Волна, должно быть, была огромной и неимоверно мощной, так как поразила несколько кварталов перед нами. И, хотя я ступаю с чрезвычайной осторожностью, думаю, что моё предположение о том, что волна запустила и тем самым обезвредила все ловушки, оказалось верным. Один квартал усыпан золотистыми тельцами ос-убийц. Должно быть, они едва высвободились, как тут же погибли из-за ядовитых газов. Чуть поодаль рухнул целый квартирный дом и лежал насыпью под слоем геля. Я перебегаю через улицу, подняв руку, чтобы остальные подождали, пока я разведаю обстановку, но, похоже, волна вывела из строя ловушки лучше, чем любой отряд повстанцев.
Могу сказать, что на пятом квартале мы достигли той точки, в которой волна начала иссякать. Слой геля здесь не больше дюйма, и я уже могу разглядеть маленькие голубые крыши на следующем перекрестке. Полуденный свет уже начал блекнуть, а нам позарез нужно найти укрытие и разработать план. Я выбираю квартиру в дальней части квартала. Гомес взламывает ломом замок, а я приказываю всем идти внутрь. На минуту я ещё задерживаюсь на улице, наблюдая, как исчезают наши следы, а затем закрываю за собой дверь.
Фонари на нашем оружии освещают огромную гостиную с зеркальными стенами, отражающими каждый наш шаг. Гейл проверяет окна, которые совершенно не повреждены и снимает маску.
— Все в порядке. Запах чувствуется, но он не такой сильный.
Похоже, планировка в этой квартире такая же, как и в первом нашем убежище. Гель не пропускает естественный дневной свет сквозь окна на фасаде, но все же немного света пробивается через кухонные жалюзи. Из коридора есть выход в две спальни с ванными. Спиральная лестница из гостиной ведет в открытое пространство, которое является частью второго этажа. Наверху окон нет, но свет оставлен зажженным, вероятно, из-за спешной эвакуации. Одну стену занимает огромный телеэкран, пустой, но мягко мерцающий. Плюшевые кресла и диваны разбросаны по периметру гостиной. Именно здесь мы и собираемся, падая на обивку и пытаясь отдышаться.
Джексон направляет свое оружие на Пита, хотя он всё ещё связан и без сознания, уложенный Гомесом поперек темно-синего дивана. Что я собираюсь с ним делать? А с командой? Да и, честно говоря, со всеми остальными, за исключением Гейла и Дельфа? Потому что я скорее бы выследила Сноу с этими двумя, чем без них. Но я не могу вести десять человек через весь Капитолий, выполняя вымышленную миссию, даже если я научусь обращаться с Голо. Должна ли я, могла ли я отправить всех их назад, когда у меня была такая возможность? Или это было бы слишком опасно? И для них, и для моей миссии? Может быть, мне не следовало слушать Боггса, ведь он мог быть в предсмертном бреду. Может, мне стоило все объяснить, но тогда Джексон бы всё свернула и мы бы вернулись в лагерь. Где мне пришлось бы отчитываться перед Койн.
Как только вся эта мешанина мыслей о том, куда мне тащить всех остальных полностью заняла мой мозг, комнату сотрясла серия отдаленных взрывов.
— Это далеко, — заверила нас Джексон. — За четыре или пять кварталов от нас.
— Там, где мы оставили Боггса, — говорит Лиг 1.
Хотя никто и не сделал ни одного движения по направлению к нему, телевизор ожил, подав высокий пикающий звук, заставив половину нашего отряда вскочить на ноги.
— Всё в порядке! — выкрикивает Крессида. — Это лишь сигнал опасности. Каждый телевизор в Капитолии активируется для него автоматически.
На экране появляемся мы, как раз после того, как Боггс подорвался на мине. Голос за кадром рассказывает аудитории, что они показывают, как мы пытаемся перегруппироваться, открываем огонь по черному гелю посреди улицы, теряем контроль над ситуацией. Мы видим хаос, последовавший за тем, как волна накрывает камеры. Последнее, что мы видим — как Гейл в одиночку на улице пытается отстрелить кабели, связавшие Митчелла.
Репортер называет Гейла, Дельфа, Боггса, Пита, Крессиду и меня по именам.
— Съёмки с воздуха не было. Должно быть, Боггс был прав насчет их оснащенности планолётами, — говорит Кастор.
Я этого не заметила, но думаю, такие нюансы видны лишь операторам.
Вещание продолжается со внутреннего двора здания, в котором мы укрывались. Миротворцы выстраиваются вдоль противоположной нашему бывшему убежищу крыши. Орудия выстреливают в ряд квартир, запуская серию взрывов, которые мы слышали, и здание разлетается на камни и пыль.
Теперь нам показывают прямой эфир. Репортер стоит на крыше рядом с миротворцами. Позади неё горят квартиры. Пожарники пытаются справиться с пламенем при помощи шлангов. Нас объявляют мёртвыми.
— В конце концов, хоть в чем-то повезло, — произносит Гомес.
Думаю, он прав. Конечно, так лучше, чем если Капитолий будет нас преследовать. Но я представляю себе, каково это будет смотреть в Тринадцатом. Там, где моя мама, Прим, Хейзел и дети, Энни, Хеймитч и все остальные жители Тринадцатого будут думать, будто только что увидели нашу смерть.
— Мой отец. Он только потерял мою сестру и теперь… — произносит Лиг 1.
Мы смотрим, как они проигрывают этот фрагмент снова и снова. Упиваясь своей победой, в особенности надо мной. Вдруг он прерывается, чтобы показать кадры, как Сойка-пересмешница поднимает восстание — думаю, эта часть у них уже была заготовлена, так как всё выглядит чересчур идеально — а затем снова включается прямой эфир, где парочка репортеров может обсудить заслуженный мной такой жестокий конец. Потом они обещают, что Сноу сделает официальное заявление. Экран снова гаснет.
Повстанцы не сделали ни одной попытки прервать передачу, что наводит на мысль — они поверили в это. Если это действительно так, то теперь мы действительно сами по себе.
— Итак, теперь, когда мы мертвы, каким будет наш следующий шаг? — спрашивает Гейл.
— Разве не ясно? — Никто не заметил, как Пит пришел в себя. Я не знаю, как долго он смотрел всё это, но, судя по несчастному выражению его лица, он видел достаточно, чтобы понять, что произошло на улице. Как он обезумел и попытался снести мне голову, столкнув Митчелла в ловушку. Он сел болезненным рывком и обратился к Гейлу.
— Наш следующий шаг… убить меня.
Меньше чем за час, это уже вторая просьба о смерти Пита.
— Не глупи, — говорит Джексон.
— Я только что убил члена нашей команды! — кричит Пит.
— Ты лишь оттолкнул его. Ты не мог знать, что он зацепит спусковой механизм именно в том месте, — пытается успокоить его Дельф.
— Какая разница? Он мёртв, не так ли? — по лицу Пита начинают струиться слёзы. — Я не знал. Я никогда не видел себя таким. Китнисс права. Я чудовище. Переродок. Сноу превратил меня в оружие!
