комбеза. А потом по сети вызвал капитана заявив о внештатной ситуации.
– Что у тебя опять случилось?
Капитан на удивление прибыл быстро. Показав на синтезатор, рассказал о находке. Капитан сам вытащил пистолет. Ну, по крайней мере, предмет на него был похож. Ничего не сказав, капитан вышел из столовой, а я починил синтезатор, вставив выскочившие провода обратно.
– Что ты так долго копаешься? – вместо «спасибо» услышал я.
Здоровяк так меня толкнул, что я отлетел к противоположной стене столовой. Громогласный смех десятка здоровых парней был наградой для толкнувшего меня здоровяка. Вот и познакомились.
Решил все-таки поесть. Перебрался на противоположную сторону от «веселой» компании. Перечень блюд в пищевом синтезаторе не впечатлял – всего две сотни наименований с картинками. Названия мне ничего не говорили, поэтому я выбрал первые четыре позиции в списке. Аппарат еле слышно загудел, через минуту выдав квадратный поднос, разделенный перегородками на четыре части. Все блюда синтезируются на месте из органического сырья, запас которого хранится в картриджах – технологии Содружества значительно обогнали земные.
Так началась моя жизнь на крейсере «Кромус» капитана Клоса. С утра разминка, затем завтрак, разбор склада, ужин и сон. Прохлаждаться мне не давал искин, контролируя мою работу с помощью камер видеонаблюдения. Экипаж корабля меня не замечал, а вот абордажная секция отрывалась по полной. На подножки и задевание при каждом удобном случае я не обращал внимание, а вот на прямые оскорбления отвечал в том же духе. Естественно абордажники лезли в драку, закономерным итогом которой становилась медкапсула для меня. Накаченным здоровякам с соответствующими базами знаний я ничего противопоставить не мог. Попытка применить в драке отвертку не увенчалась успехом. Хорошо еще в меня ее не воткнули.
Разбирая завалы склада, старался в первую очередь ремонтировать технических и сервисных дроидов. Как выяснилось с ними на корабле были большие проблемы. По сути искин корабля сам направлял привязанных к нему дроидов на участки где либо не было сигнала от прибора, либо где поступал сигнал об ошибке.
Так вот приводя в порядок технического или ремонтного дроида я привязывал его к искину корабля, а тот сразу же его у меня забирал и направлял по только ему ведомым ремонтным задачам. Но так как повторюсь инструментов я нашел минимум, то помощь в разборе технологического завала не помешала бы и мне. На все мои попытки оставить дроида себе получал электротерапию от искина и требование привязки дроида к нему. На мою письменный запрос капитан разрешил оставить мне одного дроида на усмотрение искина. Из всех отремонтированных дроидов мне естественно достался самый калечный. Это была старая модель, уже не выпускающаяся лет двадцать. В связи с этим запчасти и сменные манипуляторы к нему было уже не подобрать. Решив на этом не останавливаться, я отремонтировал для себя еще диагностического и сервисного дроида. А что бы его искин у меня не увел, не стал ремонтировать у них передвижные конечности. Голь на выдумки хитра.
Диагностического приварил на браслет от коммуникатора, который давно уже не работал и оставил ему только передние лапки для работы, так на левой руке теперь у меня болтался паук как раз размером с мою ладонь. Приходилось подносить руку к предмету для проведения анализа работоспособности. Сервисному дроиду оставил только четыре конечности из восьми и пристроил его на технического дроида для передвижения.
Вначале работы с техническим дроидом было сложно понять как им управлять. Но постепенно стало приходить понимание, что дроид выполняет работу в принципе самостоятельно, если знает алгоритм действия. Алгоритм можно было задавать и самому: «открути болт-вытащи деталь-найди те детали-вставь на место-закрути болт». Проще было с оборудованием, у которого имеется заводская база ремонта, где все алгоритмы уже прописаны и их необходимо только залить в дроида. И когда таких алгоритмов наберется очень много, то дроиду только нужно указать объект ремонта и если у него есть записанный алгоритм, то он его выполнит самостоятельно.
Как техник я имел доступ к контролю над работой двигателей и реактора. Конечно, мне доступно только наблюдение. Никто дикого, тем более раба, к этим агрегатам и близко не подпустит. Но вот анализ динамики и самой работы реакторов входит в комплекс знаний и обязанностей техника. На протяжении нескольких дней пытался разобраться, что же мне не нравится в работе реактора. С одной стороны работа устойчивая, с другой стороны так быть не может. Из выученных баз я знаю, что работать реактор может устойчиво только в нескольких случаях. Это равномерное движения без каких либо сопротивлений внешней среды и нахождение на так называемом парковочном режиме. В остальных случаях работа реактора скользящее в зависимости от действий пилота или систем самого корабля.
Свои опасения по данному поводу я направил капитану. Видимо устав от такого проблемного раба или действительно был занят, но капитан перенаправил меня к своему заместителю Грею.
Грей же отнесся к моим сомнениям серьезно. В сопровождении двух моих знакомцев по первому посещению столовой, Болом и Хоком, мы направились в реакторный отсек. Мы свернули к массивной двери. С открытием двери, открывался от удивления и мой рот. Дверь оказалась толщиной в метр, прям как в кино показывают банковские хранилища. От моих мыслей меня отвлек Грей. Пригрозив оторвать мне руки, разрешил проверить тестером работу реакторов. Проверка подключенных проводов и работа реактора ничего не показала. Сервисный дроид тоже отклонений в работе не нашел, но вот визуально работал только один реактор, вместо показанных на отчете двух. Получив разрешение забраться в технические ниши под реактором обнаружил прибор, подключенный к реактору через самодельную впайку и соединенный с контролером, передающим информацию искину.
Все увиденное записал на сеть и скинул Грею. Тот видимо обговорив все с капитаном и получив от меня уверения, что ликвидация прибора не приведет к взрыву реактора, дал разрешение на его демонтаж. Привел все в первоначальное состояние и провел повторное тестирование. Все тесты показали угрожающую изношенности реактора и неустойчивость его работы.
Видимо анализ тестирования искин скинул капитану, потому что тот влетел в реакторную с очень задумчивым видом.
– Ты можешь починить?
Я ожидал такой вопрос, поэтому подготовил аргументированное предложение.
– У меня нет соответствующих баз по реакторам. Но я могу стабилизировать работу обоих до прибытия на станцию. На данный момент работа двух реакторов позволит сделать не более трех прыжков.
– Если бы ты не нашел противоречия в отчетах, сколько бы мы могли сделать прыжков до того как реактор взорвался бы?
– Этот был бы нашим последним прыжком.
– Понятно. Давай делай что хочешь, но три
