Алексей Бобл - Лицо войны

В воздухе разлился гул винтов. Я снова вызвал по радио эскорт, сказал, чтобы не стреляли по джипу, а отбомбились по базе и сразу возвращались назад. «Ка-50» низко прошли над ущельем в сторону Дьявольского горла. Конвертоплан завис надо мной, сбросив тросы с магнитными захватами, подцепил ПБМ за манипуляторы.

Когда «Центавр», тяжело покачиваясь, начал подниматься, из джипа выбрался Гашек. Грязный, с ссадиной на щеке, он стоял на четвереньках, задрав голову. Немного ослабив ремни и накренившись вперед, я отсалютовал ему. Он не пошевелился, все так же смотрел вверх, обратив ко мне молодое лицо с тонкими усиками.

Конвертоплан начал поворачивать, ушедшие вниз горы поползли вбок, и каменистая дорога с машиной и разбитым вертолетом пропала из виду. Набирая высоту, мы летели в сторону моря. Скорость увеличилась, за колпаком засвистел ветер. Теперь конвертоплан несся высоко над горами, и Родопы, похожие на пятнистое серо-зеленое одеяло в складках и вздутиях, ползли под нами.

Жданов снова застонал и вдруг сел на дне кабины, поджал ноги. Сжимая виски, поднял голову.

– Через десять минут будем на месте, – сказал я.

Несколько секунд он смотрел на меня пустыми глазами, потом взгляд русского стал осмысленней, и он прохрипел:

– Кто вы такой?

Я скупо улыбнулся ему.

– Майор Руди Новак. Диверсионный отдел Балканского дивизиона корпорации «Аутком». Профессор, за эту операцию мне заплатят семьдесят тысяч марок. И еще тридцать – если помимо машины доставлю на борт «Адмирала Мендеса» вас, в целости и сохранности. Поэтому, будьте добры, не дергайтесь, просто сидите там до конца полета. Работа на «Аутком» вам понравится, гарантирую. Я, во всяком случае, получаю от нее громадное удовольствие.