поколений.
— То есть никакой маг не определит, что ты плод страшного ритуала? Просто череп?
— Если поводок твоей родовой печати не тянется мне в глазницу, то и определять ничего не надо.
— Ты не ответил на вопрос.
— Выгрызи тебе глаза черви, парень. Ты не сильно торопишься, да? Ладно, отвечу. Высшие мастера энтропии легко почувствуют меня. Но они вне закона, так что на улице их не встретишь, — голос черепа сквозит пренебрежением: — Только в Аббатстве есть официальные исследователи этого богомерзкого искусства. Но идти туда я не советую. А теперь одевайся, парень.
За спиной слышится какой-то скрежет, и я резко разворачиваясь, готовясь после всего хоть к появлению сатаны. Но повелителя чертей не оказалось.
В идеально ровной стене, которую я ранее исследовал вдоль и поперек, открылась небольшая ниша с кучей тряпок.
— Твои вещи. Почти чистые. Одевайся.
— Если я захочу вернуться, нужно просто коснуться черепа? Ну того, что снаружи. Катализатор этот... Верно?
Спрашиваю только для того, чтобы он поверил в то, что я действительно захочу сюда вернуться.
— Верно, парень. Я могу перенести сюда всё, что угодно. Если захочу...
«Если захочу». Понятно.
Подхожу к куче тряпья и понимаю, что это и правда вещи толстяка. Стараясь не обращать внимание на нервный тремор рук, быстро одеваюсь в грубые крестьянские штаны, серую рубаху и плащ с капюшоном. На босые ноги обмотки-портянки и что-то вроде лаптей, только из свиной кожи. На одежду знати точно не похоже. Скорее на зажиточного крестьянина или купца из шестнадцатого века.
Удивляться почему одежда, которая должна быть в лошадином дерьме, идеально чистая, я, пожалуй, не буду. Магия.
— Что-то не так, парень...
Хриплый голос черепа заставляет меня напрячься еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда сильнее...
— Ну что еще?
— Похоже, идут не ищейки из твоего Дома... Странно. Ну-ка, проверь...
Не успеваю возмутиться, как по голове меня будто шибануло массивной дубиной.
БАМ!!!
В глазах темнеет, но не от того, что хочется упасть в обморок. А от того, что меня затягивает в маленькую черную дыру прямо под ногами. Пещера «плывет» перед глазами...
Ощущение падения отвратительное. Безумно колотящееся сердце проваливается куда-то вниз...
Тьма...
***
Свет!
Я вышел...
Первая мысль — я больше не в пещере! Я свободен! Это победа!
Тяжело дышу, с огромным усилием пытаясь справиться с охреневшим вестибулярным аппаратом и приступом тошноты. Чувствую холод и влажность. Подо мной больше не камень, а рыхлая земля с копошащимися насекомыми и личинками. Прогнивший запах листвы неприятно бьет по ноздрям.
Если бы я не знал, что нахожусь в берлоге медведя, то посчитал бы, что меня закопали живьем. Глаза привыкают к темноте, и я вижу неподалеку очертания черепа в зеленом свете его затухающих глазниц. Почти такой же, как в анклаве, только чуть меньше и слегка заострёнными резцами. Вполне себе человеческий череп. Странно. У него два черепа, что ли? Один катализатор на поверхности, другой в анклаве? Или тот что в анклаве ненастоящий?
Остервенело верчу головой, замечаю тусклый проход из берлоги. Ложусь на пузо и с кряхтением выползаю из норы, едва не застряв в проходе. А ведь это берлога для размеров медведя!
С трудом встаю на ноги, обхватываю себя руками.
Бр-р-р-р...
Холодище...
Через полчаса я тут оледенею.
Осматриваюсь. Лес. Дремучий, темный, весь заросший. Повсюду торчащие корни и коряги, поваленные стволы. Под ногами чавкает влажный мох. За кронами деревьев не видно неба и непонятно, вечер сейчас или утро.
— След ведёт сюда!!! Мужики, они близко!!! Расходимся!! В стороны!..
Резко оборачиваюсь. Твою мать...
— Далеко он с такой свинкой не убежит!
Ржач!
Огненные просветы от факелов мелькают в сотне метров от меня. Люди. И их много. Они прочёсывают лес. Череп не соврал. По хрюкающему смеху и брани можно предположить, что это никакие не «рыцари из знатного Дома», а... черт знает кто. С черт знает какими целями!
Ден! Не стой столбом!
Первая мысль — залезть обратно в дыру и затаиться. Сразу же ругаю себя за такую тупую идею. Мужики следуют по следу, который ведёт к берлоге. Заметят, вытащат, как поросёнка. Может вернуться в анклав и пофиг на это Аббатство? Жизнь-то важнее... Хм... Вернуться туда, откуда только что сбежал? Не уверен, что хочу касаться этой мерзости. Ещё заключу какой-то там контракт...
Нет уж. Худший вариант — это сделка с дьяволом. Это и дураку понятно.
Бежать? Куда? Как? От ищеек, которые, опять же, могут идти по следу? Да и устал я уже просто оттого, что стою. Так и тянет присесть, отдохнуть.
Отчаянно смотрю на ближайший дуб, перебарываю глупое желание попытаться на него залезть.
— Сюда! — голоса приближаются. — Так, не понял, куда пропал след свинки?!
Понятно. Значит, по какой-то причине сначала я сам шёл с некромантом, а потом он засунул меня в анклав. Это хорошо. Может тогда слоновий след не ведет прямо сюда...
Медленно отступаю, стараясь, не следить. Получается это... отвратительно. Ступни просто проваливаются во влажный мох.
Дрянь... Дрянь... Дрянь!
Вот ведь попал.
— Ищите лучше, дубари тупорылые! — ещё один голос резкий, властный и грубый. — Я с его папаши запрошу серебра по весу! Вы меня поняли?!
— Не такой был уговор! Ты нас всех...
— Закрой рот или я тебе язык отрежу! Я тут решаю, как и с кем уговариваться! Искать! Взять живым!
Останавливаюсь. Та-а-ак, что я только что услышал? Получат серебра по моему весу? От папаши? Так это же совсем другое дело! Похоже на то, что какие-то местные быдло захотели наживиться на моей пропаже. Может, заметили, что некромант меня в лес тащит и решили не докладывать папочке, а заделаться супергероями за награду.
Получается, есть шанс, что меня под ручку доведут до дома?
Так, а теперь...
Ссутулюсь, опускаю голову, заставляю губы дрожать... В общем, накидываю маску того, на кого я и похож. На избалованного пухляша-аристократа. Руки и так трясутся от невроза и холода, так что прикидываться особо не приходится...
Твою мать... лишь бы не убили, варвары...
Вздыхаю полную грудь:
— Лю-ю-ю-ю-юди, помогите!!! — несусь в сторону мелькающих между деревьями факелов.
Бежать приходится недалеко. Весь изодранный колючками, я выскакиваю из кустов и натыкаюсь на...
Останавливаюсь как вкопанный. Непроизвольно сглатываю.
Четыре коренастых мужика одеты в кожаные доспехи с металлическими пластинами. Бородатые, с засаленными волосами и гнилыми зубами. У одного меч,
