Хмарь туманом войны закрывает мир далее десятка шагов. Промозглый ветер накатывает волнами. Нудная морось бомбардирует. Лужи раскиданы словно мины. В одну благополучно вляпался.
– Как же ненавижу сегодняшний день. Люто ненавижу. До зубовного скрежета.
Голова гудела, словно в ловушку черепа попал рой ос. Подобное не повышало настроения, а рой только глубже вгрызался в мозг. Мысли отрывистые и путаются. Мне так и не довелось сомкнуть глаз ночью. Честно говоря, не помню, когда спал в последний раз.
После расставания с Временщиками, еще засветло отправился в Храм Пространства. Его превосходительство Людор Рикман отсутствовал. Вместе с другими не участвовавшими в ночной облаве Пространственниками, он организовывал охрану праздника в честь завершения Войны Вне Времени. Если точнее, выступления Императора на «Технической выставке» и подписания торгового соглашения с Послом.
Однако, я попался Текарию Павлову. Под его безжалостным надзором меня погребла лавина отчетов о преследовании Иммунного. Затем устных пересказов. Попыток смоделировать происшедшее. Прочей чепухи, кою мозг в целях самосохранения не запомнил.
Я не лгал. Вот только некоторые детали оказались недостойны упоминания. Правда, не все…
Зато выяснилось: после нашего исчезновения обнаружена лишь одна пострадавшая – леди Маниян. Плюс в активе трофеев маньяка гордость Пространственников, вновь упустивших цель.
Затем встретил Караи. Группа товарища как раз вернулась с задания в другом городе, сдала отчет и благополучно отбрехалась от рутины оперативного дежурства. Позвал его посидеть, расслабиться, душевно поболтать, тем более что гуляем за мой счет – вспомнил о выигравшей ставке на спор недельной давности.
Произошедшее дальше, вспоминать противно. Друг называется…
Теперь я стоял посреди улицы. Один. Шелест дождя успокаивал. Провел ладонью по лицу, в надежде, что влага немного остудит раскаленные нервы. Над головой вывеска в форме пирожного, украшенного кремами и посыпками всех цветов, а на корзинке надпись «Радужные Грезы».
Передернул плечами, отряхивая влагу со старенького пальто. Под звон колокольчика шагнул в теплое, головокружительно пахнущее сдобой и пряностями помещение. Меня окружали всевозможные лакомства мягких пастельных тонов, да вкусности замысловатых форм. Даже воздух казался липким от пропитавшего его сахара.
Лучшая кондитерская-кафе Агемо! Находится на отшибе Рыночного острова, но взвинченному Пространственнику пара островов не крюк. Стоило подкрепить сладостями обессиленное тело и измученный разум… и вообще порадовать себя. Затем подальше от нервотрепок. В уютную квартирку. Спать!
– …Завидую. Твоя судьба уже рядом. Ваше счастье достойно эпосов! – напряжение отпустило. Мышцы расслабились, словно оказались на перекрестки семи весенних игривых ветерков.
Этот шелестящий голос я слышал дважды в жизни и не мог не узнать. Вспомнилось, как при повторном прибытии Временщиков, при всей решимости, позорно упустил шанс, не нашел ее в толпе, и вот теперь…
– Аления, чтобы оказаться вместе, нам прошлось пройти через многое. Ты зря отчаиваешься, считая свою судьбу решенной. Возможно, твой человек ближе, нежели думаешь.
Второй голос заставил вздрогнуть. Стоило обернуться, почувствовал, как по хребту продрало ознобом, а волосы встали дыбом. Волосы, в которых за ночь прибавилось седины по милости девушки, смотрящей на меня белой пустотой из-под вуали шляпки.
Винюсь, не удержался. Заглянул в десятый цикл. До сих пор бросает в дрожь от воспоминания.
– Ой, а что с Мефи? – почти в унисон раздались три голоса.
Столик превратился в небольшой цветник. Причем как в прямом смысле – букет в вазе посреди стола из душистых садовых цветов, так и в роли пяти посетительниц. Не знаю имен юных леди, разделяющих с Лорн и Аленией сладости с чаем, хотя однотипная внешность с родинками в разных частях лица знакома. Именно они игрались и подкармливали ласку Временщицы. Теперь же мелкий хищник выгнулся, шипел и тявкал на меня, тем обратив всеобщее внимание.
– Боюсь, то реакция на меня, – пришлось признать несколько смущенно. – Доброго утра, леди.
– Доброго утра, господин Пространственник, – в глазах дочери графа вспыхнуло узнавание. – Если не ошибаюсь, господин Юрий? Вы к Лорн?
Обращение заставило тело чуть ли не воспарить. Разум же прояснился и приобрел бриллиантовую ясность, словно я оказался в глазу эмоциональной бури.
– Что вы! Госпожа Лорн, заверяю, не смею беспокоить вас вне службы. Я здесь, исключительно чтобы насладиться кондитерским гением. Порой стоит порадовать себя.
– Тогда, Юрий, может, присоединишься? – речь Лорн лилась, словно перезвон серебряных монеток.
– Почту за честь, – от подобных даров не отказываются. Кроме того, полезность сна сильно преувеличивают.
– Юрий, позволь представить моих подруг, – когда только Лорн успела? Хотя, это же Лорн. – По правую руку мадмуазель Аления. Одинокий лебедь, будоражащий души чистотой деяний и помыслов. Более она в представлении не нуждается, ибо вы виделись ранее.
– Мое почтение, – галантный поклон и прикосновение губ к изящному изгибу пальцев.
– Вы произвели впечатление на моего батюшку, – иней сквозил в голосе девушки. – Однако мое мнение не столь однозначно. Надеюсь узнать вас лучше.
Как же она обворожительна. Студеные порывы бурана скрывались в бледности лица и голубоватых тонах платья, кое подчеркивала глубокая синева накидки и темные оттенки аксессуаров. При этом теплый бриз обдувал мою душу.
– Напротив Зера, Дера и Лера Кранские. Певчие птички, щебетом способные разукрасить любой день. Ты должен их помнить с вечера графа Алекрия Витольдовича, их тетушка так великодушно приютила меня. Девушки, это Юрий Викторович Сломов – беспощадный и величественный кречет в стае Пространственников. Только за неделю на его счету спасение Посла, поимка Туманника и схватка с Иммунным!
– Как интересно! Как волнительно! – на три голоса заворковали сестрички. – Вы поведаете об этом? Лорн почти ничего не рассказывает о своих приключениях!
– Большая честь, леди, – повторил процедуру с поцелуем и для хихикающих барышень. – Увы, про работу рассказать невозможно. Строгие правила. Хотя постараюсь в меру сил развлечь вас.
Стоило занять место за столом, как подхромал хозяин кондитерской. Представительный мужчина, истинный ветеран Сезонной Войны, списанный по ранению и на компенсацию открывший данное место. Заказал себе кофе и кусок яблочного штруделя. Когда же, сверкнув ослепительно белой улыбкой, хозяин удалился, Лорн продолжила:
– Юрий, у нас уже намечена программа развлечений. Аления как раз рассказывала о том, насколько она эгоистична…
– Ну, Лорн! – зарделась девушка. Временщицу подобным оказалось не пронять:
– В чем-то я неправа, милочка? Пускай Юрий рассудит. Он много старше и опытнее нас. Его совет может оказаться весьма кстати, – и обернувшись ко мне: – У Алении стандартная дилемма эгоиста: получить материальное – за счет душевных мук или получить моральное удовлетворение – за счет
