Врала, конечно, даже себе. Она вспомнила, как стали дыбом волосы от ужаса в тот момент, когда караван проезжал мост через широкую реку. Тогда она закусила губу, а иначе бы точно закричала, несмотря на то, что рядом были мужчины. Правда, потом выяснилось, что и хваленые опытные сталкеры порядком струхнули. От этого стало немного легче. Вывод, что бояться не стыдно, и даже более того, нормально, примирил Алину с самой собой. А Латышев, посмотрев на девушку, по-отечески похлопал ее по плечу и сказал: «Храбрый не тот, кто не боится, а тот, кто может переступить через свой страх и пойти дальше. Я на своем веку посмотрел на крутых пацанов, которые при малейшей опасности пачкали штаны, и скажу так: была бы парнем, из тебя вышел бы хороший сталкер». Эти слова засели в голове девушки. А почему, собственно, сталкеры только мужчины? Всю дорогу, до самой Духовщины она не могла выкинуть это из головы, смакуя, как что-то вкусное, поворачивая мысль и так и этак. И только когда караван с боем ворвался в городок, Алина поняла, что за романтическим образом сталкера скрывается тяжелый и опасный труд, который может вытянуть не каждый мужчина. Вот теперь, когда рядом с ней на полу автобуса сидел суровый, повидавший всякое мужчина, зовущий ее дочкой, и радовался, как ребенок, что выжил сам и вытащил своих пацанов. Только теперь она поняла, что ее дело – помогать таким, как эти ребята. Как Максим… Имя занозой проскребло мозг. Не могла она относиться к нему, как к чужому. Как себя ни убеждала – не могла. Все-таки он родной, пускай и выбрал сестру. Значит, он теперь ей брат?… А брат, это…
С тем, чем характеризуется для нее брат, Алина определиться не успела – машины снова тронулись, подъезжая к закрытым воротам, за которыми высилось пятиэтажное здание. Все стекла в его окнах были выбиты, а двери на высоком крыльце – прочно заперты изнутри. «Урал» тараном распахнул створки, словно их не было, и заехал на широкий двор общины. Несколько медуз метнулись к новым объектам, но тут же были расстреляны из арбалетов охотниками, засевшими в окнах на втором этаже. «Урал» величественно развернулся, поровняв прицепленный к нему автобус с крыльцом.
* * *
В тесном коридоре становилось душно. Леший с надеждой вглядывался в небольшое окно. Он слышал стрельбу, знал, что смоляне пробиваются к ним, расчищая улицу от мутантов, и все равно, когда мощный «Урал» снес ворота и, словно огромный медведь, вполз во двор, старый воин вздрогнул от неожиданности. Отвык он от мощи цивилизации за двадцать лет. Не считая старого «уазика», в общине привыкли надеяться только на силу мышц, верную руку, точный глаз и быструю реакцию. За грузовиком на прицепе во двор вполз бронированный монстр, в котором с трудом угадывался труженик общественного транспорта. А за ним в узкий для грузового транспорта проезд влез старенький «ГАЗ-66», тащивший за собой столь же престарелый «ЛАЗ». На крышах обоих автобусов и на кунге «Урала» грозно возвышались рослые бойцы в армейских ОЗК, вооруженные пулеметами. Неудивительно, что смоляне смогли пробиться. Были бы такие стволы у общины, да еще и достаточно боезапаса к ним, может, и не пришлось бы покидать насиженные места.
Снаружи раздалось несколько взрывов, и Леший, распахнув дверь, закричал во все горло, поторапливая своих людей:
– Быстрее! Быстрее! Мужики, коридор…
Напоминать, что надо сделать, людям не пришлось. Все прекрасно понимали: нерасторопность будет стоить жизни. И самое страшное, что не только твоей собственной, но и твоего ребенка или жены. Охотники и охранники встали в два ряда, ощетинившись оружием. По образовавшемуся коридору в ближайший автобус побежали женщины и дети, потащили на носилках и на руках раненых. Казалось, что поток людей из здания не иссякнет никогда. Леший с тревогой посматривал на забор, даже кожей ощущая, что лимит счастливого времени иссякает, и вот-вот за право жить придется сражаться, выгрызая каждую секунду с боем.
Заговорил пулемет на «Урале». Грузовик стоял так, чтобы перекрывать проход на картофельное поле, где, после утренней атаки, зияла огромная брешь в заборе.
– Ненавижу быть провидцем, – пробубнил Леший себе под нос и отчаянно замахал руками, подгоняя людей, выбегающих из здания. – Быстрее, быстрее!!!!
Медузы вылетели из-за забора неожиданно. Пока пулеметчики успешно отстреливали тех монстров, что пробрались в дыру, превратив дальний участок поля в лунный пейзаж, никто не обращал внимания, что целая толпа скользких серых существ подкралась к самому рубежу. Сразу несколько медуз перепорхнули через забор, очутившись в самой гуще эвакуации. За спиной у Лешего истерично завизжала маленькая девчонка, послышался звук спущенной тетивы, после чего показалось, что над самой головой разорвалась граната. Из здания выбегали последние стрелки, на ходу разряжая арбалеты в появляющихся над забором медуз, грохотали пулеметы и автоматы смолян, громко разрывались монстры, превращая небольшой двор в кратер проснувшегося вулкана.
– Отходим! Все под прикрытие пулеметов! – короткой очередью превратив выпорхнувшую из-за угла медузу в огненный шар, Леший спиной вперед побежал в сторону автобуса. На земле, усеянной ошметками медузы с эпицентром обугленного пятна, валялось несколько человеческих тел. Пятясь, Леший споткнулся об одно из них и, опустив глаза, увидел, что под ногами лежит Гришка. Парень застонал и, ничего не понимая, сел, схватившись за голову.
– Гришка, давай, поднимайся! – он подхватил воспитанника и поволок в сторону недалеко стоящего «мерседеса». Над головой усердно тарахтел короткими очередями пулеметчик, а из дверей к паре тянулись множество рук. – Всё, дошли.
Леший передал воспитанника, и сильные руки земляков затянули его внутрь.
– Все целы?
Визг девчонки за спиной был ответом на его вопрос.
Шестилетняя Людочка, жизнерадостная любимица всей общины, лежала под «уазиком» и отчаянно визжала, а вокруг машины крутилась медуза. Монстр пытался добраться до маленького человечка, но это у него никак не получалось.
– Прикройте! – только и выкрикнул Леший, кидаясь на помощь.
Определенного плана не было, одно было понятно – стрелять нельзя, иначе вместе с медузой на воздух взлетит и машина, и девочка под ней. На бегу подхватив валяющийся на земле багор, Леший подбежал к милицейской машине и со всего маху вонзил острие в тушу монстра. Медуза заискрила щупальцами, хлеща ими по древку и пытаясь дотянуться до нового противника. Монстр оказался не столько тяжелым, – летучий газ практически снижал вес животного до нуля, – сколько вертким. Пришлось приложить массу усилий, чтобы медуза не соскользнула с крюка прямо на голову наглецу, посмевшему вмешаться в ее охоту.
