Видение внезапно меняется — в сгущающейся темноте происходит смена караула у запертых на ночь ворот Эдбурга. Восседающий на вороном жеребце, мастер Дарт объезжает боевые посты близ стен великого города. На суровом лице старого воина нет места отражению тех чувств, что таятся в самом его сердце. Беспристрастный и холодный взор цепко фиксирует всё происходящее вокруг. Ни зверь, ни человек, покусившийся на покой вверенного ему объекта, не минуют сего стража. Но, невидимая человеческому взгляду, холодная и липкая тьма протянула свои тысячепалые щупальца к мирно дремлющему городу. Превращая в прах деревья и траву, незримый враг крадётся в темноте к стенам столицы Эннора. Высокие каменные рубежи Эдбурга — лишь смехотворная преграда, вставшая на пути Смерти, алчно облизнувшей свои кровоточащие дёсны чёрным языком. Вслед за Тьмой следует волна леденящего душу холода, мгновенно убивающая парящих высоко в небе ночных хищников. Тьма и Холод… Холод…
Видимо я задремал, так как не заметил исчезновения тех ничтожных остатков силы Фонтана, что согревали и подпитывали тело спящего змея. Просыпаясь, беспокойно зашевелился мой спутник. Солнце клонилось к закату, окрашивая верхушки иссиня-черных гор в кроваво-красный цвет. Отдохнули! В сердцах я замысловато выругался и хорошим пинком подбодрил продрогшего змея. Нужно немедленно продолжить путь, иначе…. Что? У меня не было ответа на этот вопрос, но инстинктивно я чувствовал, что тьма принесёт с собой что-то ужасное. Звенящая тишина, окутавшая ледяные склоны, была насквозь пропитана неведомой угрозой. Не медля ни секунды, я оседлал змея и направил его в чернеющий меж скалами проход. В сгущающихся сумерках силуэты окружающих нас скал походили на мрачных великанов, угрожающе нависших над нашим жалким тандемом. Вскоре светило погасло окончательно, и видеть происходящее вокруг я мог лишь благодаря силе Зеркала, бегущей по моим жилам. Змей, похоже привыкший к темноте в своих подводных пещерах, так же не испытывал трудностей, связанных с перемещением во тьме — туловище отдохнувшей твари лихо скользило по гладкому дну ущелья. Несмотря на мёртвую тишину, вокруг явно ощущалось чьё-то навязчивое присутствие — казалось, что кто-то всевидящий наблюдает за нашими перемещениями неотступным взглядом. Не выдержав нервного напряжения, сжавшего моё сердце, я высвободил заряд энергии и, словно шар, метнул его вверх. Подобно осветительной ракете, сияющая сфера зависла над ледяными склонами, освещая их зеленоватым светом. Ничего… Ни единое движение не привлекло мой взгляд. Игра подхлёстнутого страхом воображения? Да… Нет!!! Гора, находившаяся немного справа от нас, плавно меняла свои очертания, практически незаметно перетекая на новое место, при этом планомерно преграждая нам путь! Волосы зашевелились на моей голове, когда я в ужасе огляделся — все, как одна, скалы пришли в движение, подобно гигантским улиткам переползая с места на место таким образом, что мы оказались в центре кольца беззвучно копошащихся ледяных великанов.
Холодные объятья смерти медленно и неотвратимо сжимались вокруг змея, инстинктивно забившегося в панике. Жалобно взревев, бедняга кидался из стороны в сторону, принимая от холодных стен обжигающие удары. Аккумулировав мощь, я высвободил её и воздвиг между нами и надвигающимися ледяными волнами стену жаркого неистребимого огня. Ревущее кольцо алого пламени с оглушительным треском плавило авангард ужасающего безликого противника, но новая волна холодной массы, вдвое больше предыдущей, попирала воздвигнутую мной преграду. Глубокий ледяной колодец, на дне которого мы оказались, постепенно сужал свой диаметр, тесня мою защиту всё более настойчиво. Парализованный безысходностью, змей безучастно свернулся на дне ледяной ямы в несколько оборотов. Энергия, уходящая на создание щита, мощным потоком покидала моё тело. Грозный альянс сил Фонтана и Зеркала яростно, но практически безрезультатно атаковал стены холодной ловушки.
«Включи мозги, идиот! Горы не ползают сами по себе!»: — ко мне возвращалась способность трезво смотреть на окружающее. Наверняка маньяк, устроивший это «ледовое побоище», умирает сейчас со смеху, глядя, как я расходую силу на бесперспективную борьбу с неограниченной в этом мире материей. Финал такой битвы заранее предрешён — не имея поддержки со стороны источников, я, подобно барану, бьющемуся о стену, буду до изнеможения пытаться остановить неотвратимо надвигающегося врага, пока силы не покинут меня. Рано или поздно наступит момент, когда моя боеготовность достигнет критического уровня — тогда я окажусь в полной и безраздельной власти противника, управляющего ландшафтом Айстеля.
Я резко поменял тактику: продолжая создавать иллюзию яростного сопротивления, сосредоточил основные силы на поиске невидимого врага. Раскинув энергетические сенсоры, я осторожно «прощупывал» окружающую местность, включив в зону поиска как наземное, так и воздушное пространство. Прикрыв глаза, я тщательно обследовал каждую нишу глубоких ущелий, избороздивших окружающую местность; каждый метр ночного беззвёздного неба — и всё же нашёл его — по импульсам незримой, потрясающе свирепой мощи, с помощью которой враг руководил машиной смерти, сжимающей вокруг меня свои объятья. Мой старый «друг» не выходил за рамки избранного имиджа — всё та же, набившая оскомину, потасканная туча висела за вершинами соседнего хребта. Цепочку импульсов, управляющую беснующимися скалами, питала мощная река энергии, берущая своё начало из недр ледяного пика, вдвое превосходящего своими размерами соседние скалы. Маньяк отстранённо наблюдал за тем, как ледяные тиски неотвратимо сжимают свои челюсти, лишь изредка корректируя поступление сил от Айстеля. Ублюдок даже не позаботился о собственной безопасности, будучи полностью уверенным в том, что я до посинения стану сражаться со скалами.
Я стегнул змея молнией, отчего он завертелся волчком и, угрожающе зашипев, встал на дыбы, на короткий миг вознеся меня над сумасшедшей пляской взбесившихся скал. Этого мгновения хватило с лихвой — силовой линией я зацепился за остроконечный выступ скалы, приготовившейся кануть в ледяную мясорубку. К тому времени, как спасительный уступ влился в грохочущую лавину, силовой петлёй, выпущенной из второй руки, я уже обвил верхушку соседней горы. Так, подобно Тарзану, путешествующему по лианам, я продвигался навстречу ничего не подозревающему противнику, обходя его справа. Змей, обнаруживший моё бегство, жалобно заревел, кроша в сверкающие брызги ближайшие скалы. «Ничего, дружок, скоро всё кончится!»— мысленно «телеграфировал» я монстру, бьющемуся в центре ледяного кошмара. Легко освоив новый способ передвижения, я в считанные мгновения оказался позади ненавистных облаков. Бросив оценивающий взгляд на багряное пристанище злодея, я дал выход бешенству, клокотавшему у меня в груди — удар синей молнии в клочья изорвал зловещую тучу, а изумрудная сеть плотно окутала крупную фигуру парализованного маньяка. Едва сдерживая рвущийся наружу поток всепоглощающей ярости, я мягко подошёл к противнику, неподвижно лежащему на плоской вершине ледяного утёса, и небрежно пошевелил его ногой:
