И бежали Шесть Племен в смятении и рассеялись по Аквилону. В их брошенных домах поселились Ужас, Ветер и Пустота – три порождения Хаоса. Уркан же сияет гордо и непокорно на все времена, да!
– А теперь поподробнее про Пятно, – воспользовавшись паузой, осторожно, чтобы не вывести Ула из транса, попросил Эдвард Шур. Но, несмотря на просьбу, речь урканца становилась все бессвязней. Речитативный напев уступил место бессвязному бормотанию:
– О, Пятно! Придет День Суда, вернутся пророк Тангор Всевидящий и Уркан Родоначальник, и ты выйдешь из Храма Двух Святынь и уничтожишь Шесть Племен, чтобы народ Уркана жил в счастье и благоденствии. Мы принесем тебе в жертву головы их вождей, мы падем ниц перед тобой, шаманы ударят в Бубен Неба железной костью из руки Уркана Родоначальника. И снова пребудет Начало Времен. И дети твои, о, Большое Пятно, духи-хранители Аквилона снова будут властвовать на своей земле и защищать посланников Праматери Ассуны.
Ул, наконец, открыл глаза и обвел всех мутным взглядом.
– Оно ушло, – торжественно объявил он.
– Ты уверен? – спросил его Трэш, – Ты чувствуешь его, верно? Если оно ушло, мы можем двигаться дальше.
– Большое Пятно ушло из Храма Двух Святынь.
Макс со вздохом хлопнул урканца по затылку.
– Чучело, ты лучше скажи, можем мы через джунгли идти, или эта серая штука опять нашлет на нас этот… как его… морок.
Урканец испуганно отпрянул, тревожно косясь на заросли.
– Давай поднимайся, – схватил его за локоть Шур. Ул отчаянно замотал головой, ударяя себя по щекам костяными амулетами, торчавшими в мочках ушей.
– Там Пятно!
– Ты же говорил, что оно ушло?
– Ушло Большое Пятно – главный хранитель. А духи-пятна остались. Их все меньше. Люди Востока убиват почти всех. Давно. Смерт.
– Так, мы полдня слушали бред пьяной обезьяны про духов-хранителей, – заорал Макс, – Пятно, не Пятно, какая разница, не можем же мы вечно жить в этом манале!
– Это не бред, – тихо возразил ему Сигизмунд Трэш. По его губам прогуливалась травинка. Он пожевал ее и выплюнул. – Это не бред, – повторил Трэш. – Я лично видел это Пятно. С другой стороны, ты прав, Макс, нам надо двигаться дальше.
– Странная легенда, – заметил Харпер, пытаясь затоптать угли костра.
– Скорее, эпос, – поправил его Шур, – какие-то смутные воспоминания о прародине.
– Получается, что урканцы приплыли на свою нынешнюю землю через какой-то Белый океан? – полюбопытствовал Самарин.
– Урканцы мало изучены по причине своей изолированности. Мы о них ничего не знаем. По крайней мере, они о нас знают гораздо больше. А Белый океан, – Шур привычно оседлал своего конька, – у нас только один. Он разделяет два континента: на одном – Система, на другом – Ароппа.
– Значит, они прибыли из Ароппы? – не унимался Самарин.
– Да черт их знает! У них колеса на телегах восьмиугольные. Как они смогли переплыть через океан?
Отряд за считанные минуты собрал свой нехитрый скарб и осторожно двинулся к джунглям. Прорубленная ночью лазерным ножом просека уже активно использовалась всякой живностью. Урканец присел на корточки и приложил руку к земле. Затем глянул вдоль прохода, улыбнулся и встал.
– Пятна нет, толстый сэр! – радостно завопил он. – Когда Пятно, рука – бум-бум, – он показал, как ладонь улавливает вибрацию от движения Пятна. Теперь он шел впереди, размахивая чем-то вроде мачете и распевая урканские мелодии, в которых главным звуком был носовой выдох, напоминавший сморкание. Мелодия путешественников не вдохновляла, и Макс несколько раз пытался прервать импровизированный концерт, но тяга к искусству у туземца оказалась сильнее угрозы побоев. К тому же, он был единственным, кто хорошо знал эти места. А проводников, как правило, берегут.
Сначала проводника никак не хотели пропускать через городские ворота. Два грозных стражника, в набедренных повязках, сплошь покрытые татуировками, имитирующими птичьи перья, выглядели весьма внушительно. Один был вооружен автоматом без магазина, к стволу которого проволокой был прикручен дротик (по всей видимости, отравленный – обладатель столь экзотического оружия старался, чтобы острие никого не задело). Второй внушал еще большие опасения. В одной руке он держал гранату без чеки, крепко зажав запал, а другой безмятежно ковырялся в носу. Оба отнеслись к Улу в высшей степени презрительно. Не удостаивая его взглядом, они то и дело плевали ему под ноги. Ул что-то объяснял, указывая на своих спутников и напуская при этом на себя вид человека, спешащего по очень важному, государственному делу. Тот стражник, что держал автомат с прикрученным дротиком, видимо устав слушать эти разглагольствования, молча схватил его за руку и вывернул ее внутренней стороной наружу, представив на всеобщее обозрение татуировку птичьей лапы.
– Да он из Левой Ноги,– возмутился Макс, – а нам рассказывал, что из Второго Крыла. Он, наверное, и про ангелов-хранителей все наврал.
– Духов-хранителей, – машинально поправил его Шур, обладавший профессиональной памятью разведчика.
Тем временем Трэш, устав ждать, оттолкнул Ула и сам вступил в переговоры со стражниками. Из недр лохмотьев, вид которых не вызвал у стражников никакого энтузиазма, он вынул сигару (Самарин был готов поклясться, что их у Трэша больше не осталось!). Сказать, что стражники приняли мзду в виде сигары с восхищением, все равно что назвать улыбку Джоконды ухмылкой. Один даже выронил гранату. Она ударилась о землю и весело поскакала вниз по склону, подняв приличный переполох. Стражник, ничуть не смутившись, бросился ее догонять. Когда он вернулся, сжимая кусочек смерти в руках, его напарник уже вовсю курил, пытаясь обсуждать с Трэшем последние биржевые новости на странном наречии, которому его, видимо, научил какой-то шарлатан, выдав за английский. Стражник, потерявший гранату, подбежал к нему и выхватил у него сигару изо рта, снова при этом уронив гранату. На этот раз он не обратил на нее никакого внимания, всецело отдавшись процессу дегустации табака. Граната опять вприпрыжку заспешила вниз по склону, где раскинулся бесконечный рынок, наполненный тряпьем, галдящими торговцами и терпким запахом мочи.
– Учебная, – высказал догадку Макс, и сразу вслед за этими словами со стороны рынка раздался оглушительный взрыв, тут же перешедший в многотысячный вопль. В воздух взлетело миллион предметов самого разного назначения: от ножниц для кастрирования животных до самих животных. Некоторое время стоявшие у ворот наблюдали этот мусорный фейерверк. К их ногам падали какие-то огрызки, куски апельсинов, яблоки и даже убитая насмерть курица, которую тут же, без зазрения совести, подобрал стражник, чья неуклюжесть и послужила причиной инцидента. Второй стражник вступил со своим напарником в яростный спор, из которого без перевода явствовало, что и курица, и сигара – слишком непосильное богатство для одного человека. Не желая вмешиваться, спутники вошли в столицу Уркана Салехом.
