В дальнем углу комнаты завалился, упершись одним боком в стену, добротный шкаф, из-под него донеслись сначала шорохи, затем стон. Одним прыжком я оказался там, заглянул под шкаф.
Немой супер, который чуть не застрелил Вонга во время нашей первой встречи, но получил бутылкой по башке от Владаса, смотрел на меня, сидя вполоборота ко мне, и мычал. Его глаза взывали о помощи, он тыкал рукой себе под мышку, указывая на пол. Только сейчас я заметил там еще одного человека с повязкой на глазу и шрамом на скуле… Маклейн! – чуть не крикнул я от отчаянья, осознав, что тот лежит без движения и, похоже, без сознания. Шкафом ему придавило поясницу, было непонятно, жив он или нет. В руках Маклейн сжимал треснувший наушник и микрофон, от которого в глубину шкафа тянулся провод.
Я нагнулся еще ниже, просунул голову в шкаф. Развороченными внутренностями с полки на меня смотрел железный ящик древней армейской радиостанции. Она была прикручена к полке болтами, поэтому не свалилась Маклейну на голову и не проломила череп. Продырявленная выстрелами панель, шкала настройки частот, сорванная боковина, откуда виден край взорвавшегося аккумулятора и разбитая, залитая электролитом плата с обугленными краями.
Маклейн пытался с кем-то связаться… Я опомнился, схватил супера за грудки, рывком притянул к себе и прокричал ему в лицо: «Где девушка и ребенок?!»
Вместо ответа раздалось мычание. Пришлось встряхнуть мужика как следует и повторить вопрос, добавив: «Укажи рукой!»
Он замотал головой, пытаясь что-то объяснить жестами. Я отпустил его, но так ничего и не понял, потому что супер начал скрещивать кисти перед собой и взмахами указывать на дверь.
– Их нет в доме? – Я снова схватил его за рубашку. – Где они?
В голове одна за другой пронеслись нехорошие мысли: вдруг Миру с ребенком Бланк посадил в транспортер, а я сжег машину. Кретин! Вдруг они были на балконе в тот момент, когда я захватил кар и сам же расстрелял их. Хотя нет, я же целился в скалу, не хотел никого убивать…
Мне показалось, что Маклейн шевельнулся. Я присел, ухватился за полку и, морщась от натуги и боли в боку, приподнял шкаф и сдвинул немного в сторону. Оттолкнув супера, склонился над раненым.
– Техасец, – хрипло выдохнул я. – Ты живой, а?
Его нельзя было переворачивать на спину, потому что позвоночник мог быть сломан.
– Где женщина? – заговорил я, склонившись к его уху. – Кибербиолог, которая тебе рассказала, как добывать карулу? С нею был ребенок, их сегодня к тебе привез Бланк… Техасец, слышишь, где они, отвечай?
Я тронул его за плечо. Маклейн разлепил веки, что-то прошептал.
– Не понимаю, – пришлось сорвать шлем, повернуть голову, почти прижаться к его щеке. – Повтори.
– У… у Филиппа, – едва слышно произнес он.
– Филипп, – я сел прямо. – При чем тут Филипп? Какой Филипп?!
Маклейн перестал дышать, уставившись неподвижным взглядом в пол.
Взвыв от бессилия, я сжал кулак, стукнул шлемом о стену. Где Мира? Где дочь? Как мне остановить баркас, чтобы смертельный груз не попал на Землю?!
И тут я вспомнил слова Кати о ее брате, о Филиппе. У него в доме есть передатчик, это его имя, умирая, пробормотал Маклейн. Возможно, Мира там, в доме Филиппа?
Вскочив, я на ходу нацепил шлем, застегнул ремешок и сбежал по лестнице на этаж ниже. Перемахнул через перила, запрыгнул в кар, не закрывая люк, выехал во двор, развернулся и, вырулив за ворота, остановился на дороге по направлению в город. Справа и слева стояли дома с красными крышами.
Кати сказала: первый дом от резиденции Маклейна принадлежит ее брату. Вот только какой из них: правый или левый от дороги? Нумерации на домах не было, но если следовать логике, то первый дом будет слева. Я тронул машину вперед, съехал на обочину – из окна второго этажа высунулся чернявый мужик с карабином и дважды выстрелил.
Пули звонко ударили по броне.
– Не стреляй, Филипп! – закричал я. Остановил машину на углу дома, полез наружу. – Не стреляй, я без оружия!
Поднял руки над головой, спрыгнул на землю и продолжил:
– Кати жива! Твоя сестра спасла мне жизнь, я помог выжить ей! У тебя в доме моя девушка и ребенок. Я заберу их и уйду!
Филипп снова появился в окне, целясь в меня из карабина, за спиной у него раздался плач ребенка.
– Ты сказал, что сестра жива. Почему я должен верить?
– Потому что в комнате, где ты стоишь, есть тайник под кроватью. Кати рассказала о нем, там передатчик. Проверь!
Я оглянулся на резиденцию. Сквозь дым от горящего бронетранспортера над крышей слабо пробивались лучи закатного солнца. Меня никто не преследовал, порт в бухте будто вымер.
Из окна долетел скребущий звук, словно железом по дереву проехались, что-то звякнуло.
– Зайди в дом, – позвал Филипп.
Сердце бешено зачастило, я забыл про боль в боку, по темной лестнице взлетел на второй этаж, толкнул дверь и замер на пороге комнаты. Мира сидела на полу в дальнем углу, держала на руках уже успокоившегося ребенка, закутанного в пеленки, и смотрела на меня блестящими от слез глазами.
Я сделал шаг вперед и вновь остановился. Возле сдвинутой к окну кровати стоял Филипп. Он держал меня на прицеле, но смотрел по-прежнему недоверчиво. Из пола перед ним были выбраны доски, в углублении между перекрытиями поблескивал стальной корпус радиостанции.
– Доставай передатчик. – Я подался к Мире, присел возле нее, глядя в глаза, сдержанно улыбнулся. – Сейчас… дай мне минуту, и мы уйдем отсюда. Только предупрежу командира Крепости и…
– Почему я должен верить тебе? – повторил Филипп. – Вдруг ты пытал Кати и так узнал о тайнике…
– Ну да, и заявился к тебе, чтобы рассказать о передатчике, который она же от тебя и прятала.
– Что это значит? – Филипп не торопился лезть в подпол за радиостанцией.
– Нет времени. – Я шагнул к нему, опустился на колени возле тайника. – Помоги. – Ухватился за край корпуса, приподнял передатчик. – Да помоги же, наконец!
Бок напомнил о себе в неподходящий момент. И без того мокрая куртка там пропиталась кровью, я зажал рану локтем, одновременно вытаскивая тяжелую радиостанцию из проема.
Филипп приставил карабин к стене, оттер меня плечом и подхватил стальной ящик крепкими волосатыми ручищами.
– Куда ставить? – спросил он, выпрямившись.
– На подоконник. – Я взглянул на Миру, кивнул. – Сейчас, сейчас мы уйдем отсюда.
– Откуда у Кати радиостанция? – Филипп водрузил ящик под окно и повернулся ко мне лицом.
– Она работала на ФАБ.
– На ФАБ? – Филипп поднял бровь, вновь раскрыл рот, но сказать ничего не успел.
Его голова взорвалась, забрызгав низкий потолок кровью и сгустками мозгов. В оконный проем ударила очередь зарядов импульсного автомата, стены задрожали, сотрясаясь от попаданий, с потолка посыпалась труха, мгновенно занялись огнем белье на кровати и доски пола. Я кинулся к Мире, накрыл ее и ребенка собой.
