Он поднял забрало своего шлема и включил на громкую связь встроенную рацию. После жестом показал мне «ну-ка послушай».
Я наклонился поближе.
– …Стыдно мне б*** смотреть на то, что вы устроили! Два часа возитесь! Как юные б*** пионеры! Да там этих ягну на полтора удара! А вы! Потери развели! Как на Восемьсот Первом парсеке! Да с меня командование шкуру живьем спустит! Как ты, Меркулов, е*** хер, вообще такое допустил?! Послал в бой небоеготовые силы! На пенсию вас, что ли, уже всех?!
И вот такого – минуты за минутами, без остановки. Без смены интонации. Без выхода на «мораль» или «позитив».
Что ж, Богдан – это Богдан…
Цапко вопросительно посмотрел на меня. Мол, сказать ему что-нибудь в наше оправдание?
Я протестующе замахал Ашей и Хварэной. Дескать, ни за что. Пусть выговорится наш драгоценный.
* * *
Затем события приобрели глобальный размах.
Ягну, не добившись успеха сословиями паладинов, бишопов и комтуров, ввели в бой непобедимых и ужасных патриархов-навигаторов.
С орбиты по Лиловой Башне ударили сверхтяжелые позитронные лазеры астрофагов.
Конечно, чтобы сделать это, ягну пришлось крепко подставиться под главный калибр линкоров нашей эскадры. Кромсать базальты несчастного Глагола часами они бы не смогли.
Но и полутора минут работы позитронных пушек хватило на то, чтобы вокруг Лиловой Башни выделилась энергия, эквивалентная ковровой термоядерной бомбардировке…
К счастью, ни нас с Цапко, ни Данкана Теса с его бригадой гномов – пожирателей наггетсов, ни сотен наших танкистов, техников, зенитчиков, сбитых пилотов – там больше не было.
Нас быстро-быстро вывезли прочь те самые «Перуны», которые давеча притащили тяжелую технику.
И не просто «вывезли». А, залетев в Котел, предусмотрительно снизились на шесть километров. Поэтому когда пошла ударная волна от субъядерных взрывов, мы оказались существенно ниже ее фронта, в теплых объятиях Мути…
А потом и Муть вдруг куда-то делась. Мы обнаружили себя над мертвенно-спокойными водами местного океана.
Но спокойными они оставались совсем недолго…
– Глядите, кит! Я таких видел в Исландии! – воскликнул Лобановский, к слову, счастливо катапультировавшийся и благополучно спасенный.
– Что ты там делал?
– Я там, в Галковскограде, жил в детстве!
– Какой нахрен кит?
– Да вон же!
– Вот именно: какой нахрен кит, когда это…
«Это» было астероидом джипсов.
Самой его макушкой.
Черной, дымящейся и исполненной несгибаемого намерения вознестись вверх.
Астероид был таким громадным, что скорость его движения казалась совсем небольшой. Черный остров над серой океанской равниной увеличивался вроде бы медленно. Однако наши «Перуны» еле-еле поспевали уходить вправо, прочь от бугров, кряжей, пиков, покрывающих это чуждое всему человеческому сооружение.
Натужно выли турбины вертолета.
Захлебывались компрессоры.
Ревел воздух в перекошенных до края роторах.
И поверх всего этого разрастался какой-то новый, гнетущий, невероятный звук. Будто подвыпившая банда гомеровских циклопов заиграла на раздобытых среди адского реквизита волынках.
Я не выдержал.
Сорвался с жесткого десантного сиденья. Бросился в кормовой блистер.
Там, заглядывая поверх плеча бортстрелка, напряженно вцепившегося в рукоятки многоствольного пулемета «Вал», я увидел: за кормой винтокрылой машины поднялась до небес и уперлась в почерневшие облака каменная стена.
Вниз с нее рушатся водопады грязной воды.
А вверх проносятся… джипсы!
Как же давно не видел я этих юрких бестий!
То были рогатые джипсы-стражи, джипсы-повитухи, как их называли экзальтированные манихеи из свиты покойного учителя Вохура.
И я понял, откуда взялся этот гнетущий, надрывающий барабанные перепонки звук – в астероиде открылись несколько сквозных тоннелей.
Именно из них вылетали рогатые джипсы. И в этих-то тоннелях гудел, завывал яростный ветер.
Вдруг между нашим вертолетом и астероидом пронеслись два огненных болида.
– «Дюрандали»! – ахнул я.
И, тронув стрелка за плечо, выкрикнул ему в самое ухо:
– Немедленно передай командиру, чтобы связался с нашими истребителями!
– Что?!
– С истребителями! Ни в коем случае нельзя стрелять!
– Нельзя?!
– Нельзя! Пусть вообще уберутся! Километров на десять!! На двадцать!! А то джипсы нас всех перебьют!! И быстро!!!
– А если они первые?! Первые начнут?! – Стрелок явно не понимал, что происходит.
– Они не начнут! В том-то и дело!! Если мы не начнем, не начнут и они!!!
– Откуда вы знаете?! Вы их что, уже видели?!
– Я их не только видел, у меня за них клонская медаль имеется!
– Серьезно?!
– Серьезно! Передавай!! Быстрее!!! – Последние слова я проорал так, что лицо мое побагровело, а руки мелко затряслись.
В отличие от стрелка, обладателя медной копны волос и по-детски чистых глаз новичка, я уже когда-то имел сомнительное счастье наблюдать, что может случиться дальше…
Едва рыжий успел передать мои слова командиру эскадрильи «Перунов», как «Дюрандали» исчезли из виду.
Зато вместо них, выскочив из-за темного столпа астероида, нам в лицо ударил сноп синих искр – паладины ягну!
Эта беззвучная, молниеносная смерть неслась прямо к нам.
Наши пузатые, неповоротливые «Перуны», в сравнении с орлами-паладинами похожие скорее на жирных коров, нежели на что-то, чему предназначено летать, были обречены…
«Танюша, прости… Прости меня, любимая!»
Стреляй не стреляй из жалких бортовых пулеметов, выпускай не выпускай ловушки, толку – ноль.
Непреодолимо захотелось опуститься на корточки, скорчиться, спрятаться…
Но именно поэтому я выпрямился и расправил плечи, с негодованием глядя в лицо лютой смерти.
Стрелок-оператор вдавил гашетку и послал паладинам воистину бесконечную очередь – как говорим мы, пилоты, «на все деньги»…
И тут в стае синих хищников полыхнули взрывы.
Один, другой, третий…
Ниточки ионизированного воздуха подсказывали, что на них обрушились импульсы лазерных пушек.
В поле зрения рывком появились их носители.
Разумеется, то были джипсы.
Заклятые враги ягну, они защищали свое потомство. Они защищали свой, так сказать, образ жизни. А заодно – так уж вышло в согласии с дьявольски изощренным планом отцов-командиров – они защищали нас…
Еще мгновение – и на фоне черного экрана астероида разыгралась полностью чуждая нашему человеческому зрению драма.
Очередной бой гражданской войны длиною в миллион лет.
