Зато теперь стало понятно, как «это» действует. Скелет поднимал опущенный острием вниз меч на высоту груди, а потом – с силой вонзал клинок острием в землю. При вхождении стали в грунт раздавался стон, после чего с навершия рукояти срывались те самые белые тучки, которые и атаковали людей.
Почти все уже успели почувствовать на себе их воздействие. В месте соприкосновения кожи с агрессивным туманом возникало ощущение ожога от леденящего холода, которое проникало внутрь и растекалось по жилам, по всему телу. От него стыла кровь и исчезали силы. Разум окутывали апатия и смертельная усталость… Сперва всего лишь на мгновение. Но с каждым очередным «укусом» время для восстановления требовалось все больше, сил тоже – а оставалось их все меньше и меньше.
– Группа! Внимание. Сосредоточить огонь на скелете! – скомандовал Корнеев. – Целиться в кирасу. Вряд ли она прикрывает жизненно важные органы, но отдача занимает у него время. Кузьмич – бей по локтевым суставам. Может, это затруднит ему движение. Петров! Сколько у нас еще фаустпатронов осталось?
– Шесть.
– А гранат?
– Десять.
– Из гранат сделайте связки по пять. Бася, как Степаныч? Пришел в себя?
– Да… Но он еще очень слабый.
– Покорми его хорошо. Разрешаю использовать коньяк и шоколад. Андрей, бери два «фауста». Попробуем подобраться поближе. Я впереди, буду отвлекать на себя призраков. Ну, а ты… В общем, действуй по обстановке. Сможешь голову снести – великолепно. Меня потом вытащишь, ежели сомлею.
– Давай наоборот, командир.
– Отставить пререкаться. Ты к немецкому оружию уже приноровился. А у нас его не так много, чтобы начинать пристреливаться. Поэтому, Андрюха, просто отработай быстро и качественно, лады? Эй, чудище лесное! Поворотись ко мне задом, а к лесу передом. Эй, болван костяной, я с тобой разговариваю! Или ты по-русски не понимаешь? Ладно, я могу и по-вашему… Wie ein Schwein vor dem Uhrwerk stehen?![39]
Корнеев громко выкрикнул одну из вспомнившихся поговорок, более-менее подходящих к ситуации, не слишком рассчитывая на результат. Просто по привычке использовать в бою все доступные средства. И не ошибся… Скелет его услышал. Замер с уже поднятым мечом и стал поворачиваться в сторону подполковника, умышленно обходящего врага с фланга. Во-первых, чтоб не попасть под пули своих же, а во-вторых, давая Малышеву больше места для маневра.
Заминка у скелета длилась недолго. Секунды три… Но это если стоять и в носу ковырять. А спринтер за это время способен пробежать около тридцати метров. К тому же, взяв на прицел Корнеева, умертвие словно потеряло остальных из виду. И весь очередной «призрачный» заряд полетел исключительно в направлении подполковника.
От такой массированной атаки Николаю пришлось несладко. Упал на колени, кровь из ушей и носа пошла, как при контузии, но это дало Малышеву еще несколько дополнительных секунд.
Андрей сперва хотел выстрелить скелету в голову, тем более что и Корнеев это же посоветовал, но в самый последний момент передумал. Словно подсказал кто-то, что умертвие и без черепа останется смертельно опасным, а вот без оружия справиться с ним будет гораздо легче. Поэтому Малышев взял на прицел рукоять меча.
Дождался, пока скелет вонзит его в землю, и выстрелил. Не глядя, попал или нет – подхватил второй фаустпатрон и послал его в ту же цель. Очень вовремя.
Взрыв первой гранаты всего лишь заставил умертвие слегка разжать фаланги пальцев, а вот второй, последовавший практически сразу, не дал скелету подхватить меч снова, а вышиб оружие окончательно и отбросил в сторону. Здоровенный цвайхандер с омерзительным дребезжанием свалился под ноги монстру.
И тогда Андрей сделал еще одно, что не планировал ни командир, ни он сам. Капитан бросился вперед. Даже быстрее, чем бежал на огневой рубеж. В длинном прыжке «рыбкой» дотянулся до двуручника, схватил и перекатом ушел от уже тянущихся к оружию костлявых рук.
Еще один перекат, еще… и Андрей уже мчится назад.
Мог и не торопиться. Оставшийся безоружным, скелет словно и неуязвимость прежнюю утратил. Даже особо не приглядываясь стало заметно, что выстрелы больше не пропадают зря. Особенно старшины Телегина.
Не так быстро, как хотелось бы, но все же положив с пяток пуль в левую коленную чашечку скелета, Кузьмич таки заставил его встать на четвереньки.
Больше в умертвие не стреляли… Били прикладами, топтали сапогами, перемалывая в муку каждую косточку по отдельности, стараясь не дышать поднимающейся от этого белесой пылью. А напоследок Малышев исхитрился – вбил острие двуручника прямо в разинутые челюсти огромного, нечеловеческого черепа. И только после этого зеленый отсвет в его глазницах потух, а стоны и шепот окончательно умолкли.
– Ф-фу, – вытер пот со лба старший лейтенант Гусев, расстегивая пуговицу на воротнике гимнастерки. – Взопрел… Ну и лось… Едва запинали… Надеюсь, у них там больше таких нет?
– Да уж, – согласился Телегин. – Хлопотное дело, однако, будущее спасать.
Корнеев же сидел, прислонившись к стенке рядом с Семеняком, и улыбался. Как бы там ни было, а группа опять справилась. И еще на один шаг приблизилась к цели. До которой, судя по тому, что свечение в котловане становилось все ярче, осталось уже не так и далеко. Один-два рывка, и…
О том, что их ожидает в самом низу, исходя из уже виденного, думать не хотелось. Но откуда-то была четкая уверенность, что справятся. Обязательно справятся. Не могли же товарищи из будущего послать отряд неизвестно куда, если б не считали, что у них есть шанс выйти из этой схватки победителями?
* * *
Битва с призраками измотала всех так, что привал организовался сам собой. Без нормального отдыха ни о каком продвижении вперед не могло быть и речи. То самое состояние, когда усталость сильнее приказа и страха смерти.
Положение спасла Бася. Уже опробовав методику на Семеняке, девушка быстро сделала всем инъекцию глюкозы, выдала по глотку коньяка и по половине плитки шоколада. Это позволило группе приободриться, ну а дальше в дело пошел обычный паек. Хлеб, тушенка и наркомовские…
Еще чуть позже – сигареты и разговоры. Ведь давно известно, что ничто так не снимает усталость, как приятный разговор.
Степень приятности завязавшейся беседы оценить трудно, но что тема интересовала всех, сомнений не вызывало.
– Слушай, командир… – Малышев рассматривал трофейный меч и не торопился выпускать его из рук. – Тебе не кажется странным, что мы сражаемся с одними чудовищами? Как будто у фрицев обычные солдаты закончились. Кроме первого блокпоста и подскочившего им на помощь взвода охраны, мы ни одного живого человека больше не видели.
