— А сколько людей находилось в зале?
— Двадцать человек. Разумеется, они стали разбегаться в самом начале атаки, но многие из них тоже пострадали.
— Судя по тому, сэр, как у вас тут все налажено, эти методики давались вам дорого.
— Да, потери были велики, и, что самое неприятное, теряли не просто солдат, простите мне этот вынужденный цинизм, теряли лучших специалистов самых разных профилей. Что называется — штучный товар. Мы их вылавливали по всему планетному сектору, проверяли, отсеивали, а потом — бац и этот мерзавец убивал их одним словом или даже взглядом.
— И как они это делают?
— Мы до конца не разобрались. Но при определенных условиях они могут изменять структуру материи, например сделать часть органов атакуемого человека каменными — в буквальном смысле. И все. Чего только не находили потом при вскрытии — и булыжники, и кристаллы, и металлические фрагменты размером с кулак. Причем, если на первом этапе эти включения повторяли по форме атакованные органы, то с течением времени, скажем, часов через пять-шесть, они как будто сжимались и приобретали более округлые формы. У нас в спецархивах имеется целый раздел с этими объектами.
— А тот второй, он тоже дает показания?
— Нет, практически молчит, если не считать его высказывания на «предзвуке» — по сути речи с помощью трехмерных операторных фонем. Но как удалось выяснить позже, это было нечто вроде ругательств.
— Даже спецсредства не помогали?
— Не помогли. Более примитивный субъект был готов умереть под пытками, но не сказать ни слова.
— И он также был опасен во время этих сеансов?
— Да, он также был опасен. Но его подводили внешние параметры поведения — эмоции. По нему сразу было видно, что он готовит какую-то гадость, поэтому потери от его атак были сведены к нулю, если не считать нескольких сотрудников, получивших ожоги. К счастью, только поверхностные. Давайте выходить отсюда, Ферлин, этот Номер Два начинает нас прощупывать.
— Да, я тоже начинаю чувствовать что-то такое, — признался Ферлин.
— Если у него есть достаточно времени, не помогут даже маска и костюм.
— Отходим так же — спиной вперед?
— Именно.
Они стали двигаться к выходу.
— А как же оператор?
— Оператор закрыт от него стойками с аппаратурой, к тому же ячеистый защитный слой на пластике загородки в тысячу раз толще, чем на наших костюмах.
Лишь когда они снова оказались в коридоре, Ферлин сумел перевести дух, а до этого его грудную клетку будто сжимала некая невидимая сила.
— Это он так давил? — спросил Ферлин.
— О да! — подтвердил Торн и снял маску, обнажив взмокшее от пота лицо. — Снимайте маску, в лабораторию мы больше не пойдем.
Ферлин с удовольствием избавился от маски, и Торн улыбнулся.
— Я выгляжу так же, как вы, сэр?
— Да уж, этой парилки никому не избежать.
— Интересно, как он себя чувствует в этой сфере? — спросил Ферлин, когда они возвращались к предбаннику.
— Хреново он себя чувствует.
— А почему?
— Как бы вы себя чувствовали, если бы попали в плен к стае обезьян, которые посадили бы вас в грязную яму и кормили какими-нибудь насекомыми?
— Мы действительно похожи на стаю обезьян?
— Для него — да.
— Кто такие эти существа? Откуда они?
— С ними сталкиваются довольно часто, но те, кто познакомился с ними поближе и запомнил эти встречи, попадают в руки психиатров. Про истории с похищениями слышали?
— Совсем немного.
— Мы думаем, это их работа. Жертвы похищений обычно рассказывают о том, что их подвергали хирургическому вмешательству, причем те, кто это помнит, подвергались вмешательству без наркоза.
— Они специально мучили людей?
— Может, специально, а может… Вот мы и пришли.
Коридор закончился, дверца предбанника отъехала в сторону, и Ферлин с Торном вошли в помещение, где смогли избавиться от костюмов, а потом вышли с другой стороны и направились к лифтам.
— Так вот я продолжу. Пока неясно, то ли наркоз не подавался из-за технических сбоев, то ли это делалось намеренно, чтобы снимать какие-то дополнительные параметры, но факт остается фактом: подавляющее большинство тех, кто рассказывает о похищении, получили болевой шок.
— А у тех, у кого наркоз сработал, никаких воспоминаний не остается.
— Вот именно. Здесь направо, а вон там уже налево.
— У этих тоннелей такая запутанная схема, что это выглядит как средство защиты.
— В нашем деле лишнее средство защиты не помешает, — улыбнулся Торн.
Когда Ферлин с Торном вернулись в кабинет капитана, коробок от обеда не было, а на журнальном столике стояли два закрытых крышками стаканчика.
— Это кофе. Вы пьете кофе, Ферлин?
— Я солдат, сэр, я пью все.
Ферлин с облегчением опустился в кресло и вытянул ноги.
— У вас в жилой комнате будет такое же, — сказал Торн, садясь в другое кресло.
— Спасибо, сэр.
Ферлин снял крышку и, едва понюхав напиток, удивленно воскликнул:
— Да он настоящий!
— Конечно, настоящий, у нас все настоящее, — подтвердил Торн. — Вы же видели, в каких условиях приходится работать нашим людям, было бы несправедливо лишать их еще и натуральной еды.
Пару минут они молча пили кофе, Торн ждал новых вопросов, но понимал, что увиденное Ферлином для обычного человеком могло стать шоком, поэтому требовалось немного времени, чтобы тот пришел в себя и разложил все по полочкам.
— Вы можете рассказать, сэр, как же удалось поймать таких опасных существ? И где их взяли — прямо у нас?
— Тут целая эпопея. Дело в том, что там, где они охотятся на своих жертв для исследований, они практически неуязвимы, но где-то далеко в космосе существуют районы, где у них есть какая-то собственная жизнь и вот там они более уязвимы, чем и пользуются их отнюдь не безобидные соседи.
— Видимо, монстры под стать им?
— О да. И это тоже отдельная тема. Так вот там на стыке районов обитания наших «призрачных» субъектов и савояров иногда происходят захваты и похищения первых.
— Но как? Про савояров я знаю немного, но у них даже нет больших государственных образований. Они разбросаны на отдельных планетах и даже материках.
— Это так, они, в отличие от нас, не занимают целые планетные секторы, но у них есть специалисты неформального воздействия. Попросту — колдуны.
— Вот откуда у вас столько литературы по оккультизму, — кивнул на книжную полку Ферлин.
— Да, литературы много, но толку мало. Разобраться в неформальном воздействии трудно или невозможно без специальный подготовки. Но мы работаем с фактами. Эти савоярские специалисты ухитряются пленять даже самых высокоформатированных призрачных существ, а потом меняют пленников на что-то полезное для себя или своего племени.
