Двое каким-то чудом сумели стащить с одного из боевиков шлем, и на мгновение несчастный встретился с Гарроуэем взглядом. В глазах бородатого боевика застыл ужас. Однако уже в следующее мгновение один из рекрутов по самую рукоятку вонзил ему в лоб боевой армейский нож, который, как Гарроуэй знал, острее любой бритвы. Боевик дернулся в предсмертных конвульсиях, однако в следующее мгновение уже бездыханный рухнул на платформу. Правда, рекруты Даже не посмотрели в его сторону, поскольку сосредоточили все свое внимание на втором мародере. Тот как раз пытался вытащить из колена нож. Третий мародер катался по настилу, прижимая к себе локти и корчась от боли.
Видя, что ситуация под контролем, Гарроуэй схватил плазменную пушку и, развернув ее на сто восемьдесят градусов, приготовился открыть огонь по грузовику, который шел следом. Тот как раз въезжал в ворота. Нащупав большими пальцами спуск, он открыл огонь. В следующий миг по грузовой платформе с громким шипением и треском ударил луч раскаленной добела плазмы.
Никакие мешки с песком и листовой металл не могли спасти водителя от такого залпа. А поскольку мирных людей, которые бы взяли на себя роль живого щита, перед ним не было, он превратился в медленно движущуюся, открытую для поражения мишень. Целясь в основном в нижнюю часть платформы, где располагались дюзы, Гарроуэй на всякий случай выстрелил еще трижды. Результат не заставил себя ждать – груженая платформа тяжело осела на огненный цветок, что расцвел у нее под брюхом.
После этого выстрелы тотчас стихли. Оставшиеся мародеры из числа тех, что находились в центральной части стадиона, кинулись мимо горящего остова грузовика к воротам. Морпехи, не прекращая вести огонь, начали преследование. Многие из мародеров на бегу бросали оружие и поднимали вверх руки, показывая, что сдаются. Лишившись поддержки бронетехники, они понимали тщетность дальнейшего сопротивления. Вскоре и третья грузовая платформа застыла на месте – морпехам удалось уложить ее водителя. После этого целая кавалькада самых разных транспортных средств, что поджидали своей очереди снаружи, начали разворачиваться, чтобы пуститься в бегство. Те, кто успел въехать внутрь, протаранив дыры в заборе, в срочном порядке спешили покинуть территорию спортивного комплекса.
Правда, далеко им отъехать не удалось. Небо прорезал пронзительный рев, и над головами у них пронеслись четыре уродливых летательных аппарата. Внешне эти машины жутко напоминали черных стрекоз – те же головы с огромными глазами и длинный, гладкий фюзеляж. Это наконец прибыла эскадрилья ‹Небесных драконов›. С ее появлением оставшаяся бронетехника врага превратилась в груды дымящегося металлолома.
Гарроуэй повернулся к одному из стоявших в воротах морпехов. Парень был без бронекостюма – совсем юный, явно напуганный, невооруженный, камуфляжная форма забрызгана кровью.
Тот самый рекрут, который с ножом в руках атаковал закованных в зеркальную броню бандитов на грузовой платформе.
– Как твое имя, сынок? – спросил Гарроуэй.
– Сэр! Рекрут рядовой Наль ил-Эн Шра-дах, сэр!
– Вольно, морпех, – произнес Гарроуэй. – Ты и твои ребята сделали чертовски трудное дело.
Похоже, до парня не сразу дошло, что ему сказал Гарроуэй. Морпех!
Но уже в следующий миг иштариец вытянулся в струнку; казалось, он подрос на целых полметра.
12 июня 2314 года, Гендерсон-холл, Ринг-Сити, Виргиния, США/ФРА, 10:20 по восточному времени
Зал имени Пуллера был огромен, размером с хороший стадион. Он располагался в восточном крыле старой штаб-квартиры корпуса морской пехоты США. Сегодня он был забит до отказа, и в данную минуту казалось, что все, кто здесь присутствовал, разом взяли слово. Полковник Роберт Элсворт Л и укоризненно покачал головой. Восемьсот человек, и все говорят одновременно, не заседание, а сущий бедлам.
Том Луэллин, советник президента по вопросам национальной безопасности, стоял на трибуне, высоко воздев руки, – то ли чтобы показать, что сдается, то ли чтобы восстановить в зале порядок.
– Прошу вас! – повторял он. – Прошу вас, соблюдайте порядок, пожалуйста!..
Постепенно гул голосов смолк. Луэллин прочистил горло и продолжил:
– Леди и джентльмены! Как сказано в полученной вами повестке дня, мы собрались, чтобы заслушать отчет МЗЭП-1.
После чего перейдем к обсуждению возможности переселения в туманность Андромеды. Голосование по этому вопросу назначено сегодня на пятнадцать часов. И хотя результаты голосования на данный момент не имеют обязательной силы, они будут представлены Федеральному Сенату для окончательных дебатов и повторного голосования, которое состоится на следующей неделе.
‹Где наверняка поддержат любые решения, принятые сегодняшним утром›, – подумал про себя Ли. Большая часть сенаторов, которые примут участие в голосовании, присутствует в этом зале, и полковник не сомневался, что они пристально следят за настроением всех, кто сегодня пришел сюда.
Хуже другое – результаты этого голосования отменят те. что получены ранее, в феврале этого года, на заседании военного совета. Всемирный союз потребовал голосования по вопросу о том, вкладывать или нет средства в создание кораблей-астероидов для массового исхода землян в иные галактики.
И Федеральный союз Северной Америки поддержал это решение. Если Всемирный союз проголосует за поспешное переселение в туманность Андромеды, морпехи это решение поддержат. Даже если большинство из них в душе осуждают такое бегство. У корпуса морской пехоты существовала давняя традиция оказывать поддержку политическому курсу гражданских властей, вместо того чтобы самим формировать этот курс.
– Накал страстей по этому вопросу беспрецедентный, – продолжал Луэллин. – В целом, перед нами открыты два возможных курса действий – назовем их так: вариант ‹Андромеда› и вариант ‹Гарроуэй›. Мадам Фортье, высокочтимый сенатор независимого Квебека, выступила с предложением, чтобы мы приняли совет и помощь, которую предлагают нам наши друзья Номмо. По ее мнению, мы должны построить как можно больше кораблей-астероидов, имеющих на своем борту кибернетическое оборудование для погружения в длительный киберсон как можно большего количества людей, и переселились в туманность Андромеды. При скорости, близкой к скорости света, это путешествие займет примерно два миллиона триста тысяч объективных лет, однако на борту такого корабля благодаря эффекту сжатия времени пройдет лишь двадцать семь. Беженцы вернутся к жизни, преодолев расстояние более двух миллионов световых лет, в отдаленном от нас более чем на два миллиона лет будущем. Мы надеемся, что они сумеют обрести для себя новый дом и тем самым обеспечат дальнейшее существование человечества.
