Затрубили трубы, возвещая, что следует начинать то, ради чего собралось столько людей. Руки палача легли на плечи Леннара мягко, вкрадчиво, почти нежно. Тот вздрогнул. Палач, с Леннара ростом, но в полтора раза шире в плечах, стоял за его спиной и ожидал команды старшего Ревнителя Моолнара, который не занял положенного ему места в павильоне напротив эшафота и решил сам руководить ДЕЙСТВОМ.
Однако Стерегущий Скверну не давал знака начинать. Заминка?… Омм-Моолнар прищурился, чтобы высмотреть, с чем или с КЕМ связана заминка во времени. Что медлить? Приготовления закончены, приговор зачитан, молельные ритуалы, предшествующие началу аутодафе, совершены. Пора начинать.
Но Стерегущий Скверну не шевелился.
— Что такое? — почтительно спросил у него один из палачей.
Омм-Моолнар раздраженно передернул плечами. Из толпы послышались нетерпеливые выкрики. Площадь загудела. Моолнар приставил ладонь ко лбу, чтобы свет не попадал в глаза, и разглядел-таки какое-то оживление в павильоне для жрецов Храма.
А происходило вот что.
В тот самый момент, когда Стерегущий Скверну, Омм-Гаар, встал во весь рост в своей ложе, чтобы дать знак начинать, служитель Караал повел себя по меньшей мере странно. Он вскочил со своего места, поднялся по крутым ступеням к самым ногам Аллианн и, едва не ткнувшись носом в кожаную сандалию на ступне Пресветлой, пробормотал:
— Ты что, тоже уверена, что этого человека нужно казнить? Ты… притворяешься, или… или в самом деле твоя память до сих пор затемнена… как…
Стерегущий Скверну медленно повернул массивную голову. Угадывая его желание, двое Ревнителей, правая и левая рука брата Моолнара и наиболее вероятные его преемники, вскочили и бросились к Караалу. Однако одно-единственное отстраняющее движение женщины, сидящей на троне под золотым куполом павильона, заставило их замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться.
Караал говорил во все убыстряющемся темпе, словно опасаясь, что его остановят и вовсе не дадут возможности высказаться:
— Я хотел, чтобы ты сама взглянула на этого человека, но однако же Стерегущий Скверну не счел возможным допустить такую встречу, а ты не проявила никакого интереса к Леннару, хотя я и просил. Но сейчас ты должна взглянуть на него прежде, чем его изуродуют пыткой. Ты должна, ты должна!..
— Верно, ты забыл, с кем говоришь, брат Караал, — последовал холодный ответ, — кажется, ты сошел с ума. Отойди от меня. Я никому ничего НЕ ДОЛЖНА.
Ревнители, которые услышали последние слова Аллианн, в одно мгновение оказались возле Караала и, легко подхватив его под руки, потащили на место и насильно усадили.
Лицо Караала исказилось, побагровело, словно от удушья, а на толстой, мощной шее вздулись трубчатые жилы. Он дождался, пока Ревнители отойдут от него, а потом снова поднялся и, протянув руку к восседавшей на троне, воскликнул:
— Да что же ты?! Ты только взгляни, я больше ни о чем не прошу! Не может же быть, чтобы ты так изменилась за какую-то ТЫСЯЧУ ЛЕТ! Или немного сверх того! Не может!!!
Вся старая неприязнь, все прежние подозрения, насильно заглушённые в себе братом Гааром под воздействием того влияния, которое приобрел служитель Караал из-за своей близости к Аллианн, вспыхнули в Стерегущем Скверну с новой силой.
— Остановись, брат Караал! — воскликнул он. — Я не понимаю, отчего ты умоляешь Пресветлую взглянуть на этого негодяя. Если таково ее желание и она не хочет осквернять свой взор созерцанием его демонской личины, то так тому и быть! Ты сам выдал Леннара, а теперь невольно оттягиваешь начало священного ритуала кары!
— Невольно? — сквозь зубы процедил Караал, поднимаясь и делая несколько шагов по направлению к Аллианн, недвижно сидящей под куполом.
Стерегущий услышал. Его лицо дрогнуло и отвердело, и Гаар вымолвил негромко, чтобы его могли слышать только находящиеся в павильоне:
— Да услышат меня боги, но я пока что не хочу верить в то, что ты задерживаешь начало аутодафе ПРЕДНАМЕРЕННО. Успокойся, брат Караал, — возвысил он голос так, что могучий баритон раскатился на полплощади, — я понимаю, что мы не каждый день сопричастны такому эпохальному событию, как сегодняшнее аутодафе на площади Гнева! Возьми себя в руки, брат Караал.
Но тут же стало ясно, что брат Караал совершенно не желает брать себя в руки. Он снова попытался прорваться к Пресветлой, и на этот раз Ревнители были вынуждены поступить с ним куда грубее и даже уронить на пол павильона, благо сама богиня не смотрела на своего упрямого служителя. Ее светлые глаза были устремлены туда, где на эшафоте стоял высокий мужчина в двурогом колпаке обреченного. А Караал, лягнув ногой одного Ревнителя и оттолкнув второго, прыжком перемахнул через перегородку, отделяющую его от ступеней лестницы у ног Аллианн…
Рука упавшего Ревнителя вцепилась в лодыжку брата Караала, и тот задрыгал ногой, пытаясь освободиться…
— Смотрите, господа! — закричал эрм Кубютт. — Господа!.. Смотрите, кажется, жрецы передрались!
— Ай потеха! — взвизгнула какая-то экзальтированная дама и хрюкнула.
Храбрые дворяне, стыдливо отворачиваясь и закрывая побагровевшие от сдерживаемого смеха лица, хихикнули. Несмотря на то что все они воевали за Храм, каждая неприятность жрецов Благолепия вызывала у них осторожную, подленькую радость.
Аллианн смотрела в упор на Леннара… Жрец Караал тем временем продолжал столь спонтанно развернувшуюся боевую возню с представителями Храма. Ему удалось с прямо-таки ослиной ловкостью лягнуть удерживающего его за ногу Ревнителя Благолепия, и последний, взвыв, скатился по ступенькам вниз, к жрецам. Второй Ревнитель выхватил питтаку, но окрик Стерегущего мгновенно заставил его отказаться от необдуманного размахивания грозным оружием. Ревнитель схватил Караала за облачение и попытался стянуть тучного служителя с лестницы, поднимающейся прямо к ногам Аллианн…
Караал дернулся, раздался треск ткани… и из-под облачения брата Караала вывалился свиток, перехваченный серой лентой. Свиток покатился по ступенькам и упал прямо у ног Стерегущего Скверну. Караал не заметил этого. Ему удалось вырваться из рук Ревнителя и снова приблизиться к богине, которая, не слушая своего незадачливого служителя, вдруг встала в полный рост.
Караал не видел, как расширились ее глаза: он уткнулся взглядом в ее ступни и во все убыстряющемся темпе бубнил, бубнил…
Стерегущий Скверну поднял и развернул свиток, выпавший из-под одежды Караала, и лишь его взор коснулся первых строк, содержащихся там, как его лицо исказилось. Он отстранил жреца Алсамаара, который сунулся было к нему, и поднялся со своего места. По знаку Омм-Гаара протрубил глашатай, призывая к полной тишине.
