Первой приземлилась Кея и побежала к звездолету. А вот упал Дрэйд и сразу же поднялся, отстегивая парашют. "Подождите!" – хотелось крикнуть Андрею. Он вдруг представил, что они улетят без него, и на секунду в нем поднялась волна паники. Но нет, это от нервов, никуда они не улетят… Только быстрее бы опуститься.
Андрей ослабил давление на управляющие рукояти, а затем свел вместе и напружинил ноги, ослабляя удар. Ветра почти не было, и, когда он завалился на бок, парашют не потащил его по острым камням. Андрей долго не мог отстегнуться, нервничал, а когда наконец сбросил лямки, буквально побежал к звездолету, немного припадая на болезненно занывшую правую ногу, хотя при посадке боли и не почувствовал. Поднимаясь по трапу, он услышал, как загудели, прогреваясь, двигатели, и, нырнув в темный еще коридор, столкнулся лицом к лицу со спешившей ему навстречу Кеей. Лицо ее было измученным, но глаза светились радостным безумием, как у человека, которого только что разбудили и сообщили невероятную, необыкновенно счастливую новость.
– Мы спаслись, – сказала Кея и положила руки на плечи Андрею. – Ты чувствуешь это?
– Куда держим курс? – деловито осведомился Дрэйд. Он ходил вдоль приборной панели, оживляя мертвый корабль и наполняя рубку звуками и огнями.
Андрей знал только одно место, куда он сейчас хотел держать курс. Только одно во всей Галактике.
– На Землю, Дрэйд. На Землю.
Полковник на мгновение замер, словно не понял, но ничего не переспросил. Лишь движения его стали несколько замедлены.
– Подниматься будем долго, – бросил он. – Корабль плох, да и выйти на орбиту планеты для прыжка надо подальше от "Черной Герцогини".
Андрей откинулся в кресле, не спеша застегнул ремни и посмотрел на сидящую рядом Кею. Ее лицо все еще было покрасневшим, а между бровями пролегла грустная морщинка.
– Ты проводишь меня до Земли? – тихо спросил Андрей, и голос его выдал.
– Конечно. Мы доберемся до Земли, и ты сойдешь, а я полечу дальше.
– И какие у тебя планы?
– Для тебя, наверное, самым главным будет услышать, что мои планы больше с твоими не связаны? – Кея улыбнулась.
Андрей задумался. Хотелось ли ему связать дальнейшую судьбу с Кеей? Еще вчера он бы решительно отказался, но сейчас, когда опасность начала понемногу обходить стороной, а вкус боя еще чувствовался на прикушенных губах, пожалуй, решение могло быть иным. Вот только небольшая передышка не помешала бы.
– Если я еще чем-то могу помочь, я с тобой, – уверенно сказал Андрей, глядя на Кею взглядом человека, которому уже сам черт не брат. – Только уж давай сразу начистоту.
– Пока я и сама не знаю, как буду действовать. Мне надо подумать.
– А давай подумаем вместе. У меня ведь с того момента, как я первый раз увидел этот корабль, и до этой самой секунды не было возможности о чем-то спокойно размышлять. Все время требовалось принимать быстрые решения. Теперь есть такая возможность.
– Ты хочешь поговорить о судьбе своей планеты?
– Да. Но скорее о бессмертии, ради которого она должна быть принесена в жертву.
Заревели двигатели. "Тень" поднималась медленно, но постепенно ускорение возрастало, и тело мягко наливалось тяжестью. Со своего места пилота Дрэйд окликнул пассажиров и предупредил, что двигатели все же повреждены, и атмосферу планеты корабль будет покидать долго.
– Бессмертие – оно и есть бессмертие, – сказала Кея, устало откинув голову. – Высший дар для человека. Что тут еще можно сказать?
– Но ведь душа стареет вместе с телом! – воскликнул Андрей. – Да, есть люди, которые до глубокой старости молоды душой, а есть те, которые становятся стариками уже в юности, но так или иначе огонь в топке иссякает, желания меняются, жажда действий уходит вместе с остротой восприятия. А этот ваш проект дает лишь новое тело, душа остается прежней.
– Ты хочешь сказать, что душе тоже отмерен срок, как и телу? – заинтересовалась Кея. – И душа начнет умирать, оставь ее жить дольше положенного срока, пусть и в молодом теле?
– Да. И мне кажется, что душа – это тот заряд энергии, который рассчитан на жизнь человека, на ее совместное проживание с телом, и вместе телом она стареет и истончается, – сказал Андрей. – Хотя говорят: тело смертно, а душа вечна, ведь душа – это внутренний мир, божественная природа человека, дающая жизнь, ощущения, чувства. Но откуда она приходит и куда уходит – не ясно. Ясно лишь, что уходит она совсем не такой, какой приходит в тело при рождении.
– А может, это тело своей молодостью взрывает в человеке эмоции и порождает страсти? Химические процессы влияют на сознание. Если ты выпьешь вина, Андрей, в тебе же просыпается кто-то очень энергичный или, наоборот, сонный?
– Возможно. Давай представим, что тело будет заряжать душу энергией, подпитывать ее, – сказал Андрей. – И представь себе очень мудрого, опытного человека, который достаточно пожил на своем веку и хорошо разбирается в окружающем мире. И вот он переселился в новое тело. Долго жил. Снова переселился и снова долго жил. А потом еще и еще. Сколько же всепонимания, цинизма и усталости будет в таком тысячелетнем человеке? Опытный, мудрый, разбирающийся в людях человек по поступкам, по глазам, по интонациям уже будет определять мотивы и желания других. Он будет так хорошо знать людей, что по взгляду сможет читать мысли. Разве способен он будет любить, если любовь – это всегда розовые очки? Разве способен он будет дружить, если дружба – это общность интересов. А какая общность интересов может быть между стариком и младенцем, если младенцами для него будут все остальные? Ведь у ребенка все написано на лице. И как жить такому старику? Его ничто не будет интересовать, даже собственные дети, потому что дети – это и есть бессмертие для обычного человека.
– И ты бы отказался? – спросила Кея. – Ты бы сам отказался от бессмертия, зная, что это скучно?
Андрей устало улыбнулся.
– Мне бы свое тело отстоять, а другого мне никто и не предложит, – ответил он. – Кстати, как бы по возвращении на Землю мне опять не начал сниться Командор. Я уже забыл о нем, но забыл ли обо мне он?
– Я постараюсь со временем разыскать Кунца. Попробую точно узнать все тонкости, связанные с твоим делом, – сказала Кея и чуть игриво, нараспев протянула: – С делом о новом теле для Командора.
– Надеюсь, ты не жалеешь, что тебе попался такой незадачливый Командор?
– Не жалею, – улыбнулась Кея. – Хоть мы с тобой и не сделали ничего для спасения этого мира, но приключение было интересное.
К иллюминаторам прильнул космос. Уже дала о себе знать невесомость, с которой не могли справиться поврежденные генераторы. Андрей отстегнул ремни и переместился вперед: напоследок ему хотелось рассмотреть Крон. Планета была видна отчетливо, хотя уже нельзя было сказать, где там Дворец Адранта, а где кратер Карабо. Подплыла посмотреть Кея, и ее волосы рассыпались и касались Андрея.
