— Хочу. Трахаться мне нужно точно так же, как и тебе. Я люблю это. Но ты не придешь.
— Приду. Честное слово… если сумею.
— Приходи, Сполох. Сегодня я одна.
Наш поцелуй по-братски краток и целомудрен.
Уже на площадке я вдруг вспоминаю, где я вычитал про рыбу-одеяло. У Конан Дойля, в “Маракотовой бездне”!
— …Смотря каков будет навар, — говорит Зомби.
— Фыр-фыр-фыр, — обрывает его “нечеткий”.
— Мммать, — шепотом рычит Малыш. — Дип его не берет. Фантом какой-то.
— Хорошо, не буду… — невесть с чем соглашается Зомби. — Но я желал бы иметь карту.
— Хр-хр…
— Тогда без проблем. Однако вернемся к моей любимой теме оплаты труда…
— Хр-хырр…
— И процент за риск.
— Хррр…
— В пределах разумного, в пределах разумного… Скажем, пятьдесят.
— Разумник, — коротко комментирует Малыш.
— За какой же риск он хочет срубить такой процент? — бормочу я.
— Может быть, “живой товар”?
— Не слыхал о таком.
— Наложницы для королей из Пекла. Такси-герлс в подпольные бордели.
— В Гигаполисе своих кадров навалом.
— Негритянок маловато. Когда я служил на Востоке, там это уже практиковалось. Правда, речь шла о гаремах.
— Все равно не верю…
В этот момент в правом верхнему углу экрана вспыхивает ослепительно-алый ромбик индикатора, именуемого в инструкциях “флагом экстраординарности”, а сам лаптоп начинает легонько поскрипывать. Это означает, что зарегистрировано употребление в беседе ключевого слова, проходящего по разряду строгой конфиденциальности либо по какому-нибудь “горячему” делу. Фамилия, топоним, кодовое обозначение секретного объекта — все что угодно.
— Что, что он там сказал?! — встрепенулся Малыш.
— Черт, я не расслышал из-за твоих негритянок…
Схемы на экране приходят в движение. Должно быть, высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам и пожелали спрыснуть сделку в зале. Или же, напротив, не сторговались и решили разойтись красиво. Хотя мой опыт свидетельствует, что в делах такого масштаба несговорчивый партнер автоматически подписывает себе приговор…
Нет, не девочками здесь пахнет, Малыш. Никогда Иван Альфредович Зомби девочками как товаром не интересовался, не его это профиль.
— Гоша, — говорю я тихо, но жестко. — Спокойно, без суеты поднимайся и топай в элкар. Упакуешься в защиту по полной программе и встанешь у черного хода. Заодно вызовешь группу поддержки.
— А ты? — одними губами спрашивает он, неспешно отодвигая кресло и выпрямляясь надо мной во все свои метры.
— Посмотрю, как они станут расходиться. Если у парней все схвачено, они явятся в зал обмыть договор. Иначе станут уходить тылами. По крайней мере один из двоих. Тут ты его и спеленаешь. Если через десять минут ничего не произойдет, можешь вернуться в зал.
— В полной выкладке?!
— Не обязательно. — Я захлопываю крышку лаптопа. — Будем мирно жевать салаты и ждать подмогу.
— Угу, — мычит он и удаляется тем же манером, как мы и пришли, — через кухню.
Молодец — на лице не написано ничего лишнего. Тунгус мог бы быть доволен. Ну, надо стало человеку! Кто виноват, что мы припарковались у черного хода, и мало ли что он забыл в своем элкаре?..
Но хитрая бестия тунгус не верит.
Против обыкновения он лично катит столик с закусками ко мне. Лично расставляет тарелки, лично наливает первую дозу пива.
— Что-то не так? — спрашивает он, кивая на пустующее кресло Малыша.
— Бог с вами, Сергей Андреевич, — с отсутствующим видом отвечаю я и придвигаю салат поближе. — А что, хлеба в вашем кабачке не подают?
Тунгус устало опускает веки:
— К этому салату хлеб не полагается. Это такой салат, который едят без хлеба.
— Ну-ну…
Кажется, Тунгус успокоился.
Тем более что в зале появляется Зомби. Разумеется, он уже уведомлен о нашем присутствии и абсолютно спокоен. То есть настолько, что даже не глядит в мою сторону. Ему ли с его репутацией опасаться трассеров?.. Тунгус моментально переключает свое внимание на него, потому что Иван Альфредович слывет мужчиной крутым, но полезным. Тунгус устраивает Зомби за отдельным столиком в такой же, как и у нас, уютной нише. Что там происходит я не вижу, но вокруг Зомби возникает некоторая суета: закуска и выпивка — коньяк в приличной бутылке, кажется, армянский — доставляются без промедления. Дальше — больше: Ольга Царикова откалывается от своего детсада и, квалифицированно подрабатывая тощенькими бедрами, перемещается за столик Ивана Альфредовича.
Я меланхолично — могут быть у инспектора ДЕПО свои заботы?! — жую салат, почти не разбирая вкуса. Медленно и так же бесчувственно, как минералку, тяну пиво. Механически отмечаю: пиво мало того что свежее, так еще и неразбавленное… И борюсь с искушением подглядеть в лаптоп — как там ведет себя наш “нечеткий”?
В этот момент “нечеткий” возникает в дверном проеме кухни во всей своей красе.
Я почти не таясь разглядываю этот феномен. Он, как и Зомби, должен знать, что я сижу здесь и пью пиво, так что прикидываться гвоздем мне совершенно не с руки.
Этот тип такой же стертый, как и его схема. Ссутулившись, он кутается в дешевый потрепанный плащик, в жирных пятнах от пищепродуктов и вдобавок продранный под мышками. Мятая шляпа архаичного фасона “член Политбюро” глубоко надвинута на лоб, из-под нее поблескивают большие черные очки. Лица практически не видно. Так, что еще?.. Серые брюки древнего силуэта — я такие носил в молодости, когда со своей “конторой” ездил из Казани в Москву мочить люберов. Паршивого качества питерские туфли не по сезону, к тому же — в жутком состоянии… Такое ощущение, что парень ночевал на помойке. И там же одевался.
Что же заманчивого мог предложить сей экземпляр господину Зомби за неизвестную нам сумму плюс пятьдесят процентов надбавки за риск?
Украдкой опускаю палец на клавиатуру лаптопа. И на небольшом экранчике высвечивается то самое ключевое слово, из-за чего выскочил флаг экстраординарности.
Странное такое слово. Никогда мною не слыханное. Я же заурядный трассер, и не моего ума дело все эти сфинксовы загадки регионального масштаба…
Все равно не понимаю, какое отношение к этому могут иметь задрыга Иван Альфредович и его мусорный собеседник…
Гляжу на часы. Десять минут, отпущенные Малышу, истекут еще не скоро. Парню суждено куковать в элкаре понапрасну. Между тем меня распирает любопытство. Я просто жажду побеседовать с “нечетким”. Мое желание столь велико, что я даже не выдумываю повода. И мне наплевать, что он вполне может быть с самого дна Гигаполиса, из Пекла. Вот сейчас он вдоволь налюбуется на интерьер “Инниксы” и присядет за столик к Ивану Альфредовичу…
