– Я держу тут кое-какие ходовые лекарства, продаю их малоимущим больным по себестоимости, чтобы они не разорялись на них в аптеке.
– Что это такое? – спросила Лора, когда доктор протянул ей две пластиковые бутылочки.
– В одной – пенициллин. Давайте ему по капсуле три раза в день во время еды, если только он сможет есть. Думаю, что он скоро придет в сознание. Если нет, то у него начнется процесс дегидрации, и ему потребуется внутривенное вливание жидкости. Его нельзя поить в таком состоянии, он может задохнуться. А в этой – обезболивающее. Давайте только по мере надобности и не более двух в день.
– Дайте мне еще этих лекарств. Давайте все, что у вас есть. – Она указала на две большие банки, где хранились сотни капсул.
– Они не нужны ему в таком количестве. Он…
– Знаю, что не нужны, – прервала его Лора, – но я не знаю, какие еще могут возникнуть проблемы. Возможно, мне или моему мальчику потребуется пенициллин или обезболивающее.
Бренкшоу долго и внимательно смотрел на Лору.
– Скажите наконец, в какую историю вы попали? Наверное, одну из тех, что вы описываете в ваших книгах?
– Давайте мне… – Лора осеклась, пораженная его словами. – Как в моих книгах? В моих книгах! Боже мой, вы меня знаете!
– Да, знаю. Я сразу узнал вас, как только увидел на веранде. Я люблю триллеры, и, хотя это не совсем ваш жанр, ваши книги тоже очень увлекательные, я их тоже читаю, ну а на супере всегда ваша фотография. Знаете, мисс Шейн, ни один мужчина не забудет вашего лица, даже если он видел его только на картинке, даже такая старая развалина, как я.
– Но почему вы сразу не сказали…
– Сначала я подумал, что это шутка. Это ваше театральное появление во мраке ночи, револьвер, этот нарочито грубый разговор, избитые штампы… это нельзя было принимать всерьез. У меня есть друзья, способные на подобную мистификацию, и я подумал, уж не они ли подбили вас на розыгрыш.
Указывая на раненого, Лора спросила:
– Но когда вы его увидели…
– Я понял, что это не розыгрыш, – ответил доктор.
Крис поспешил к матери, вытаскивая изо рта конфету.
– Мам, если он на нас донесет…
Лора вытащила револьвер из-за пояса джинсов. Начала его поднимать, чтобы прицелиться, потом опустила, понимая, что Бренкшоу теперь не запугать, да он и раньше не боялся ее револьвера. Она понимала, что такой человек ничего не боится, что теперь бессмысленно изображать опасную, готовую на все преступницу.
На перевязочном столе ее хранитель стонал и пытался приподняться в своем тяжелом сне, но Бренкшоу успокаивающе положил ему руку на грудь.
– Послушайте, доктор, если вы скажете кому-то о нашем посещении, если вы не сохраните этот секрет до конца жизни, то это означает смерть для меня и сына.
– Вы, конечно, знаете, что по закону я обязан сообщать о любых огнестрельных ранах.
– Но это особый случай, – умоляла Лора. – Мы не скрываемся от полиции.
– Тогда от кого же?
– Мы… мы пытаемся скрыться от людей, которые убили моего мужа, отца Криса.
Бренкшоу удивленно и сочувственно посмотрел на Лору.
– Разве ваш муж был убит?
– Вы, наверное, читали об этом в газетах, – с горечью произнесла Лора. – Это была сенсация из тех, которыми живет пресса.
– Видите ли, я не читаю газет и не смотрю телевизионные новости, – сказал Бренкшоу. – Там одни сплошные пожары, несчастные случаи и сумасшедшие террористы. Настоящих новостей там нет и в помине, одна кровь, катастрофы и политика. Я вам сочувствую. Если эти люди, которые его убили, кто бы они ни были, хотят теперь убить и вас, вам следует немедленно обратиться в полицию.
Лоре был симпатичен этот человек, явно во многом разделявший ее взгляды и представления. Но она чувствовала, что вряд ли уговорит его молчать.
– Полиция не может меня защитить, доктор. Никто не может меня защитить, кроме меня самой и еще вот этого человека, которому вы оказали помощь. Наши преследователи жестокие, безжалостные люди, и они могут не подчиняться закону.
Бренкшоу покачал головой.
– Никто не может не подчиняться закону.
– Они могут, доктор. Мне потребуется целый час, чтобы объяснить вам почему, да и тогда вы вряд ли мне поверите. Но умоляю вас, если вы не хотите иметь на своей совести нашу смерть, никому не рассказывайте об этом случае. И не один-два дня, а всю жизнь.
– Хорошо, но…
Лора понимала, что уговоры бесполезны. Она вспомнила, что он сказал ей тогда в передней, когда она спрашивала его о людях в доме. Он сказал тогда, что никогда не обманывает, что правда вообще облегчает жизнь и что эта привычка у него навсегда. Прошел всего час, и он уже доказал ей, какой он необычайно правдивый человек. Даже сейчас, когда она умоляла его сохранить их тайну, он был не способен на ложь, хотя таким образом мог избавиться от их присутствия в доме. Он смущенно смотрел на Лору и не мог заставить себя солгать. Он исполнит свой долг, как только она покинет дом, он сообщит обо всем в полицию. Полиция будет искать ее в загородном доме, где обнаружит лужи крови, а возможно, и тела путешественников во времени и где они найдут сотни стреляных гильз, разбитые окна, выщербленные пулями стены. Завтра или послезавтра вся эта история будет на первой полосе газет…
Возможно, полчаса назад она ошиблась насчет пролетавшего самолета, это все-таки был не самолет. Это был гром, как она сначала и подумала, очень отдаленный, за пятнадцать-двадцать миль отсюда.
– Доктор, помогите мне его одеть, – попросила она, указывая на раненого. – Сделайте хотя бы это, раз уж вы решили предать меня потом.
Он вздрогнул, как от удара, при слове «предать».
Она уже послала раньше Криса на второй этаж, чтобы взять в шкафу у Бренкшоу рубашку, свитер, куртку, брюки, носки и ботинки. Доктор не был таким мускулистым и подтянутым, как ее хранитель, но они имели примерно один размер.
На раненом были только запачканные кровью брюки, и Лора понимала, что не успеет одеть его целиком.
– Помогите натянуть на него куртку. Остальное я возьму с собой и одену его потом. В куртке ему будет теплее.
Доктор неохотно приподнял и посадил на столе раненого, который по-прежнему был без сознания.
– Его нельзя перевозить.
Не обращая внимания на слова Бренкшоу, Лора натягивала на правую руку раненого вельветовую куртку на теплой подкладке; она сказала, обращаясь к Крису:
– Беги в приемную. Там темно. Но не зажигай света. Подойди к окну и хорошенько осмотри улицу, только осторожно, чтобы тебя не заметили.
– Ты думаешь, они уже здесь? – испуганно спросил мальчик.
– Пока нет, но скоро будут, – ответила Лора, протаскивая левую руку хранителя в рукав.
– О чем вы говорите? – спросил Бренкшоу, когда Крис выбежал в кабинет, а оттуда в темную приемную.
