Еще два дня назад все были уверены, что форт придет вовремя и вступит в бой с армадой агрессора. Но потом противник активизировался, и пехотинцы Ордена Масе начали терять один рубеж за другим. На форте возникла паника. Все решили, что Железная Голова не достигнет позиций Нового Востока, однако время шло, и постепенно паника сменилась новой уверенностью, что контроль над фортом не будет утерян.
Лесли Карнац помнил, как в рабочую комнату с криком ворвался Флитц Руер:
— Мы надерем им задницы, Лес! Ты слышал? Промышленный Союз на нашей стороне!
— Еще не так давно он считался самой главной угрозой для «технологов»… — пробурчал в ответ Карнац.
— Забудь, теперь они наши друзья.
— Ну-ну, посмотрим.
— А, — махнул рукой Флитц, — ты какой-то пессимист. Говорю же, что они собираются помочь нам. Их госсекретарь — Лили Фоке, сегодня вечером прибывает на Железную Голову.
— Она предательница, Флитц. Еще несколько лет назад она играла на стороне Ученого Дома, а потом продала всех нас с потрохами.
— Ты болван, Лес, и ничего не понимаешь в политике. Ты знаешь, кто такая Лили Фоке?
— Флитц, шел бы ты работать. У меня еще две траектории необсчитаны.
И Флитц Руер ушел, а Карнац погрузился в свои расчеты.
С того момента прошло более суток, и теперь о поддержке Промышленного Союза все говорили в полный голос.
В столовой Лесли Карнац видел трех офицеров — «промышленников». Как выяснилось, они остались на форте для координации совместных действий.
Офицеры были молодые и красивые. Пока они пили свой кефир, весь свободный от дежурства женский персонал форта по несколько раз наведывался в зал.
— И чего ты в них нашла? — спросил Карнац у Лены Кох, работавшей с Карнацем в одной смене.
— У них красивая форма, — без заумствований ответила Лена.
— И все?
— Они стройные, и все трое блондины.
— Вот уж не знал, что тебе нравятся блондины.
— Нет, — отрицательно покачала головой Лена, — блондины мне не нравятся. Наши не нравятся, а эти…
— То есть ты не исключаешь, что при ближайшем знакомстве они могут оказаться не такими уж хорошими ребятами? — продолжал развивать тему Карнац.
— Слушай, Лес, тебя эти парни интересуют больше, чем меня, — заметила Лена и отвратительно усмехнулась.
— Твои намеки меня не задевают, — соврал Лесли и, чтобы скрыть неловкость, начал пить компот.
— Чего же ты пьешь компот, когда еще суп не доел? — удивилась Лена.
— Так для желудка полезнее. Это я вычитал в одной умной книжке… — на слове «умной» Карнаи сделал ударение.
— Ой, не смеши меня, Лес. Все твои книжки я знаю наперечет — «Справочник для расчетов точек IV группы»: том первый, том второй и том третий.
— Я стараюсь стать профессионалом, — оборонялся Карнац.
— Зачем тебе быть профессионалом, если со дня на день форт разнесут вдребезги и наши с тобой юные тела сгорят в костре этой ужасной войны.
— Но нас поддержит Промышленный Союз.
— Не смеши меня, Лес. Ой, они, кажется, уходят, — прокомментировала Лена поведение союзных офицеров.
В этот момент раздался общий сигнал тревоги.
— Ну вот, — спохватилась Лена, отодвигая тарелку со вторым, — проболтали и остались без обеда.
— Побыстрее! Сигнал тревоги касается всех без исключения! — прокричал вошедншй в столовую дежурный офицер.
Строгим взглядом он проводил спешащего Лесли Карнаца и более доброжелательным ладную фигуру Лены Кох.
Когда столовая совершенно опустела, офицер прошел к раздаче и, постучав стеком по пустому подносу, крикнул:
— Эй, служба!
— Да, сэр? — появился из кухни человек с огнетушителем в руках.
— Оладьи с кленовым сиропом сегодня есть?
— Есть, сэр, но тревога…
— Брось огнетушитель, парень, и неси сюда оладьи. Тревога учебная.
— А вы уверены, сэр? — переспросил работник кухни.
— Та-ак, — недобро протянул дежурный офицер и похлопал по ладони стеком, — ты, я вижу, хочешь со мной поспорить?
— Ничуть не бывало, сэр. — Человек поставил на пол огнетушитель и отправился за оладьями.
«Бардак, — расценил ситуацию дежурный. — Полный бардак и никакого уважения…»
Лейтенант Бруско важно вышагивал перед взводом и в который раз повторял нехитрую задачу:
— Первое — занять южную и восточную шахты. — Голос лейтенанта отдавался под сводами подземной галереи и с трудом пробивался сквозь окутавшую солдат полуденную дрему.
В темноте галереи хорошо спалось даже стоя, а равномерное цоканье подкованных ботинок лейтенанта создавало необходимую атмосферу размеренного покоя.
— Второе — удержать плацдарм южной и восточной шахт, — продолжал говорить Бруско.
Возле пробивающегося сверху солнечного луча он выполнил команду «кругом», и в ярком свете его оттопыренные уши засияли, как два «стоп-сигнала».
— Третье — углубиться в оборонительные порядки противника и… — Что нужно было делать дальше, лейтенант забыл и так и остался стоять с поднятой для очередного шага ногой.
— А, вспомнил! — продолжил движение лейтенант. — И обнаружить пульт управления летающим фортом. Так, что я еще забыл сказать?
— Забыли сказать, когда начнется наступление, сэр… — подсказал Сиго Антверпен и, как обычно, сплюнул табачную жвачку себе под ноги.
— Почему плюетесь, капрал? — строго спросил Бруско.
— У меня перед боем, сэр, повышенное слюноотделение. Это от волнения.
— А… Понятно, — кивнул Бруско. — Итак…
— Сэр, может, хватит, а? Мы и так уже все поняли. И первое, и второе, и третье. Да и вам от дохнуть не мешало бы… — предложил Антверпен и, подойдя к опешившему лейтенанту совсем близко, тихо произнес:
— А то ведь, сэр, вы у нас уже пятый лейтенант… — Капрал тяжело вздохнул и, смахнув невидимую слезу, добавил:
— И такой же молодой.
— Ну-ну, капрал. Можете встать в строй. То есть я хотел сказать, всем вольно.
Солдаты тут же повалились вдоль стен, закинув натруженные ноги на обломки камней и поломанную мебель.
Лесли Карнац совершенно не выспался и вынужден был постоять под холодным душем лишние пять минут, чтобы наконец понять — где он и кто он.
Растеревшись казенным полотенцем, Карнац остановился напротив зеркала и встал в позу культуриста, демонстрирующего свои бицепсы. И хотя Лесли исправно пыхтел и его лицо покраснело от натуги, бицепсы едва виднелись, что привело Карнаца в уныние. По всему выходило так, что те трое парней в синей форме действительно смотрелись более предпочтительно, чем он, Лесли Карнац.
