Вопрос – что или кто находится на реках, и что или кто есть на равнине. Мне нужно организовать экспедицию, которая проверит правильность карты, исправит и уточнит, если необходимо, и проверит, можно ли заселиться в междуречье. Есть там что-то опасное или нет. Если нет проблем, она должна застолбить землю за собой, чтобы не только французы, но, и, извините, славяне знали, что это частная собственность. Вот это надо хорошо проверить, что для этого требуются – бумаги, оплата или налоги. Как это необходимо оформить. Мне совершенно не нужны проблемы через несколько лет или даже десятилетий, когда туда полезут чужаки. Берешь своих проверенных рейдеров и не заморачиваясь проблемой, на что будете жить, если Вещей не найдете, плывете совершать Великие Географические открытия. Штурман, прокладывающий безопасный путь у вас уже есть, карта тоже. Сделаете копию масштабом побольше и будете дорисовывать надписи на пустых местах: «Здесь водятся чудовища».
Они переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Время у нас до весны. Обдумайте список необходимого, включая транспорт. За все плачу я.
Есть и условия. Найдете что-нибудь – ваше дело, меня не касается, но вы не на раскопки идете, а для обследования местности. Все лишнее побоку, желательно вернуться до холодов с результатом. И без обид, идея и средства мои, значит все, что находится там, тоже мое. Договоримся отдельно, если что стоящее обнаружите, чтобы никто камень за пазухой не держал.
И еще она, – я кивнул на Черепаху, – пойдет с вами, а заодно и Мави. Как разведчику и охраннику в неизвестных местах ей цены нет. Будет необходимость, я постараюсь еще пару человек дать или волков, к примеру. Подумайте, лишними они не будут. Не хотите – как хотите, но Черепаха с Красоткой не обсуждаются.
– А ты не пойдешь? – почесав затылок в очередной раз, спросил Рафик.
– Я не могу, – с досадой отмахнулся. – Нельзя слишком надолго оставлять свое семейство без присмотра. Мне самому гораздо приятнее было бы новые места посмотреть, не думая кто еще чего выкинет, но нельзя…
Ладно, – собирая карту, сказал я. – Мы с Рафиком сейчас отправляемся к Борису. Разговоры-разговорами, но сначала деньги. А вы…
– Знаешь, – перебила Лена, – я с утра покопалась в своих записях по поводу рейдеров. Семнадцать лет назад ушла большая группа. Несколько десятков человек. Были и женщины. Никто ничего о них больше не слышал. Тебе же нужна легенда?
Я с сомнением посмотрел на внимательно слушающую Черепаху. – И что, можно сказать, что ей шестнадцать? Вообще-то больше лет на десять.
– Не слушайте его, – заявила она поспешно. Он ничего не понимает. Надо – будет шестнадцать. Она похлопала длинными ресницами и глупо улыбнулась, изображая малолетку.
– Ну, на такой возраст она не тянет, – ухмыльнулся Рафик, – но тяжелые условия жизни в глухой дыре и проблемы с меченостью. Запросто может сказать все что угодно – никто не удивится. Здесь считают дату совершеннолетия как раз с этого возраста, так что и эта проблема отсутствуют. И кто там был?
– Да даже имена не все имеются. Только Череп, Пончик, Хулиган, Перекошенный, Интель и Волк.
– О! – Радостно сказал я. – Самое то. Имя Мария, вполне нормально для всех звучит и дочь Волка – Волкова. Мария Волкова по кличке Черепаха бегущая по предгорью. Можно просто Черепаха.
Она засмеялась и, тыкая пальцем в меня, сообщила:
– Ты со временем второй Старик будешь, даже из покойника пользу извлек.
Лена посмотрела на нее, потом на меня.
– Мы что-то не понимаем?
– Никаких тайн, она из рода волков. Так что ей понравилось, Вчера нашего Волка увидела и забалдела. Нож покажи, – обращаясь к ней, попросил я. Черепаха достала свой тесак и повернула так, чтобы было видно клеймо – волчья голова. – Любая вещь в роде сделанная, метится знаком. Вот это, – я показал на пряжку на ремне – знак Клана. Чужак, если не докажет, что имеет право носить вещи с чужим рисунком, очень больно получит по ушам. Это не касается только оружия – трофейного, купленного или подаренного.
– И почему красная ладонь?
– Потому что пять пальцев у всех и кровь одинаково красная, – и, видя, что они не поняли, продолжил, быстро съезжая со скользкой темы, где без подробностей об оборотнях не обойтись, – объяснением символики и в чем разница между разными клеймами и знаками я как-нибудь потом займусь. Это на пару дней как минимум.
Знаете, – вставая, добавил я, – пообщайтесь тут без меня с Рафиком в чисто женском коллективе. А мы поедем…
Мы въехали в Форт и прямо направились к конторе. Солнце было уже высоко и между хозяйственными постройками мельтешили люди. Многие здоровались с Рафиком и с любопытством разглядывали меня. Я еще раз порадовался, что переоделся, оставив дома свой наряд от оборотневых модельеров, а Лену попросил заняться Черепахиным внешним видом. И так каждый человек на виду – незачем раздражать подобными дорогими костюмчиками.
Впрочем, старая одежда на меня не налазила. Умом я и раньше понимал, что изрядно накачался физически от этой беспокойной жизни и постоянных тренировок, но когда рубашка лопнула по шву при попытке застегнуться слегка растерялся. Пришлось доставать какие-то старые рафиковы тряпки. Он всегда был объемнее меня, и рубаха с брюками вполне подошли, но вид их категорически мне не нравился. До меня вдруг дошло, что я привык к определенному состоянию и очень высокому качеству вещей, и в последнее время редко задумывался над проблемой отсутствия стиральной машины. Одежда была чистой, еда появлялась на столе бесперебойно. Все это как-то делалось помимо моих указаний, при том, что понятия слуги у оборотней не было в принципе, а я принимал происходящее как должное уже давно. Хорошо быть начальником, но теперь еще одна забота появилась – разобраться, кто там такой ловкий возле меня появился. За моей приемной дочкой-волчицей таких талантов не наблюдалась, да и мала она еще.
Мы слезли с коней возле крыльца и привязали их в специально отведенном месте. Тут на меня буквально налетела какая-то девушка с радостным криком. Я осторожно ее отстранил и с удивлением понял, что это Даша. Она выросла за эти годы и выглядела уже не угловатой девочкой, а очень даже симпатичной рыжей девушкой, за которой табунами должны бегать парни. Конопушки, впрочем, сохранились. Живозапах давал чистую радость и что-то еще, чего я понять не мог. Больше всего это походило на удовлетворение хорошо сделанной работой.
– Пойдемте, – сказала она. – Вы ведь к отцу? Я вас проведу.
Рафик за ее спиной удивленно поднял брови. Я пожал плечами. Когда тебе радуются – это приятно, но причин никаких для этого я не помнил. Две встречи, одна из которых на уровне «Здравствуй – до свиданья» и помню я ее только из-за первой прочитанной мне лекции о жизни на планете.
