А простым работягам новая власть в Днепропетровске, основанная на «беспределе» бандеровских «отморозков», была поперек горла! Страх стал мнимой основой благосостояния. Страх подпитывал национализм, граничащий с фашизмом.
Жители Днепропетровска «не замечали» практически постоянных похищений и расстрелов тех, кто был не согласен с «новым мировым порядком». Отворачивались, когда «борцы за независимую Украину» вскидывали руки в нацистском приветствии. Шептались вечерами по кухням, кого и когда похитили средь бела дня. Чей офис разгромили, чей бизнес отняли.
А теперь – народный гнев достиг критической массы! Народ увидел настоящее олицетворение силы. Лобастые бронированные монстры клацали стальными траками гусениц, оглушительно грохотали мощными дизелями: вот она – агитация, нагляднее не придумаешь!
Заводская охрана и не пикнула, когда ее разоружили. А работяги, кроме ломов и монтировок, разжились несколькими «наганами», пистолетами ТТ и карабинами СКС. Уже кое-что! Те, кто пошустрее, уже забрались на броню. Остальные набились в несколько тут же «экспроприированных» грузовиков.
Пять бронированных монстров прошли через блокпост карательного батальона «Днепр-2», как раскаленный нож сквозь масло! «Незалежный» фанатизм и «желто-блакитная» истерия ни хрена не пляшут против 100-миллиметровой пушки Д-10Т2С и еще кое-чего…
* * *
Пять бронированных монстров взяли на прицел Управление Внутренних дел Днепропетровска и СБУ. Но на вооружении у них было кое-что пострашнее 100-миллиметровых пушек Д-10Т2С.
Яростные потоки ярчайшего пламени с ревом прошлись по фасаду укрепленного здания!
Бронированные монстры были огнеметной модификацией танка ОТ-55. Спаренный с пушкой автоматический огнемет АТО-200 располагался в башне вместо пулемета. Емкость огнеметного выстрела составляла 35 литров. Бак для огнесмеси емкостью 460 литров был размещен в носовой части танка под броней. Смесь бензина и керосина с добавкой порошка-загустителя и ксиленола выстреливалась пороховыми зарядами. Их было двенадцать штук. На выходе из ствола смесь поджигалась электрозапалом.
В итоге получался гигантский факел пламени длиной двести метров и температурой до тысячи градусов Цельсия!
После пары огневых залпов осажденные в «Управе» бандеровцы почли за благо поднять свои руки, которые и так были по локоть в крови невинных. Около полуночи сопротивление здесь было полностью подавлено.
* * *
По всему Днепропетровску вспыхивали ожесточенные стычки. В одном из промышленных районов кучка «правосеков» ударила из автоматов по работягам. Несколько человек повалилось замертво, но остальные живьем растерзали бандеровских мразей! Обычные люди: украинцы, русские – все, кто жил в огромном городе-миллионнике, устали жить в постоянном ожидании казни от рук карателей с трезубцами на рукавах черной формы. Страх убил в них страх. И такое бывает.
По всему Днепропетровску шла безжалостная охота на «правосеков», земля горела под ногами бандеровских ублюдков! «Дети Майдана!» – кровожадные нацистские ублюдки. Вот кто они на самом деле.
* * *
– Здравствуйте, мы ведем прямую трансляцию из охваченного восстанием Днепропетровска. Общественность при поддержке активистов и войск Новороссии поднялась против бандеровского террора в этом индустриальном городе в центре Украины. За моей спиной – центральная улица – проспект Кирова. Сейчас его буквально заполонили жители Днепропетровска, стихийные митинги, которые часто переходят в ожесточенные столкновения и даже перестрелки. В прямом эфире телеканала «Россия-24» журналист Наталья Краснова. Следите за событиями вместе с нами, – миниатюрная девушка в бронежилете поверх черной кожаной куртки сжимала в руках микрофон.
Как говорили древние: «На войне правда – первая жертва!» И русская журналистка старалась, чтобы на этой войне правда была не жертвой, а разящим оружием тех, кто боролся против бандеровского фашизма.
Внезапно протрещала короткая автоматная очередь, и Наталья Краснова упала, зажимая ладонью простреленное плечо. Между пальцами струилась кровь.
– Врача! Врача, тут журналиста ранило!
Военврач Константин Новиков продирался сквозь толпу, на ощупь вырывая из кармана бронежилета с эмблемой красного креста индивидуальный перевязочный пакет и шприц-тюбик с сильнодействующим противошоковым лекарством. Для него, как и для тысяч других медицинских работников, гражданская война на Украине продолжалась…
Эпилог. Bella – detesta matribus
Эпилог. Bella – detesta matribus[68]
Снег в этом году выпал сравнительно поздно, в середине декабря. Белая пелена кружилась над Киевом, заметала улицы и площади. Тускло светились золотом в разыгравшейся непогоде купола храмов. Во всем мире, казалось, есть только два цвета: белый и черный, и оба контрастно оттеняют друг друга.
Центр древнего Киева почернел от горя. Траурными были одежды десятков и сотен тысяч матерей, идущих на Майдан Независимости. Блокпосты и кордоны Национальной гвардии не могли их остановить. Милиционеры и военные отводили взгляд, увидав глаза, в которых плескалось черное беспросветное горе.
Черный Майдан – цена разгула национализма и откровенного бандеровского фашизма в «свободной Украине». Более двадцати лет молодое поколение украинцев училось ненавидеть русских. Отбросим прочь все политические обстоятельства, и что останется? Если двадцать лет насаждается ненависть к русским, то рано или поздно каратели перейдут от слов к делу! Будут убивать русских. И всех, кто им сочувствует.
Матери, вдовы, сестры тех, кто погиб в карательной операции против жителей Донбасса и кто еще погибнет, стояли на Майдане. А к ним подходили новые сотни и тысячи женщин в черном – со всех концов охваченной гражданской войной страны. Среди них были те, кто отпускал своих сынов и мужей на защиту родной Донбасской земли. И те, кто ложился под колеса армейских грузовиков во Львове и Ивано-Франковске – чтобы не увозили необстрелянных пацанов-новобранцев на кровавую бойню.
Женщины в черном не выдвигали политических требований, не размахивали флагами, не провозглашали трескучие лозунги.
Просто стояли.
И только огоньки свечей и лампад согревали ладони на декабрьском, ледяном ветру.
У кого-то из них не выдерживало сердце – с тихим стоном чья-то мать, жена, вдова, сестра оседала на белый снег. Затухал трепетный огонек свечи.
В глазах стоящих на Майдане в скорбном молчании женщин плескались боль и горечь, глухая, неизбывная тоска и беспросветная печаль. Украина с укором смотрела на тех, кто развязал кровавый кошмар братоубийственной гражданской войны.
