право вести торговлю с кем угодно и в каких угодно объёмах, если товар не является запрещённым, а противоположная сторона не является врагом либо недругом империи. Всё в рамках закона, Дмитрий Александрович.
Годунов недовольно дёрнул головой и отвернулся.
— Я бы не советовал вам, ваше сиятельство, идти против интересов империи, — злобно проговорил он.
— О, будьте уверены, Дмитрий Александрович, я высоко ставлю интересы империи. Я сплю и вижу, как весь прочий мир склонит головы перед нашей империей.
Глава 28
Десять дней с начала вторжения британских и франко-испанских кланов в Северное королевство потребовалось Канцлеру, чтобы всё подготовить для оглашения своего официального решения.
И двадцать третьего октября к нам в Енисейск (к этому времени мы с женой вновь вернулись в княжество) прибыл курьер из имперской Канцелярии. Примерно в одно время все княжеские и великокняжеские рода получили послание от Годуновых.
Сохранение целостности Северного королевства официально признано одной из сфер интересов империи.
Иными словами, «частным» армиям России дали добро на ведение военных действий на стороне подданных Шведской короны.
Детали договорённостей Александра Борисовича Годунова со шведским королём нам, разумеется, не поведали. Воевать нам предлагали за деньги, налоговые преференции, дарованные предприятия и земли. Но не шведские, а те, которые и так уже входят в состав империи.
Этим предполагаемая война будет отличаться от той, которую княжества вели, например, в Африке. Однако новшеством такой подход не являлся.
В послании Канцлера указывалось, что мы проигрываем во времени. И что, если кто-то решится принять участие, необходимо поторопиться. Также канцелярия организовала рабочую встречу для представителей княжества, посвящённую Северному вопросу.
Встреча не на уровне первых лиц, чтобы сами князья могли подготовить свои рати.
Однако, те, кто хотел поучаствовать, начали готовиться заранее. Ещё до официального разрешения Канцлера я и мои союзники начали перебрасывать войска в Выборг.
К нам же в Енисейск во вторник «перебросилась» моя тётушка с малышом Вовой. Она хотела хоть немного разгрузить Софью, которой придётся заниматься делами княжества. Хоть немного скрасить одиночество беременной женщины, чей муж отправляется на войну. Да и самой унять беспокойство за меня и Вадима.
Братья же, посещающие «Алую Мудрость», остались в Москве жить под одной крышей с вдовствующей императрицей в моем особняке, подаренном Канцлером. Мы же в Енисейске, пока строится княжеская усадьба, жили в одном из особняков боярского рода Клинских.
После семейного ужина во вторник я, убедившись, что всё готово к утреннему вылету, позволил себе немного расслабиться. Последнее время я и так чувствовал себя сжатой пружиной — мне требовалось хотя бы несколько часов, чтобы спокойно выдохнуть.
Потому я утащил Соню в малую гостиную смотреть новый фильм. Так мы и просидели два часа в обнимку. Я пил крепкое вино, она — слабое. Хотя с её уровнем жи́вы, даже полбутылки водки бы не навредило нашему наследнику.
— Отличный был фильм, — изрёк я, когда по экрану поползли финальные титры.
— Может быть, — проговорила Соня, чья голова лежала у меня на груди.
— Проспала половину? — усмехнулся я.
— Ну не то что бы… — она перевернулась, легла мне на колени и заглянула в глаза. — Просто кое-что занимало меня гораздо больше сюжета.
Она улыбнулась, но улыбка эта не была весёлой.
Правда, тут же Соня зажмурилась, мотнула головой и, подняв верхнюю часть туловища, уселась на диван.
— Прости, дала слабину, — с самым серьёзным видом произнесла моя супруга. — Такого больше не повторится.
Я не смог сдержать улыбки и потрепал её по волосам.
— Я ценю твою стальную волю, родная. Но не стоит пересиливать себя. Рядом со мной ты всегда можешь быть честна сама с собой. Хочешь грустить — грусти.
— Но… Я не должна, — мотнула она головой. — Ты уходишь на войну, чтобы сразиться с нашими врагами — сарнитами!
— Нашими? — улыбнулся я.
— Конечно. Твои враги — мои враги. Твои враги — враги нашего рода. Твои враги — враги нашего княжества. Но не об этом сейчас, Аскольд! — снова мотнула она головой. — Ты уходишь на войну, чтобы остановить тех, кто угрожает нашей империи, стране, которую создавали мои предки. В конце концов, ты уходишь на войну, чтобы защитить княжество Выборгское. Моё… да чего уж там, моё родное княжество. Я всё это ценю и должна всеми силами тебя поддерживать. Но мне грустно… и немного страшно, — потупила она взор.
— Ты думаешь, я там сгину? — хмыкнул я.
— Нет, что ты! — опалила она меня горящим взглядом. — Я верю в тебя и твою силу! Просто…
— Иди сюда, — произнёс я и прижал свою беременяшку к груди. — Всё будет хорошо, Соня. Мы остановим это сарнитское продвижение. А затем, когда соберём силы, спасём твоей род от Годуновых.
— Я знаю… знаю… — всхлипнула она, — Просто бывает так тяжело держать себя в руках…
— Ты здорово справляешься, — заверил я её, гладя по голове. — Наши вассалы, жители княжества, другие аристократы — все видят лишь величественную и гордую княгиню Енисейскую. Ну а я рад, что ты можешь показать мне другую — нежную и ранимую свою сторону.
— А ты мне, верно? — подняла она на меня мокрые глаза.
— Если у меня есть такие стороны, — хмыкнул я.
— Конечно, есть! — она задорно улыбнулась. — Забыл, что ли, скольких трудов мне стоило убедить тебя не делать лишних движений перед свадьбой? Притом что ты был уверен, что сможешь избавить меня от контроля Годуновского артефакта?
— Оставался шанс, что местные технологии сделают их артефакт ещё мощнее, чем обычная рахна сеятелей, — пробурчал я. — Что моих сил не хватит…
— И всё же ты поверил нам, — её улыбка стала милой, и Соня погладила себя по едва округлившемуся животику. — Поверил в силу нашего нового рода.
— Да… — нехотя согласился я.
— Вот и я верю, что всё будет хорошо! — твёрдо заявила она. — Не беспокойся о княжестве, я обо всём позабочусь. А ты с воинами сделай то, что должен.
Хех, с чего это она решила, что меня нужно утешать? Только что всё было наоборот.
