Лея улыбнулась. Все новые и новые дети карабкались по вуки.
Лея привела Джайну и Джесина в свою кабину, уложила их на кровать и села с краешку.
Летучая мышка Джесина кружила под потолком, затем прилепилась к стене и затихла.
«Альтераан» внезапно задрожал. Планетоид увеличивал скорость, и земля неистово затряслась.
Джайна и Джесин сели на кровати и возбужденно посмотрели на Лею.
— Мы как будто взлетаем! — сказала Джайна.
— Вот именно! — сказал Джесин.
— Совершенно верно, — Лея обняла детей. Планетоид вошел в гиперпространство. Дрожание прекратилось. Дети снова легли и натянули одеяло до подбородка.
— Мы едем спасать Анакина, да? — спросила Джайна. — И Лузу, пока они еще не обрезали ей рога.
— Да, — сказала Лея, мечтая, чтобы это оказалось правдой. Теперь, когда они были в гиперпространстве, она смотрела и слушала, пытаясь найти след Анакина.
— Как я скучала по тебе, мама! — сказала Джайна, взяв Лею за руку.
— Я тоже скучала по тебе, радость моя. Ты знаешь, что я летела за тобой через гиперпространство? Я чувствовала, как ты зовешь меня. Я едва не потеряла тебя — но потом услышала тебя снова.
— Мама, каждый раз, когда мы пытались использовать Силу, Хетрир останавливал нас! Мы попробовали сделать барьер, но он остановил нас! Я знаю, что не должна была делать что-то еще, когда рядом нет дяди Люка. Но я подумала… мы пытались… он всегда останавливал нас, но мы смогли сделать кое-что небольшое, и он не заметил.
— Все в порядке, моя девочка. Все хороша Я так горжусь вами обоими! — сказала Лея.
Она поправила на кровати одеяло, почувствовав себя необыкновенно счастливой оттого, что ее чудесные дети снова с ней.
Вот только Анакин…
— Мама! — сказала Джайна.
— Что, моя сладкая?
— А ты можешь его остановить?
— Кого? Или что?
— Мы с Джайной не можем слышать друг друга, как нас учил дядя Люк, — сказал Джесин. Лея нахмурилась:
— Почему, мои дорогие?
— Потому что Хетрир не дает нам!
— Но его же здесь нет! Может быть, он недалеко, но дотронуться до вас не может.
Дети молча смотрели на Лею, они очень хотели верить ей, но все еще боялись власти Хетрира.
— А вдруг еще может? — прошептала Джайна.
Лея закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своих ощущениях.
Она чувствовала детей, как и раньше, мысленно касалась их. Она чувствовала их страх, чувствовала, что они пережили, когда Хетрир контролировал их. Ее сердце заныло.
И тем не менее никакого присутствия Хетрира Лея не обнаружила.
— Его здесь нет, — сказала она. — Вы в безопасности.
Двойняшки радостно обнялись. Отсвет барьера появился над ними, как видение, но вскоре исчез, смытый волной страха. Хетрира не было, но страх еще жил в их душах, и Лея поняла, что потребуется время, чтобы избавиться от него.
В кабину вбежала Риллао, с растрепанными волосами и горящими глазами.
— Что вы делаете? Кто вы? Вы… — она впилась глазами в детей, потом перевела взгляд на Лею. — Вы Джедаи!
— Нет, — помотала головой Лея. — У меня почти нет тренировки, а дети только еще начинают свою тренировку. А как ты узнала?
— Вы сейчас вызвали у меня такую дикую головную боль, какой я не испытывала никогда в жизни! — сказала Риллао.
— Мама, сделай так, чтобы Хетрир ушел, — сказал Джесин.
— Он ушел, дорогой мой. Он не может больше дотронуться до тебя.
Но Джайна и Джесин все еще верили в силу власти Хетрира на любом расстоянии.
Риллао села на кровать рядом с Леей и детьми, осторожно погладив кончиками пальцев сначала волосы Джайны, потом Джесина.
— Ваша мама права, — мягко сказала она. — У Хетрира больше нет власти над вами.
Она продолжала осторожно перебирать их волосы. При мягких звуках ее голоса страх в душах детей начал понемногу проходить, а от легкого прикосновения ее пальцев исчез совсем.
Лея изумленно смотрела на нее.
— Теперь лучше? — спросила Риллао. У детей было ощущение, что их так долго держали без солнечного света, что сейчас, когда он снова появился, они с трудом могли поверить в его возвращение. Несколько мгновений они, застыв, смотрели на Риллао, потом Джайна рассмеялась, а Джесин улыбнулся. Они вскочили и схватились за руки, потом схватили руку Леи и руку Риллао, образовав замкнутый круг. Их барьер снова засветился над ними, как радуга. Веселый смех наполнил кабину.
Потом они все нарочно упали на пол, уже просто задыхаясь от смеха. Лея обняла детей. Риллао сидела рядом на корточках и с улыбкой смотрела на них.
— Спасибо! Спасибо! — крикнула Джайна. Джесин серьезно смотрел на Риллао.
— Спасибо, — сказал он.
Риллао кивнула и повернулась к Лее:
— Пойдем? Нам надо поговорить.
— Да, конечно, — Лея сгребла в охапку детей и перенесла их на свою кровать, снова заботливо укрыв одеялом. — А вы становитесь уже совсем большими!
Она поцеловала их и присела на край кровати. В то же мгновение оба уснули.
Риллао вышла из кабины. Лея нашла ее в кабине управления, в кресле второго пилота. Риллао смотрела в иллюминатор, на ее лице вспыхивали отблески огней гиперпространства.
— Кто ты? — спросила Лея. — Ведь ты Джедай? Настоящий Рыцарь Джедай!
— Была, — прошептала Риллао. Лея села в кресло пилота и повернулась к ней:
— Расскажи мне.
— Я была ученицей… Лорда Вейдера.
— Но…— хотела возразить Лея. Риллао жестом остановила ее:
— Он учил нас тайно. Даже после того как Империя объявила наш народ людьми третьего сорта и разрушила наш мир, он взял меня… и еще одного.
— А когда Империя пала, вы оба улетели? — Лея говорила спокойно, держа себя под строгим контролем, чтобы не показать своего ужаса. Риллао — пешка в руках Империи?
— Все не так просто, — ответила Риллао. — Когда мы были совсем молодыми, когда еще только начинали свое обучение, мы… влюбились друг в друга. Лорд Вейдер считал, что мы можем родить ребенка с необыкновенными способностями, которые бы он направил на пользу Империи.
— И… ребенок родился? — спросила Лея. Она подумала, что именно об этом феномене ходили слухи, на расследование которых отправился Люк. Что же он там увидел? Ребенка, такого же талантливого, как Анакин, воспитанного моим отцом, Дартом Вейдером, Темным Лордом Лея поежилась.
— У нас родился ребенок. Нормальный хороший ребенок. Тигрис. Я была так счастлива, когда поняла, что у него нет способностей к Силе.
— Счастлива? — воскликнула Лея, испытав одновременно с изумлением и облегчение.
— Даже еще до рождения ребенка я стала разочаровывать лорда Вейдера как ученица.
— Но ты чрезвычайно талантлива! Как ты могла разочаровать его?
