Так или иначе, но через двадцать минут вся община толкалась в пристройке. Женщины держали на руках маленьких детей и пожитки, которые им разрешили взять с собой, мужчины, держа в руках всевозможное оружие, сгрудились возле двери, ожидая команды на выход.
Леший раздавал последние инструкции. Он снова чувствовал себя молодым и полным сил.
– Нас прикроют с транспорта. Смоляне вооружены хорошо, так что не дрейфить, – впрочем, страха в глазах у внимательно слушающих его людей не было и в помине. Лица сосредоточены, серьезны. Все прекрасно понимали, что идут защищать свои семьи. – Выходим и создаем коридор до транспорта. Боеприпасов не жалеть. – Мужики согласно кивали, понимая, что сейчас не до экономии.
Потянулись длительные минуты тягостного ожидания.
* * *
Они не ехали, они неслись. Летели с умопомрачительной скоростью, подпрыгивая на кочках и лихо виляя, словно девушки древнейшей профессии, задними бамперами. Изотову постоянно казалось, что они потеряли на очередной неровности прицеп, и он испуганно оборачивался в окно заднего вида, выглядывая в грязное стекло подтверждение своим сомнениям. Нет, «ЛАЗ» с болтающимся в верхнем люке пулеметчиком исправно скрипел сзади. Мимо промелькнул еще один населенный пункт, отличающийся от окружающих его дебрей только тем, что кое-где из густых кустов выглядывали полуразрушенные строения, да издевательски возвещал о пешеходном переходе дорожный знак. Караван приближался к цели своего путешествия. На небольшом взгорке стоял монументальный железобетонный указатель, достойный города-миллионника. «Урал», шедший первым, снизил скорость. Он уже забрался на возвышенность и медленно скатывался по инерции в низину. На крыше «мерседеса» заговорил пулемет, где-то справа ему ответили несколько разрывов, словно боец стрелял не из ПКМ, а из мощного АГСа[33]. Когда «Шишига» взобралась на взгорок, стало понятно, по кому лупит пулеметчик – в полностью затопленной низине копошились монстры, каких Максим еще никогда не видел. Да, при ближайшем внимательном рассмотрении они напоминали медуз. Мутанты выскакивали из воды и зависали над гладью болота, словно воздушные шары. Размером около двух метров от кончиков щупалец до верхушки купола, они представляли собой довольно грациозные создания, которые, легко касаясь поверхности воды, довольно быстро летели к машинам каравана.
К голосу первого пулемета присоединился второй, который находился в автобусе, прицепленном к «Шишиге». Два ствола накрыли смертоносным свинцовым дождем небольшую заводь, превратив ее в клокочущий огненными шарами котел. К тому моменту, когда караван миновал его по небольшой дамбе, болото перестало волноваться от множества плавающих и выскакивающих из него медуз. Водная гладь была заполнена ошметками студенистых тел, и лишь изредка среди этого месива показывалась еще живая особь, но сразу скрывалась в глубине, зная смертоносную силу пришельцев.
Караван вкатился в городок. Длинная, как начерченная по линейке улица, плавно ныряя в небольшие низины и выбираясь на возвышенности, вела смолян среди низких одноэтажных строений. Максим посмотрел на карту.
– Все время прямо, как раз выедем к общине.
– Не гундось под ухом, навигатор. Не дурнее тебя, – Михалыч вел «ГАЗ-66», сосредоточенно вцепившись в руль и не сводя глаз с машины, идущей впереди. – Лучше по сторонам посматривай, чтобы какая мразь на нас не выскочила.
А посмотреть было на что. В каждом дворе среди покосившихся строений мелькали серо-голубые гибкие тела медуз. Редкие особи встречали машины на дороге, но, попадая под огонь пулеметов, превращались в огненные шары еще задолго до того, когда могли принести какой-то вред каравану.
Постепенно, пробираясь по улицам города, машины доехали до центральной части Духовщины. Впереди, как маяк, возвышалось здание в стиле советского модерна.
Все подходы к нему были завалены срубленными деревьями – скорее всего, этими баррикадами жители общины пытались отгородиться от напирающих на них медуз. Помогло несильно – прямо на перекрестке смолян встретили около десятка монстров. Подпрыгивая, словно взбесившиеся воздушные шарики, они перелетели через рукотворные преграды и выскочили перед машинами чертиками из табакерки. Воины с пулеметами не дремали. Снова затарахтели их смертоносные машинки, вызвав среди нападающих целую серию разрывов и разметав уцелевших по пустынным дворам. Как только перекресток очистился от медуз, из небольшого дома с эмблемой МЧС, чуть не попав под пули, вскочили три человека. Они отчаянно замахали арбалетами в руках, и когда машины остановились, что было сил помчались к ним. Дверь-люк «мерседеса» распахнулся, запустив внутрь первых спасенных: крепкого коренастого мужика и двух подростков.
Пропустив учеников вперед, Боров залез внутрь автобуса. Как только дверь за ним закрылась, он устало опустился на пол, положив арбалет себе на колени. Обгоревшая кожаная куртка, опаленные волосы, усталый затравленный взгляд человека, чудом выжившего и еще не разобравшегося, что спасение пришло.
Алина смотрела на первых спасенных, как на призраков или инопланетян. Не зная, как им помочь, она протянула флягу с водой. Боров, сделав пару глотков, отдал воду ученикам. Оба пили жадно, словно до этого не видели жидкости целую вечность.
– Извини, дочка, тяжелые сутки, – пояснил старший из спасенных, встретив потрясенный взгляд девушки. – Отбивались, пока болты не кончились.
– Какие болты? – Алина не поняла и уточнила: – Стрелы, что ли?
Боров не ответил, зато улыбнулся так искренне, что его закопченное лицо, точно у вернувшегося из забоя шахтера, на котором зубы казались странно белыми, показалось девушке родным и добрым.
– Спасибо, дочка. Думали всё… спасла ты нас.
– Так это не я. Это Торгачев и Латышев… Максим… Я только медсестра.
После своего первого, неудачного путешествия по поверхности, Алина никогда не думала, что отважится снова подняться туда, где обитают такие страшные существа. А тем более, вряд ли согласится на столь длительное и далекое путешествие. Не думала, а вот получите. Всю дорогу она просидела возле окна, не отводя взгляда от проплывающих мимо пейзажей. Изначально, когда Изотов-старший предложил ей это, она испугалась: «Как, снова туда? Нет, с меня хватит!» А теперь… теперь она не хотела возвращаться обратно в подземелье. Мир такой огромный! Этот факт просто потряс ее. Хотелось смотреть еще и еще. Хотелось, чтобы это путешествие никогда не кончалось. И не страшно, когда рядом такие сильные и опытные сталкеры.
Врала, конечно, даже себе. Она вспомнила, как стали дыбом волосы от ужаса в тот момент, когда караван проезжал мост через широкую реку. Тогда она закусила губу, а иначе бы точно закричала, несмотря на то, что рядом были мужчины. Правда, потом выяснилось, что и хваленые опытные сталкеры порядком струхнули. От этого стало немного легче. Вывод, что бояться не стыдно, и даже более того, нормально, примирил Алину с самой собой. А Латышев, посмотрев на девушку, по-отечески похлопал ее по плечу и сказал: «Храбрый не тот, кто не боится, а тот, кто может переступить через свой страх и пойти дальше. Я на своем веку посмотрел на крутых пацанов, которые при малейшей опасности пачкали штаны, и скажу так: была бы парнем, из тебя вышел бы хороший сталкер». Эти слова засели в голове девушки. А почему, собственно, сталкеры только мужчины? Всю дорогу, до самой Духовщины она не могла выкинуть это из головы, смакуя, как что-то вкусное, поворачивая мысль и так и этак. И только когда караван с боем ворвался в городок, Алина поняла, что за романтическим образом сталкера скрывается тяжелый и опасный труд, который может вытянуть не каждый мужчина. Вот теперь, когда рядом с ней на полу автобуса сидел суровый, повидавший всякое мужчина, зовущий ее дочкой, и радовался, как ребенок, что выжил сам и вытащил своих пацанов. Только теперь она поняла, что ее дело – помогать таким, как эти ребята. Как Максим… Имя занозой проскребло мозг. Не могла она относиться к нему, как к чужому. Как себя ни убеждала – не могла. Все-таки он родной, пускай и выбрал сестру. Значит, он теперь ей брат?… А брат, это…
