этот бой ты проиграл. Я успел увернуться от стремительного змеиного выпада Арнольда, развернулся и сразу контратаковал. Киллер встретил меня блоком.
Патря мгновенно среагировал на шум, но застыл в растерянной позе, не понимая, на чьей стороне ему нужно вмешаться.
– Арни, Лан, какого хрена? – только и успел выкрикнуть он.
Арнольд метнул в него свою «звездочку»: скрывать свои намерения Кострикину теперь не имело смысла. И будь на месте Патри боец из другого батальона, исход схватки был бы решён в пользу киллера: Арнольд не промахнулся бы, его смертельное оружие со скоростью молнии впилось бы в лоб солдата. Но Патрикеев успел среагировать, и «звёздочка» пролетела мимо.
Я был бы и рад крикнуть, чтобы предупредить его, но сделать это физически не успел. Не зря Арнольд имел чемпионский титул. Он взвинтил темп схватки до такой скорости, что я только чудом сумел устоять. Казалось, мне приходится сражаться не с человеком, а с шестирукой богиней Кали.
Да что ж за незадача такая – чуть ли не с первого удара я снова лишился винтовки. Приклеивать её к себе, что ли?! Меня загнали в глухую оборону, а это означало одно: ошибка неизбежна, я обязательно пропущу удар – и тогда всё, мне крышка.
Но тут напомнил о себе Патря. Он тоже включился в схватку. Бойцом Патрикеев оказался хорошим, но всё-таки далеко не чемпионом, как и я. Даже на пару мы еле сдерживали натиск киллера. Без него был бы совсем кабздец…
Мелькали руки и ноги. Я уворачивался, ставил блоки, пытался атаковать, но меня быстро ставили на место. Я с ужасом осознал, что через несколько секунд буду не в силах и дальше выдерживать этот темп.
Где же режим «берсеркера», который сейчас был так нужен? Почему не желал активироваться? Неужели этот дар забрал с собой давно не подававший признаков жизни настоящий Ланской – моё альтер-эго? Что же, как ни горько признавать, тогда мы сдохнем вдвоём. Против Кострикина у меня нет никаких шансов: это боец от бога.
Трах! – тупой конец солдатского ботинка врезался мне в грудь. Это был изумительный по своей некрасивости, но ужасно эффективный по мощи удар. Меня словно лягнула лошадь. Гравитация исчезла как природное явление, тело взвилось в воздух, и только потом земное тяготение напомнило о себе. Я приземлился на спину. Хорошо хоть немного успел сгруппироваться, иначе бы точно расшиб башку об камни. Но сил, чтобы дальше вести бой, у меня уже не осталось.
Арнольд тем временем переключился на Патрю. Маваши, ещё маваши – бойцовские комбинации следовали одна за другой. Солдат перестал быть противником, превратившись в боксёрскую грушу. Сейчас из него выбьют последний дух, потом очередь снова дойдёт до меня.
И тут взгляд наткнулся на мою дорогую, совсем дорогую винтовочку! Я метнулся к ней, пока киллер не проследил мои намерения. Схватил нежно и страстно, как подругу, по которой безумно соскучился. Всё, блин! Против лома нет приёма, окромя другого лома. В данном случае – винтаря. Главное, выцелить Кострикина, причём так, чтобы при этом не грохнуть его, а лишь подстрелить. Мы ещё не все темы с ним перетёрли. Накопились вопросики, от ответов на которые зависит моя дальнейшая жизнь.
И тут я ощутил, как у меня становятся дыбом волосы не только на голове, но даже на груди и спине. Да что же за день сегодня такой, а?! Словно все против меня сговорились!
На гребень ложбины откуда-то вырулило нечто такое, о чём я даже понятия прежде не имел: огромная, пузырящаяся мышцами мохнатая тварь с увенчанной рогами многоглазой башкой размером с десятилитровое ведро. Дружелюбным оно не выглядело ну ни на капельку. Скорее наоборот, было голодным и желало жрать.
Арнольд и Патря одновременно прекратили драку и практически в унисон заорали:
– Стреляй, Лан! Стреляй!
Подсказки были мне не нужны, я и сам догадался, что сюда пожаловала отнюдь не домашняя зверюшка, а какой-то монстр. Ну, просто сомнительно, что на здешних фермах разводят такую вот явно не мясо-молочную породу скота. Эта скотина в полном соответствии со старой шуткой жрёт мясо и запивает его молоком. В данном случае мясом были мы – трое схватившихся друг с другом человек. Общая опасность на время прекратила наши разборки.
Винтовка у меня в руках уже задёргала-запрыгала, выплёвывая из себя куски свинца. Несколько выстрелов – и тварь завалилась на бок и так же боком съехала вниз почти к моим ногам. И пахла она отнюдь не фиалками. В нос шибанула резкая смесь не то аммиака, не то нашатырного спирта, способная поднять даже мёртвого.
При других обстоятельствах я бы, наверное, пробле-вался, а сейчас просто зафиксировал в голове это как факт. Главное, что зверя удалось завалить. Не верилось, что всё вышло как-то легко, без надрыва и титанических усилий.
Хотелось бы пропеть что-то вроде «вот и всё…» и что-то там про тёплое лето, но радоваться было рано. Мало того что мы ещё не порешали свои проблемы, так и в округе могло шастать немерено этих зверушек. И тогда действительно будет «вот и всё», но уже для нас.
Тем не менее смерть чудовища снова переключила меня на источник всех моих неприятностей в последнее время. Этому человеку я был обязан тем, что не раз подвергался смертельной опасности, и только чудо помогло мне удержаться на плаву. Только полагаться на то, что чудо будет длиться вечно, я бы не стал.
Эх, жаль, что пуля в лоб Кострикину не избавит меня от целой массы неприятностей.
– Арнольд, сволочь, руки вверх! – заорал я, для убедительности наставив на киллера винтовку.
Тот вяло ухмыльнулся, понимая, что проиграл.
– Что, в своего выстрелишь?
– Какой ты нах… свой?! – удивился я. – Ты, сука, хотел замочить нас с Патрей.
– Да, Арнольд, какого хрена… Что тут произошло?! – со злостью спросил Патрикеев. – Ты чего вдруг взбесился?
– Да пошли вы!
Арнольд с шумом втянул в себя воздух и густо харкнул. Плевок приземлился на ботинок Патри.
И без того красное лицо солдата приняло багровый цвет.
– Ах ты!
– Погоди, – попросил я. – Это из-за меня всё. Арнольд – киллер, его наняли, чтобы грохнуть меня. Дай нам поговорить. Лучше на стрёме постой, вдруг поблизости бегают подружки этой твари? – Я покосился на массивную тушу убитого монстра.
– Ладно, пять минут на базар. А потом тащим этого урода к начальству, – кивнул Патря и полез наверх.
– Не подглядывай, – попросил я его.
Тот хмыкнул:
– Думаешь, мне интересно?!
Он действительно встал спиной ко мне.
