Наконец Люк сказал:
– Бен, твои мысли слишком очевидны.
– Мы должны полететь туда вместе, – сказал мальчик. – На Кореллию. Мы, Джейсен и Джейна. Нам следует надавить на Тракена Сал-Соло, пока он не признается в том, что сделал, и запереть его, чтобы он не делал подобного в дальнейшем.
– Всей семьёй, так? – спросил Люк.
Бен кивнул, но на отца он при этом не смотрел. Вместо этого он упрямо разглядывал далёкую туманность ромбовидной формы.
– Мы все разозлились из-за атаки, – сказала Мара. – Но мы не можем использовать наши способности джедаев только из-за того, что мы в ярости. Мы не можем напасть на Тракена, исходя только из предположения, что он ответственен за произошедшее; нам придётся собрать больше улик.
– Я знаю, – голос мальчика звучал покорно. – Когда ты злишься, то не даёшь своим инстинктам направлять тебя, поскольку в этом случае тебя ведёт не Сила, а гнев. Но мы можем сделать это, когда мы равнодушны. Джейсен часто равнодушен.
Его родители обменялись быстрыми взглядами. Люк сказал:
– Я думаю, то, что ты принимаешь за равнодушие, на самом деле означает сосредоточенность на Силе. Его эмоции при этом на некоторое время уходят, и это может показаться равнодушием.
– Без разницы, – пожал плечами Бен. – Но мы всё же можем это сделать. Мы можем схватить Сал-Соло. И можем не дать кореллианцам начать войну.
– Это другой вопрос. Что, если Сила говорит тебе не пытаться их разбить? Или вообще ничего не говорит тебе о том, кто должен победить?
Вот тут-то Бен посмотрел на него.
– Что?
– Бен, ты можешь сказать со всей убеждённостью, что кореллианцы не должны выходить из состава Галактического Альянса, даже в том случае, если они этого хотят? Подумай, к примеру, о кореллианцах, которых ты знаешь – о дяде Хэне и Ведже Антиллесе. Если большинство населения их звёздной системы хотят быть независимыми, почему им нельзя стать такими?
Бен нахмурился.
– Но это бессмысленно. Они являются частью Галактического Альянса. Они не могут просто взять и уйти.
– Почему? – спросила Мара.
– Это вызовет беспорядки. Так говорит Джейсен.
Мара кивнула.
– Это действительно вызовет беспорядки. Но в жизни много беспорядка. Если Сила создаётся жизнью, в ней самой есть беспорядок. И если ты открываешь себя Силе, как ты можешь избежать того, чтобы впустить в себя и определённую степень беспорядка?
Бен с подозрением посмотрел на родителей. Это не был недоверчивый взгляд, а выражение лица подростка, озабоченного, чтобы его не перехитрили.
– На какой стороне вы в действительности?
Люк хмыкнул.
– Орден джедаев защищает и служит Галактическому Альянсу, так же, как до этого служил Новой Республике. Так же, как старый орден защищал и служил Старой Республике. Но мы предпочитаем сохранять определённую свободу в интерпретации наших заданий и наших приказов. Для общего блага. А это значит, что если нам приказали сражаться, но мы обнаружим, что можем достичь победы с помощью переговоров или бескровного применения силы, мы поступим так. Если мы обнаружим, что можем установить мир, принудив противоборствующие стороны прислушаться друг к другу, мы поступим так – даже если одна из сторон, как предполагается, руководит нашими действиями Бен на секунду опять повернулся к прозрачной стене.
– Я слышал, как дети говорят, что ненавидят, когда их родители говорят им "делай так, потому что я приказываю". Иногда я думаю, что они ещё слишком легко к этому относятся.
Мара мягко рассмеялась и погладила сына по его густым рыжим волосам.
– Думаю, так оно и есть. Правда, им не приходится мотаться по всей галактике и практиковаться с настоящим световым мечом.
– Да, пожалуй. Но думать – это трудно. И в чём-то – нечестно. Похоже, что правильных решений вообще не существует.
Люк снова почувствовал комок в горле, но на этот раз он знал, что это было вызвано гордостью за сына, а не болью.
– Именно так, – сказал он. – Никогда нельзя точно знать, является ли правильное решение действительно правильным.
– Ох.
– Будь осторожен с людьми, которые говорят, что знают верное решение, – добавила Мара. – Они могут думать так, но часто они ошибаются. Или они просто знают, что думать – тяжело, что многие люди не хотят это делать. Они хотят иметь вождя, которому можно доверять: чтобы им не пришлось выполнять трудную работу – думать. За вождём такого типа ты вряд ли захочешь следовать.
Бен открыл рот, словно собираясь задать ещё один вопрос, затем закрыл его.
– Ты прав, – сказал Люк. – Если бы ты спросил, следует ли тебе сказать Хэну и Лее о дроиде – Анакине Соло, нам бы пришлось просто сказать, что мы не знаем.
Бен посмотрел на него.
– Иногда ты ненавидишь то, что ты – джедай, правда?
Люк подумал, затем кивнул.
– Иногда.
– Я тоже.
Члены всех трёх групп улетели в течение часа – все, кроме Джейны, Зекка, Джейсена и Бена, которые задержались, чтобы начать их расследование от этого модуля. Они помахали на прощение улетающим корветам и транспортам из окна номера, в котором размещались Хэн и Лея.
Когда улетел последний корабль, Джейсен повернулся к остальным.
– Сначала – спать, – сказал он. – Затем займёмся делом.
Коронет, Кореллия Организовать контрабандную переправку двух самых знаменитых людей галактики на высокоразвитую и планету с бдительной службой безопасности оказалось, в действительности, довольно просто. Люк знал, что, по крайней мере, один раз так и будет, поэтому не утруждал себя консультированием с кем-либо из своих многочисленных друзей и союзников из Разведслужбы – за исключением вопроса, касающегося получения идентикард для себя и Мары.
А сейчас он стоял посреди толпы народа в очереди у терминала безопасности, в перенаселённом городе под названием Коронет, на Кореллии, и, улыбаясь, смотрел на недовольное обветренное лицо сотрудника СБК – полиции этой звёздной системы.
Мужчина искоса посмотрел на него.
– Люк Скайуокер, – сказал он.
Люк кивнул, его улыбка стала шире.
– Что-то не похож.
– Да ладно вам, – шагнула вперёд Мара, вступаясь за Люка. – Он выглядит совсем как он.
– Слишком мал ростом, – сказал сотрудник СБК. – Никто не поверит, что Люк Скайуокер такой маленький.
Люк добавил в голос капризную интонацию.
– Я могу делать сальто назад совсем как он.
– Ну, разумеется, – служащий СБК провёл фальшивой идентикартой Люка под иглоподобным наконечником устройства передачи данных. Светящаяся точка индикатора на карте сменила цвет с красного на зелёный, означая, что гостевая виза Эмерека Товалла, актёра-подражателя с Фондора, была зарегистрирована. Теперь он имел право находиться в Коронете и заниматься любым законным бизнесом.
