Однако сражения тем и хороши, что ситуация может поменяться в любую секунду. Когда нападающие маги были еще не очень близко, я ничего не чувствовал за спиной, зато сейчас вдруг внезапно ощутил. То ли войска маркиза оправились для контратаки, то ли это было частью заранее продуманного плана, но позади явно что-то происходило. Я не мог оглянуться, приходилось доверять лишь ушам и интуиции.
Маг был совсем рядом, когда в меня врезалось бревно. Вот уж не знаю, откуда оно взялось — может, кто-то применил слишком энергоемкую форму и получилось нечто вроде взрыва, — но бревно ударило по ребрам и сбило меня с ног.
Я упал на бок. На миг в голове помутилось, хотя боль поначалу не ощущалась. Обстановка менялась стремительно. Я потерял из виду мага, зато увидел множество ног, бегущих ко мне и от меня. Трудно понять, кто союзник, а кто враг. Я тяжело перевернулся на спину и замер, надеясь, что меня не накроет какой-нибудь случайной смертоносной формой. Встать не было сил.
Мои глаза смотрели в черное в желтых крапинках небо. Боль сковала бок, но быстро отступила. На какое-то мгновение я отвлекся, вспомнив о звездах Лима. Они почти идентичны земным. «Почти» — главное слово. Дело в том, что на земном небосклоне есть так называемая Полярная звезда — яркая точка, ближайшая к Северному полюсу мира. Сейчас Полярной звездой является альфа Малой Медведицы. Но так было не всегда. Например, тысячу лет назад Полярной звездой была бета Малой Медведицы. Мой приятель-астроном Дмитрий подробно объяснил это прямо на звездных картах. В Лиме же Полярной является совсем другая звезда, не имеющая отношения к Малой Медведице. Это — Альраи или гамма Цефея. Я узнал о ней с помощью Дмитрия, который был терпелив и любезен с таким невеждой, как ваш покорный слуга. Казалось бы, вот и отличие между земным небосводом и звездами Лима. Но не все так просто. На земном небе эта самая Альраи через тысячу — полторы тысячи лет станет Полярной. Иначе говоря, звезды Лима очень сильно похожи на будущие звезды Земли.
Я сумел подняться на ноги в самый разгар схватки. Уж не помню, как сражался и с кем, в основном лишь защищал себя. Люди маркиза Ори смогли собраться и отбросить нападавших, оставив многочисленные трупы на выжженной и обмороженной земле. Подумать только, такие жертвы ради одного-единственного городка, толком никому не нужного. Ведь если осада пойдет полным ходом, то этот городок смешается с прахом и не достанется ни маркизу, ни графу.
Когда удалось найти начальника службы охраны, мне пришлось выслушать хвалебные слова. Оказывается, я в гордом одиночестве встал на пути врага, позволив нашим магам отойти и перегруппироваться. Мой подвиг вселил отвагу в сердца и поднял дух отряда на недосягаемую высоту. Пожилой начальник охраны договорился до того, что я спас жизни нескольким десяткам наших людей, но умолчал о том, что эти жертвы все равно случились, но уже с вражеской стороны.
Начальственную благодарность я выслушал спокойно, хотя меня до сих пор интересовал вопрос, откуда взялось бревно. Зато незамедлительно получил в свое распоряжение шатер и слугу, ловкого, ушлого малого, выходца из семьи ремесленников Лима. Лутер, так звали моего временного слугу, приготовил сносную постель из тонкого матраса с простыней, и мне удалось более-менее выспаться, благо люди графа Хала больше не причиняли беспокойств.
Наутро маркиз, желающий прибрать городок к своим рукам, отправился на «рекогносцировку», прихватив с собой целый отряд и меня в том числе. Мы объехали вокруг городка, который оказался еще меньше, чем я думал, с приземистыми серыми башенками и печальными зелено-красными флагами. А затем мне довелось встретить мародера, редкость в мире Лима. Впрочем, об этом лучше рассказать подробнее.
Маркиз остановился на рыхлом поле, заросшем то ли низкой дикой травой, то ли молодыми злаками. Рядом шелестел лесок, и несколько магов отправились туда, чтобы проверить, всели тихо, нет ли там врага. Вызвался и я. Мне надоело плестись в отряде, а хотелось отдохнуть от толпы спесивых бойцов. К тому же те, кто знал о моей подлинной сущности (их было совсем немного), шарахались от меня, как от зачумленного. В их глазах читался ужас. Я понимал чувства этих людей: нельзя заставить волка полюбить волкодава.
Лесок оказался так себе: с редкими хилыми деревьями и подстилкой из хрупких сучков. Прогулявшись в одиночестве, я собрался было возвращаться к маркизу, как вдруг заметил пригнувшуюся фигуру, прячущуюся за тонким деревцем. Я окрикнул этого человека так, чтобы слышал маг, прочесывающий лес неподалеку от меня.
Незнакомец разогнулся и, не ответив, поковылял прочь, прихрамывая. Я догнал его безобразно быстро. Это был совсем старик. Спутанные жидкие волосы выбивались из-под драной черной шапки. Изможденное тело завернуто в утлый кафтан.
— Кто таков? Чего здесь прячешься? — спросил я, осматривая грязную физиономию пойманного.
— Мародер! — пояснил вместо старика подоспевший маг. — Смотрите!
Обернувшись, я увидел два трупа в зеленых плащах. Люди графа Хала нашли свое последнее пристанище среди кучи сухих веток.
— Наверное, их прикончили наши патрульные этой ночью, — произнес маг, подходя поближе к телам, которые лежали рядом друг с другом, будто их аккуратно сложили вместе. — Здесь и еще в нескольких местах. А старикан промышляет. Когда-то еще придет похоронная команда!
В мире Лима теми, кто пал в сражениях, занималась похоронная команда соответствующей стороны. Если конкретный победитель не считал нужным сразу заявить права на имущество побежденных, то оно признавалось спорным и в конечном итоге либо отходило в казну победившей армии, либо возвращалось законным наследникам. Кражи отчего-то случались редко. То, что я прежде называл «бедламом», на самом деле было феодальными войнами между знатью с соблюдением общепринятых правил. Довольно необычное поведение при отсутствии центральной власти. К сожалению, тогда я еще не догадывался, из каких жутких исторических бездн это поведение возникло.
— Точно, обысканы! — подытожил маг, сердито поворачиваясь к старику. — Ну-ка, покажи, что нашел!
Мародер благоразумно не стал сопротивляться. Он сунул трясущуюся руку за пазуху, вынул несколько золотых цепочек с медальонами и бросил их на землю.
— Еще! — приказал маг.
К кучке золота присоединились небольшой изящный кинжал с костяной рукоятью и миниатюрная коробочка, покрытая красным лаком.
— Все? — спросил маг.
Старик кивнул. Его запавшие отчаявшиеся глаза перебегали с меня на мага, но чаще задерживались на последнем.
— Прикончим его? — спросил «сослуживец».
