А кричал, кстати, Спящий: прямо за ним расположилась хрупкая девичья фигурка, которая схватила за затылок страшное существо, прятавшееся в теле коллежского секретаря. От этого захвата вытянутый череп Спящего вытянулся еще больше, окутавшись дрожащим маревом плавящейся астральной плоти.
Мать Олега Елизавета, которая наконец вернулась, держала за затылок Спящего, и ее маленькая ладошка словно плавила его плоть. Девушка стояла в позе, что прямо сейчас в камне ваять – левая нога и плечо вперед, подбородок горделиво вскинут, в правой, отведенной назад руке, виден сияющий в серости окружающей мглы меч.
За несколько секунд, явно ментально выжигая болью мозг существа, Елизавета полностью подчинила показавшуюся мне такой могущественной сущность, заставив Спящего упасть на колени. И вдруг дернула его череп на себя и вниз, заставляя запрокинуть голову назад. Практически сразу же в распахнутый в крике боли безгубый рот воткнулся длинный изящный меч, острие которого вышло из низа живота существа.
Спящий забился как рыба на гарпуне, заметно слабея и теряя жизненные силы. Его голова в плавящемся мареве видоизменилась еще больше, словно стянутая ладошкой Елизаветы. Судороги пошли по всему серому телу, насаженному на меч, рукоять которого держала кажущаяся такой хрупкой девушка с веснушками на носу.
«Ну что, Петька… пронесло! – с облегчением выдохнул Василий Иванович. – Меня тоже! – признался Петька» – своеобразной, но полностью отражающей суть произошедшего победной реляцией подвел итог сражению внутренний голос.
Спящий, кстати, оказался прав – мы действительно стояли на очень тонком краю. И едва не рухнули вниз, даже несмотря на козырь в виде могущественного демона, который сейчас пытается прийти в себя, заращивая страшные раны.
– Он еще жив, – между тем посмотрела на меня Елизавета. Принцесса Елизавета – потому что после этих ее слов очарование конопушек на вздернутом носике пропало, являя передо мной по-настоящему царственную особу.
В ответ на ее слова я только головой покачал, сразу осознав о чем речь.
– Не-не-не, не в этот раз, спасибо, – даже сделал я шаг назад.
Убив лорда-повелителя демонического пламени, я и так даже не начал разбираться с его наследством, а получить слепок умений и знаний Спящего может оказаться для меня лишним.
Прекрасно поняв причину моего отказа, принцесса Елизавета понимающе улыбнулась.
– Мы не в мертвом мире, а этот гнус подчинен и сломлен, опасности поглощения твоей души нет. Ты можешь не опасаться, сейчас это, – чуть дернула меч принцесса, так что Спящий инфернально взвыл и забился в конвульсиях, – легкая добыча.
– Нет, – покачал я головой, совершенно уверенный в своем решении.
Легкая или не легкая, а я и так понемногу становлюсь другим человеком. Слишком опасные и неизведанные игры с поглощением чужих душ, так недолго и потерять свою идентичность. А если я освою наследство лорда-повелителя, то могу таких Спящих укладывать с той же легкостью, с какой сделала это принцесса Елизавета только что. Определенно, черно-серые глаза с вертикальным красным значком убитому мною лорду-демону были хорошо знакомы. И это был известный и как минимум равный противник.
– Мне нужно спросить его о… – заговорил я, намереваясь получить информацию о том, кто именно отправил к нам Спящего. Еще и с указанием вести беседу в таком тоне, как с обычной челядью.
– Не нужно, – прервала меня Елизавета, вновь с полуслова поняв, о чем речь. – Скоро ты сам все узнаешь, – обещала мне она.
Когда Астерот обещал мне, что я узнаю об истинных организаторах демонической атаки на меня, он не обманул. И думаю, что принцесса меня и сейчас не обманывает.
Елизавета между тем обернулась к Эльвире. Царевна уже полностью пришла в себя, вернув ориентацию, и с нескрываемым интересом наблюдала за нашей беседой. И невысказанный вопрос Елизаветы Эльвира поняла с полувзгляда – сделав несколько быстрых широких шагов, она оказалась рядом с нанизанным на клинок Спящим. Елизавета в этот момент отпустила рукоять меча и шагнула назад, исчезая и растворяясь в лоскутах серой мглы Изнанки. Эльвира перехватила меч правой рукой, и резким движением выдернула его из тела, как из ножен. Одновременно она левой рукой перехватил затылок длинного черепа Спящего, и едва меч вышел из его рта, ударила коленом в подбородок, ломая существу шею, свернув вытянутый череп как рычаг.
Серая туша, в которой еще сохранялась плавность жизни, рухнула ничком с неестественно свернутой в сторону головой. Эльвира, уже перехватив меч двумя руками, резко опустила его острием вниз, пригвождая к полу Спящего. Царевна ударила ему в спину, между лопаток – туда, где по всем канонам находилось средоточие Источника.
Дальнейшее выглядело так, словно фигуру девушки объяло вереницей молний – только не бело-желтых, как в грозу, а черно-серых. Глаза Эльвиры сверкнули мраком черного, а сама она грациозно выпрямилась, попирая ногами теперь уже лишившегося жизни Спящего. Меч в ее руках рассыпался в прах, разлетевшись горсткой пыли – возможно, как предохранитель, приняв на себя предназначенный Эльвире последний удар умирающей души.
Дальнейшие несколько мгновений неопределенности точно стоили мне седых волос – я на полном серьезе опасался, что сейчас вместо Эльвиры останется совсем другая, как в случае с озаренной сестрой Анны Николаевны, сущность. Но к моему облегчению этого не случилось – забрав вместе со смертью слепок умирающей души, Эльвира вернулась в себя, оставшись той, кем и была. В этом мне ошибиться сложно – после созданного Кровавого союза я царевну прекрасно чувствую. Как, наверное, даже часть себя.
Елизавета не обманула – действительно убийство здесь было безопасно. Безопасно в пределах знаний принцессы, конечно, которая тоже не всезнающа.
– Жив? – повернулся я к демону, который в этот момент пытался подняться на перебитых лапах.
Мархосиас не ответил, но по взгляду волчьих глаз я понял, что и жив, и даже дееспособен, несмотря на недавние страшные раны. Которые, кстати, уже затянулись, оставив рваные шрамы.
– Возвращаемся? – поинтересовалась Эльвира.
– Да, но…
– Что?
– Постарайся не умирать, – попросил я царевну.
– Я… не в порядке там?
– Мягко сказано, – только и ответил я, вспомнив как перекрутило фигуру девушки за миг до того, как я вновь шагнул в изнанку.
– Да, в нашем-то положении умирать не стоит, так что попробую выжить. Ты же мне поможешь?
– Чем смогу.
– Пошли?
– Погнали, – кивнул я, делая шаг назад и потянувшись к реальному миру.
Когда серые лоскуты взвихрились вокруг в последний раз, словно провожая меня из изнанки, на месте недавней краткой, но ожесточенной битвы появился Валера. Он только появился, а мы уже уходили, скрываясь во мгле перехода. Поэтому мы (я точно) его заметили, а он нас нет.
Принц был сейчас в человеческой форме и, наверное, выглядел бы забавно – потому что был готов к бою. И не увидев никого в междумирье, напомнил мне удивленного Джона Траволту, с перекинутым через руку пальто. Но забавным мне это не показалось, потому что я уже шагнул в реальность, где на пол упало перекрученное тело Эльвиры, под которой сразу начала натекать густая багровая кровь.
– Ира! – закричал я, схватив первое что под руку попалось – бронзовую фигурку со стола, и бросив ее в дверь, привлекая внимание. Не знаю, вышла индианка из транса, куда ее погрузил Спящий от этого, либо наваждение прошло с его смертью, но появилась телохранительница на пороге практически мгновенно.
– Нужна Ольга! – резко крикнул я.
Кричал и потому, что по-прежнему ничего не слышал, и потому, что очень быстро передвигался. Как раз сейчас я уже был рядом с Эльвирой, пытаясь понять можно ли вообще оказать царевне помощь. Она была еще жива – рот приоткрыт, на губах алые пузыри, а из разорванной шеи толчками выходит кровь.
Рану на шее я и попытался закрыть, просто зажав ее руками, стараясь не дать жизни покинуть тело Эльвиры. Практически, в иной ситуации, мои действия много смысла бы не имели – потому что царевна получила повреждения, в сводках сухо называемые «несовместимые с жизнью».
