдёт? А если его сонного кто найдёт? Пидор какой-нибудь, педофил грёбаный?

- Откуда тут в лесу педофилам взяться? За сто кэмэ от ближайшего населённого пункта...

- Стоп! Ближайший населённый пункт! Ты гений, Илюша!

- Не вижу ничего гениального. До Клима, как я уже говорил, без малого сто километров. Пока туда смотаемся, пока там определимся, к утру дай бог вернутся.

- Да причём здесь Клим! Лиза рассказывала, что комнатку в частном доме в одном посёлке снимала, там они с Димкой и жили. Собственно, Димка жил, Лиза его когда могла навещала... Тут недалеко - километров пять от ЭКОРа дальше по трассе.

- Что-то я никакого посёлка не заметил, - с сомнением сказал Илья.

- Да он не совсем на трассе, его из-за леса не видно, а свёрток к нему ты на скорости проскочил. Гнал, небось, как угорелый.

- А как мы там этот дом искать будем? Ночь, хоть глаз коли.

- Ничего, какое-никакое освещение там должно быть. А дом Димка укажет. С хозяйкой его оставим. А как Горшечкина вызволим, тогда и заберём...

9.

Рош Лочан материализовался, отключил энергетический 'плащ', делавший его невидимым, и не спеша подошел к алтарю-саркофагу, занимавшему почти половину большой комнаты, служившей ему спальней. Ментально прислушался, привычно обходя вокруг хрустальную четырёхгранную призму, потом - для верности - просканировал все помещения вокруг; присутствия посторонних не ощущалось.

Его личные покои в монастыре Монсеррат были недоступны всем, кроме хозяина, о них не знали ни монахи, ни настоятель. Для обитателей монастыря рош Лочан был одним из отчаявшихся, попросившим у них убежища от мирской жизни. Он убедил настоятеля, что хочет полного уединения, пожертвовал огромную сумму на счёт монастыря и получил разрешение навсегда поселиться здесь. По его просьбе была выделена скромная келья в самом дальнем крыле круглой башни, примыкающей к горной гряде и позволено было не выходя оставаться в ней, сколько душе угодно. Единственным условием было не принимать в стенах монастыря гостей, и рош Лочан торжественно поклялся не нарушать этот запрет.