— Замечательно! — Сказал я, а мой желудок подтвердил гулким урчанием. Лига рассмеялась.
— Вижу, твой живот согласен. Что будешь пить? — Спросила Лига, закончив смеяться.
— Принеси мне чего-то бодрящего. Мне сегодня понадобится много энергии. Что посоветуешь?
— Чай Илаитасан. — Она кивнула и ушла за заказом. Вернулась Лига через пару минут с подносом, на котором был кипящий металлический кувшин блюдце с черной таблеткой размером в старинный пятак и пустой кружкой. Таблетка, лежавшая на блюдце, была не что иное, как спрессованные чайные листья по типу таблетки пуэра, которую надо запаривать кипятком.
— Вот очень бодрящий напиток. Илаитасан означает — бодрость.
— Откуда все эти мудреные названия Илаитасан, Тхерри Иларак и Эрэг Бабунак? Никогда прежде таких слов не слышал. — Полюбопытствовал я.
— Бабарунак, поправила меня девушка и честно призналась: Не знаю, я как-то не задумывалась. — Она улыбнулась, сказав лишь, что остальное принесут позже. По-детски подмигнув, она умчалась на кухню.
Блюдо с названием Эрэг Бабарунак было поистине вкусным и оригинальным. Прежде мне не доводилось пробовать ничего подобного. Я уплетал мясо с фасолью, прихлебывая горячим чаем, строя планы на сегодняшний день и случайно подслушал разговор двух мужчин за стойкой, которые пили что-то горячительное…
— … да, представляешь, подчистую, все сгорело. Только кирпичные руины остались да сажа кругом. — Басил один из них.
— Слышал, что само все потухло, только и смогли, что оградить остальные фабрики, чтобы они не загорелись. До утра тушили. — Поделился своими знаниями второй. — Хорошо, что боеприпасы теперь на другом складе хранят, перевезли после первого раза. Тогда все не успело загореться, а сейчас только пепел и остался.
— И то, правда… — начал говорить первый, но я его уже перебил на полу фразе и начал допытываться:
— Вы о чем сейчас толкуете мужики, какой пожар, что горело? — Выпалил я. Они обернулись и посмотрели на меня.
— Так фабрика оружейная наша сгорела. Теперь негде будет оружия для народа и ополчения делать. Ночью загорелась, к утру все само и стихло…
Не дослушав до конца, я метнулся к двери, кинув по пути горсть монет Лиге в ладошку. «Не успел. Вот дурак, прохлаждался, сидел. Надо было еще утром ехать на фабрику и все разузнать у Барса». Но на выходе меня окликнула Лига и спросила:
— Что случилось Камиль? Ты куда так резко собрался?
— Фабрика говорят, сгорела. Мне срочно нужно туда попасть. — С нескрываемым беспокойством ответил я.
— А как ты туда доберешься? Сюда извозчики и носа не суют. — С удивленным лицом вымолвила Лига. Я лишь выругался, сам-то не подумал. Но Лига, тут же, предложила мне выход из положения. — Отец сейчас будет ехать на рынок за продуктами, хочешь, он и тебя подвезет, а там уже доберешься до фабрики. Я лишь кивнул, будучи сильно погруженным в собственные мысли.
* * *
Приехал к фабрике на коне, которую взял взаймы у одного знакомого на рынке. На рынок отец Лиги меня тоже быстро довез. Мы мчали на всех парах, и конь, запряженный в телегу, как будто понимал мое желание, как можно быстрее туда добраться.
Уже подъезжая к фабрике, мне открылась удручающая картина. От нее почти ничего не осталось. Только белый дым еще слегка клубился над этим ужасающим пепелищем. Вокруг было много людей, как пожарных, так и просто зевак. Я бросился к ним, выискивая в толпе Барса, который явно должен был быть уже здесь. Расталкивая толпу, я пробрался к забору и потребовал меня впустить, но полицейский настаивал на том, что вход строго воспрещен. Я сорвался на крик, объясняя ему, что я здесь работаю и мне нужно попасть туда. На мои вопли начали оборачиваться люди, которые занимались ликвидацией остатков пожара. Один из них повернулся, и я узнал в нем коменданта Орасмара. Я закричал: «Захар Александрович!». Он кивнул и быстрым шагом пошел в мою сторону.
— Пропустите его! — Скомандовал комендант.
— Слушаюсь! — Выпалил полицейский и отступил в сторону.
— Камиль? Камиль Ларин? — На ходу бросил мне Крылов.
— Здравствуйте Захар Александрович, Вы меня помните! — Я с облегчением выдохнул. — Что здесь произошло?
— Мы точно не знаем Камиль. Ночью в пожарную часть сообщили, что горит оружейная фабрика, мне об этом доложили спустя полчаса, после того, как на пожар уехала пожарная бригада. Я сразу помчался сюда, помогал в тушении, пожар был неконтролируемый, неистовый. Потушить его никак не удавалось, и я принял решение оставить тушение фабрики и обезопасить площадь вокруг нее. Нам нужно было избежать распространения огня. — Лицо его было все в саже, усталое, даже изможденное, все-таки он был уже не молод. Полночи борьбы с пожаром, не могло на нем не отразиться.
— Как это произошло? Где была охрана? — Продолжил допытываться я.
— Все было, как и в первый раз Камиль. Охранник дремал, ничего не слышал. На фабрику никто ночью не проникал. Патрульные никого не видели и в целом говорят, что ночь спокойная была. После отъезда с фабрики Игната Петровича, никто больше сюда не приезжал. Мы считаем это был поджог. В первый раз у нас не было доказательств, но сейчас сомнений не осталось. Фабрику сожгли намеренно.
— Захар Александрович! Вы не видели здесь моего напарника Василия Барсова? Он живет недалеко от фабрики. Я уверен, он должен быть где-то здесь, помогать тушить пожар.
— Не знаю Камиль, извини, здесь была такая неразбериха, что черт ногу сломит. Может он где-то тут, походи, поищи. Но охранник говорил, что Барсов приезжал вчера на фабрику вечером. Это было сразу после приезда директора, хотя когда он уехал с фабрики, никто не видел. — В этот момент Крылова окликнули пожарные, которые разгребали завалы упавшей крыши. Комендант ничего, не сказав, побежал к ним. Перебираясь через руины кирпичной кладки и обломки крыши, Захар Александрович подошел к пожарным. Они дружно раздвигали обломки шифера и бруски несгоревших балок. Упав рядом с Крыловым пласт обожженного шифера, обнажил обгорелую руку. Крылов, медленно осунулся, согнулся над телом, затем обернулся и крикнул: «Носилки!» Я побежал к ним. Комендант с пожарными стояли полукругом, спинами загораживая тело от толпы зевак за забором. Подбегая к ним, я перешел на шаг, ступая осторожно по руинам, чтобы не вывихнуть ногу, по спине потекла холодная струя пота. Все внутри сжалось от предчувствия неминуемой беды. В глубине души, я уже все понял…
Передо мной лежал полностью обугленный труп, из грудной клетки которого, торчала рукоятка ножа. На мгновение меня словно окунули в ледяную прорубь, после многих изнывающих дней проведенных в пустыне. Отлегло. Рукоять ножа я сразу узнал. Она была от ножа, принадлежащего Ваське. И я сразу выдохнул с облегчением. «Барс был здесь и убил поджигателя, тогда почему он не сообщил в комендатуру об этом?». Ответить себе, я не успел. В ушах гулко забился пульс, а перед глазами все поплыло. Я увидел в полуоткрытом рту покойника два серебряных зуба. Мертвец и был Васькой Барсом…
