И собрав последние силы, он побрёл дальше на восток. Уже перестали слушаться руки, ноги брели вперед, не разбирая дороги. Стёртые ботинки теперь только мешали передвижению, и пришлось их снять. Он с облегчением заметил, что скарабеи больше его не преследуют, они решили уйти. А он продолжал идти, теряя дорогу перед собой.
Бесконечный мир, поля, степи, пустыня. Как всё это можно не поделить? Как за всё это можно воевать, если мир так огромен. Да, за него все воюют, не переставая думать о том, как отхватить себе лакомый кусочек. А сейчас…, сейчас он никому не нужен? Столько земли, столько простора для всех. Роки осознал, что человек никогда не сможет остановиться, если речь идёт о деньгах и власти. Два больших искушения, слишком сильных, чтобы была возможность и воля от них отказаться.
А с другой стороны — если у тебя всё есть, то, как ты почувствуешь себя счастливым? Как ты сможешь понять настоящий смысл жизни, когда ты действительно борешься за свою жизнь, когда ты её строишь по кирпичику и видишь результат. Быть счастливым — значит быть свободным и уметь выжить самому. Уверенность в завтрашнем дне питает огромные надежды и делает жизнь прекрасной. Каждый миг, что прожит с мыслью о том, что ты сам сделал этот миг, заставляет тебя подниматься всё выше и выше, пока ты не поднимаешься к небу и не обретёшь своё Поднебесье. А умирать счастливым — это получается далеко не у каждого. Далеко не каждый может сказать, что всё, что у него есть за спиной — это его жизнь, и он считает её большим сокровищем.
Роки выжил, он прошёл такой огромный путь и никогда не жалел о том, чего сделал. Он был сильным, он смог вырасти один, без родителей и чужой помощи. Он не стал убийцей и грабителем, он остался человеком. И в этом он нашёл своё счастье — быть человеком и найти своё призвание. Он гордился собой.
И боец шёл всю ночь, кутаясь от лёгкого, но холодящего ветра, а под утро силы оставили его. Сделав последние шаги, путник упал на землю. Больше не было сил бороться, он делал всё, что мог. И он смирился, замер в ожидании своей смерти, с улыбкой на лице. Зачем эта боль? Чем жизнь хуже смерти, если жизнь порой заставляет нас страдать? В глазах потемнело.
Когда Роки, перебарывая боль, открыл глаза, то определил, что был уже полдень. Он лежал на спине, а кто-то в полный рост стоял перед ним, закрывая его лицо от солнца. Рядом стоял ещё один человек с оружием и камуфляжной форме. Тот, что в камуфляже, наклонился и похлестал бойца по щекам, Роки что-то промычал.
— Жить будет, повезло бедолаге, через всю пустыню, видать, шуровал.
— Крепко за жизнь уцепился, — улыбнулся другой, видимо старший по званию. — Без отклонений хоть?
Солдат наклонился к едва живому Роки и проверил его зрачки, после чего отрицательно завертел головой:
— Заражения вирусом не было.
— Тогда погрузите его в БТР, в лазарете подлечат. И дайте ему воды. Он нам нужен живой, расскажет нам, что и как.
Последнее, что видел Роки, были носилки, на которые его клали два бойца. После этого смутные кадры отряда марширующих солдат и мощный, покрытый дорожной пылью БТР, куда его отнесли. После — снова темнота.
* * *
Отряд шёл по неровной дороге, которая вела к Рубежному. Он вышли с разъезда ещё утром, и вот к вечеру почти пересекли длинное ущёлье. Альфред незадачливо беседовал с Андреем, иногда заливаясь добродушным смехом. Сзади плелись в обнимку Кортес и Мия, и как всегда чуть поодаль скакал весёлый Брут.
Путники планировали переночевать на краю ущелья, там была заброшенная хижина каменщика, где часто останавливались путешественники перед долгим переходом. Но по графику явно не успевали, задержавшись на обеденном привале.
Но оптимизм всё же не покидал путешественников даже теперь. Всего лишь лишний час в пути, хотя за день до этого они думали об этом немного с другими нотками. Так иначе, они были рады тому, что спаслись от беды, и теперь оставалось совсем немного до того, как они заберут Анну и все счастливые войдут в убежище, чтобы переждать Чёрную Чуму. Мия уже успокоилась и почти не вспоминала о трагических событиях. Она верила, что её родные уцелеют, и теперь не брала на себя вину за то, что они остались там. Так они сами захотели. А с Кортесом она была счастлива, он стал теперь её опорой, самой надёжной.
Печальная история уходила в сторону, подготавливая почву для новой истории, более радостной и позитивной. За спиной остались беды и горе, разрушения и хаос. А впереди ждали сладостные минуты, когда ты чувствуешь, что тебе будет уже не до того, чтобы думать о страшных ходунах, или же о постоянных перестрелках на улицах.
Тёплое солнце нагрело землю и теперь спокойно опускалось вниз. Но было ещё светло и, как-то радостно на душе. Всё то расстояние и все те трудности, которые им пришлось преодолеть — всё это оставалось позади. Кончиться ущелье, и они увидят очертания Рубежного, где Альфред оставил своё счастье и смысл жизни.
Приятной мелодией звучали в голове слова о будущем. Так приятно было подумать, что всё будет хорошо, что самое трудное позади. Ведь как приятно строить планы и понимать, что ты уже близко к тому, чтобы быть счастливым.
Но жизнь всегда дарит новые сюрпризы.
Зарычал Брут, подняв морду по ветру, перестали говорить Альфред с Андреем, остановились Кортес с Мией. На другом краю ущелья они увидели человек пятнадцать вооружённых людей. Альфред сразу узнал налётчиков, и раздражённо сплюнул. Багги и мотоциклы стояли чуть поодаль. Бандиты не долго стояли в ступоре, а по команде ринулись в сторону путников, занимая транспорт и поднимая над головой оружие. Заревели моторы, донося до слуха путешественников приглушённый гул. Бандиты ждали добычу, они знали о передвижении людей с Адарана.
Альфред дрогнул, но через мгновенье хладнокровность снова осела на его лице.
— За что жизнь нас так не любит?
Он достал карабин и гордо расправил плечи. Было слышно его медленное дыхание, которое выдавало тревогу. Альфред прекрасно понимал, что это уже конец, и этот огонёк Кортес заметил в его взгляде, хотя он выдал его лишь на мгновенье. У него внутри всё колыхнулось, сердце сжалось на мгновенье, растворяя злобу с отчаянием. Он хотел лишь вернуться к Анне, завести настоящую семью, о которой только могут мечтать люди. И не нужно ему больше ничего. Но, видимо, этому было не суждено случиться.
Рядом стоял Андрей, выражение на его лице нисколько не изменилось, он подтянул к груди автомат и улыбнулся, он был готов к бою, как когда-то давно. Странное спокойствие и улыбка — и больше ничего.
Кортес заметил, как сильно дрожат его руки. Он не хотел верить в то, что это последний день в их истории, и как бы Альфред не пытался скрыть своих эмоций, Кортес увидел эту обречённость. Ему стало страшно, что будет с Мией, ведь она так молода, и она этого не заслужила. Он вдруг почувствовал, как что-то тяжёлое опустилось на его сердце, он сейчас не мог ей помочь, совершенно ничем. И тогда ему стало страшно, безумно страшно за то, что этот мир настолько жесток и несправедлив.
