— А внешники всё это понимают?
— Только отчасти. Они не видят всей картины. Я, кстати, тоже не вижу всей картины, но я умная девочка, поэтому могу делать кое-какие выводы.
— Псионцы… Мне кажется, я понимаю причину их нейтралитета.
— Думаешь, они что-то просчитали?
— Они понимают, что вас не остановить военным путём и пытаются что-то сделать невоенным, либо околовоенным.
— С чего ты взял?
— Просто… почему-то постоянно вертится в голове этот вопрос с псионцами. Не идут из головы слова того офицера-безопасника, который меня допрашивал на орбите.
— Ладно, Леон, хватит расслабляться. Ты вчера обещал порвать всех наших врагов, а вместо этого… меня рвал. Давай-ка, приступай к основной задаче. Каковы твои планы на должности капитана?
— Надо прикинуть. Мне хотелось бы для начала изучить боевые возможности флота сектора, посмотреть, какие оружейные и защитные системы существуют, понять их оптимальное сочетание на корабле.
— Я думала, ты скажешь что-то вроде: найти корабль, а там видно будет…
— Ты такого низкого обо мне мнения? Зачем тогда окольцовывала?
— Ну уж точно не для обучения тактике эскадренного боя! — фыркнула валькирия, но было видно, что она довольна моим ответом и бурчит просто так, из врождённой вредности.
В кают-компании, куда мы направились сразу после душевой и лёгкой разминки, царило оживление. Целый её боковой сегмент был выделен под гроздь голографических проекций; во втором боковом сегменте наблюдалась одинокая сиротливая проекция, под которой о чём-то спорили Асина и Милена; и только по центру стол оставался девственно чистым, если не считать нескольких странных устройств на нём. Ри сдала меня с рук на руки даме с туманностью и упорхнула по своим делам.
— Ну давай знакомиться, мальчик, — сразу взяла быка за рога медноволосая красавица, — Фрина, капитан фрегата. Моя задача — вбить в тебя основы тактики космического боя, пилотирования и навигации. В Республике капитан должен быть прежде всего пилотом, затем техником и самую малость навигатором. Нам понадобится знание основ терминологии, физики подпространства, математики, ну и конечно, некоторые основы устройства космического корабля — поузлового устройства. Мои девочки немного поработали и сделали имитацию управляющего контура среднестатистического корабля. Итак, посмотри сюда. Что видишь? Всё понятно?
Я глянул на монитор и увидел уже знакомые мне закорючки чужого языка. Перевёл полный недоумения взгляд на капитана и выдал, в общем-то, ту тираду, которую следовало выдать в самом начале обсуждения моей кандидатуры на роль капитана.
— Это же ваш язык? Хочу внести одно уточнение: я не владею вашей письменностью. Вообще. Равно как и письменностью языка внешников — любого языка, если их несколько.
Сначала в кают-компании повисла звенящая тишина, которая спустя несколько мгновений взорвалась истерическим хохотом — со стороны дальнего угла, где разместились Асина и Милена. Даже капитан выдавила из себя улыбку.
— Но ты отлично говоришь на нашем языке. Как такое могло случиться?
— Диана проводила мне сеансы гипновнушения для усвоения ценной информации по моей планете. Параллельно внушила язык, но почему-то без письменности.
— Диана — это кто?
— Насколько я знаю, её у вас называют Ведьмой.
— Тебя готовила Ведьма? Тогда что ты здесь вообще делаешь?! Почему не проходишь по её ведомству? — медноволосая была не просто удивлена — она была разгневана.
— На моей планете она была одна. Вообще. У неё ехала крыша. Там она нашла меня, и я помог ей не съехать с катушек. Если что-то непонятно, поясняю: мы были любовниками. Она готовила меня, чтобы я мог её прикрыть, когда надо, а после её отлёта не испытывал проблем в личной жизни. Насколько мне известно, никаких дальних планов, а тем более планов отправить меня в Республику или использовать в качестве агента, она не имела.
— Удивил, мальчик, — призналась, отдышавшись и взяв себя в руки, капитанша, — Ты ещё и любовником Верховной умудрился побывать?! И при этом не оказался в её гареме? Нет, что-то тут не так. Чтобы Ведьма, и упустила свою игрушку…
— Мы были не на её территории, республиканка. Она играла по правилам Земли. Как у нас говорят: не до жиру, быть бы живу. И вообще, какое это сейчас имеет отношение к нашему делу? Нужно разработать мне гипнометодику по письменности.
— Не спеши. Я сама прохожу по ведомству дальней разведки, где верховодит Ведьма. Я должна понять, что случилось. Почему она отпустила тебя, да ещё и со знанием нашего языка оставила?
— Фрина, повторяю — это отношения к делу не имеет… — меня скрутило болью, и я с хрипом попытался отдышаться, но приступ повторился, вообще выбив воздух из лёгких.
— Повторяю вопрос, — с методичностью автомата начала медноволосая. — Это было предупреждение…
Мои глаза налились кровью, в сознании вспыхнуло такое бешенство, что даже непробиваемая капитанша отшатнулась. И прежде, чем она успела что-то предпринять, моя ладонь легла на рукоять клинка за спиной. Начавшая было просыпаться боль оказалась мгновенно отброшена на задворки сознания, тело пронзили энергетические вспышки, и я окутался прочным коконом силового поля. Течение энергетических полей омыло сознание, выкинуло из него излишнюю сейчас ярость, успокоило разгорячённое тело.
— Повторяю, Фрина, твой вопрос отношения к делу не имеет. Нужно решать вопрос с языком.
— Убери кокон, — приказала республиканка. — Ты создаёшь помехи высокотехнологичному оборудованию.
— В своей каюте. В присутствии Валери.
— Ты борзеешь, мальчик. Вопрос, который я задала — не праздное любопытство. От него могут зависеть интересы Республики. Я, как представитель дальней разведки на корабле, имею все права выяснить степень твоей осведомлённости и принять решение, допускать ли тебя до контактов с внешниками, или не допускать.
— Опять у нас возникло полное взаимонепонимание, — вздохнул я, отпуская рукоять меча и отключая кокон. Подёрнувшиеся было помехами консоли тут же пришли в рабочее состояние. — Можешь пытать дальше, если для тебя это так важно. Всё, что было на Земле — это личное, а не рабочее. Диана мне ничего особенного не рассказывала, даже тот факт, что она не с нашей планеты не называла — я сам догадался. Только в самом конце показала станцию со стороны, чтобы продемонстрировать, где именно мы с ней до того кувыркались в постели и дрались на татами. А, нет, ещё она рассказала, что именно делает на Земле и для чего ворует наши ресурсы. Правда, крайне укрупнённо — просто продемонстрировала карту звёздного неба с Республикой по центру, и её противниками — вокруг.
Не понимаю, зачем ты затеяла этот допрос, республиканка. Крышу у твоей Ведьмы уже сносило от одиночества и запредельных нагрузок, а сёстры требовали результата, не заботясь об этом. Пять лет на планете торчала. Ты бы видела её глаза, когда мы первый раз встретились — это были глаза мертвеца, а не человека. Ты не представляешь, сколько усилий мне стоило её расшевелить, чтобы она хотя бы немного расслабилась от запредельных нагрузок. А чтобы трахаться, ласкаться, да по дискотекам ходить, ваш грёбаный язык не нужен. Видно, поэтому и не вкладывала письменность, чтобы лишний раз не светить чужие знаки, а устный язык прошёл на фоне прочей информации. Что бы я подумал, если бы в порыве страсти она заговорила не пойми на чём?
Всё, услышала, что хотела, Фрина? Удовлетворила женское любопытство? Сейчас пойдёшь сплетничать с сёстрами, или потом? Тогда я пойду в сферу. Можешь ещё у Ри спросить, как у твоей начальницы крышу сносило, и как она на дуэли с ней из-за меня рубилась. А там и про инициацию тебе много интересного расскажет.
Я встал с кресла и уже стоял в дверном проёме, ожидая, пока раскроется мембрана выхода. Рука лежала на рукояти клинка, на автомате поглаживая, гоняя лёгкие разряды. Сознанием я уже был среди всполохов силовых полей, во взрывах сверхновых от ударных разрядов — там, в Сфере. Почему-то показалось, что называть её с маленькой буквы неправильно. Но уйти мне не дали. На плечо легла чья-то рука и сильным движением развернула назад.
