собой в землю, — Так кто, говоришь, навел вас на меня?
— А ты вообще кто? — удивленно спросил Дарт, косясь на клинок, — Я тебя и знать не знаю.
— Вот значит как… — задумался ненадолго Швед, — Ну что ж, это к лучшему. Для меня, но не для тебя. Как вы оказались возле бункера?
— Прилетела весточка от осведомителя из Курежа, что за голову Турка дают триста тысяч. И не бумажками, а золотом. И тут от наблюдения поступил доклад, что Головин с двумя бобрами на нашу территорию зашел.
Дарт внезапно замолчал. Невдалеке послышались одиночные выстрелы — Куба начал зачистку.
— Продолжай, не отвлекайся, — Швед толкнул пленника в раненное плечо.
Тот сжал зубы и скривился от боли.
— За ними шли от самого берега, но я приказал их не трогать, интересно было куда это они отправились. Турок просто так ничего не делает и сам на вылазки редко ходит. Ну, а когда он с тобой встретился, я сразу просек, что-то затевается интересное. Но пока вы к бункеру шли, я успел только две десятки собрать, они вас там и встретили. Дебилы отмороженные, не могли подождать, пока вы сами выйдете, решили, что против четырех справятся и так. Их осталось тринадцать, но потом к погоне присоединились две подошедшие позже десятки.
"Значит мы убили около сорока его людей", — автоматически подсчитал про себя Швед, — "Ай да мы."
— А теперь скажи мне имя и координаты твоей городской крысы, — сказал он уже вслух, и будто невзначай сотворил на раскрытой ладони, потрескивающий разрядами, джет.
Дарт мгновенно взбледнул с лица — первобытный ужас перед неведомым затмил собой страх боли или даже смерти. Он настолько ослепил сознание росомахи, что не оставил тому ни единого шанса хотя бы на миг задуматься о чем-нибудь. Сейчас, вытеснив все остальные мысли из головы, за Дарта думали древние инстинкты, дремавшие до этого в спинном мозге. Они заставили каждую частичку его тела вопить от нестерпимого ужаса.
— Гондарь! — выкрикнул он, — Начальник городского ополчения!
— Ну и славненько, — спокойно ответил Швед, и развеяв джет, качнулся вперед, попутно выдергивая из земли нож.
Моментально почерневшие глаза Оружейника заглянули в лицо Дарта, и тот, загипнотизированный этим бесчувственным взглядом судорожно сглотнул, давя рвущийся из горла крик.
***
— А где… — начал Михалыч, увидев, что Швед идет один.
— Помер клиент, — широко улыбнулся Оружейник и присел рядом с прислонившимся спиной к стволу дерева, Алексом, — Надо было раненую руку зафиксировать и кляп ему вставить, Турок. Он зубами жгут развязал, истек кровью.
Михалыч молча посмотрел на него и мотнул головой Кубе. Тот сорвался с места и побежал к тропе.
— Имя-то у тебя есть? — негромко спросил Турок, и по его тону было непонятно: то ли он просит, то ли требует.
— Зовите Шведом, — также негромко ответил Оружейник, — Отвык я от имени… Да и не хочу его больше вспоминать.
— Швед? — заинтересованно переспросил Алекс, — Не русский значит?
— Считай, что русский. По документам швед, остальное тебя волновать не должно. Или я не прав? — Оружейник взглянул на Турка.
Тот только кивнул в ответ и отвернулся. Так и сидели молча, ожидая возвращения Кубы. Краем глаза Швед следил, как Михалыч очень медленно, буквально по миллиметру, сдвигает ствол своего автомата в его сторону.
— Не дури, Головин, я вам не враг. И шел я не к бункеру, он мне на хрен не нужен. Мне волкодавы были нужны, а точнее, Мягков.
— Да? А еще что тебе надо? — ухмыльнулся Турок, — Значит про второй бункер насвистел?
— Нет, он в наличии. И его координаты я дам. Мягкову.
— А не боишься, что мы сейчас из тебя их сами достанем и даже не вспотеем?
— Утром бы побоялся. А вот сейчас уже нет, — улыбнулся в ответ Швед.
— Что-то изменилось с утра? Оружие в руках почувствовал?
— Можно и так сказать, Турок. Только сейчас я и без оружия вас огорчить сумею.
— Ого… Спарринг?
— Я знаю, что ты правая рука Миши, и за него даже умрешь. Но вот об этих двух перцах я никогда от него не слышал, и если хочешь спарринг тут и сейчас, то потом мне придется их убить, чтобы потом лишнего не сболтнули.
Над полянкой повисла гнетущая тишина. Алекс, открыв рот взирал, то на оборзевшего, по его мнению, найденыша, то на своего, внезапно примолкшего командира. А тот напряженно думал над внезапно свалившейся на него информацией.
"Мишку знает. Не исключено, что просто врет. Но врет уверенно. Мягков никогда о таком знакомом не упоминал. Кто ж ты такой? Да еще так уверен, что меня в рукопашке уделает…"
Затянувшуюся паузу прервал вернувшийся Куба. Подойдя к Михалычу, он начал ему что-то тихо рассказывать. Слов, видимо, не хватало, и боец отчаянно жестикулировал свободной рукой. В другой руке он держал рюкзак Дарта.
— Хорошо. Надо валить отсюда, могут припозднившиеся гости нагрянуть, — спокойно сказал Турок и тут же взглянул на Шведа.
Но Оружейник оставался спокоен, ни мимикой, ни телом не выдав, что ему что-то известно.
— Командир, — подал голос Алекс, медленно поднимаясь с травы, — Мы что, этого супостата все-таки в лагерь поведем?
— Значит так, — голос Михалыча был тих и спокоен, но в нем послышались стальные нотки гнева, — В этой группе мои приказы не обсуждаются. У меня работают только профи, и я оцениваю людей по их навыкам, а не по паспорту. В моей группе у всех права и обязанности равные. Будь ты хоть негром преклонных годов. Тебе понятно?
Михалыч выжидательно уставился на Алекса, и тот, встретившись с его глазами, молча отвел взгляд, вызвав у Турка короткую кривую усмешку.
— Хорошо. Выходит, никто не возражает. В деле мы его уже увидели, знает с какой стороны оружие брать, и не трус. С этого момента до вердикта Мягкова — Швед временно числится в нашей группе и все, что было с ним до этого, никого не должно волновать. Кстати, — указательный палец уперся в грудь Оружейника, — тебя это тоже касается.
Михалыч обвел взглядом всех присутствующих и коротко рявкнул:
— Че встали?! Форсируем на тот берег!
***
* Джет и спрайт — разновидности молний. В данный момент эти два вида явлений практически не изучены,
