урон. Я ведь по-настоящему могу умереть. Могу… не выполнить своего предназначения…
Вспомнив все усмешки моих друзей, я, стиснув зуб, запустил кинжал в стену, не боясь оставить заметную царапину.
Я даже вслух огрызнулся, чтобы выпотрошить остатки неуверенности в своей башке.
– Что ж ты так, – послышался знакомый голос позади, – такую дорогую вещь в пустую тратишь.
– Опять ты?!
– Опять я. – Невесело хмыкнула «лишенная жизни».
– Зачем ты здесь? На часы смотрела?
– Чаще твоего смотрю. Мои цели тебя интересовать не должны.
– Нет уж, будь добра, объяснись.
– Не собираюсь.
Я разозлился еще больше и направил оружие в ее сторону.
– Уверена, что не хочешь?
Она не колебалась: – Ага.
Я не ожидал такого малодушия. Совершенно не рассчитывал на такой ответ. Почему она… не боится меня?
Мое дыхание становилось все громче, а сердцебиение учащалось. Дура… Мне же ничего не стоит устранить тебя!
– Ну, что? Устранять меня собрался? – Продолжила она и что-то нащупала рукой. Тень от стены перекрывал отсвет окна и потому я не мог разглядеть, что она пытается предпринять. Вообще, я слабо различал ее. Узнал лишь по голосу.
Это вызов? Что ж, сама напросилась. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, я подбежал, чтобы нанести удар, но меня остановила резкая боль в груди.
Стальной дротик…
Одно сердце в этот же момент раскололось.
– Арба… лет?…
– Ага.
Я упал и потерял сознание. Дыхание замедлилось и пропало на некоторое время. Пока я спал, оно восстановилось.
Я не видел снов. Я просто уснул и проснулся снова, потеряв драгоценные ресурсы.
Я бы не задумывался о бездарно пропавших часах, пока меня не было, но кое-что меня смутило. Готов поклясться, кто-то давил на мою грудь. Специально. Это не была человеческая рука или нога. Нажатие не имело цели устранить меня еще раз. Оно просто… было, не знаю, как объяснить по-другому. Некоторые вещи просто существуют, чтобы быть массовкой. Чтобы не иметь значения, в сравнении с другими, более важными событиями, как отвлекающий маневр.
Я помню, что кто-то дышал мне в лицо, будто пытаясь прощупать в сознании ли я.
Дыхание не имело неприятного запаха, но чувствовались теплые и влажные потоки воздуха. Что-то капало. Я думал, меня вот-вот съедят, но я остался сух и цел.
Фантомная боль поглотила меня.
Судорожно щупал себя. Кинжал был на месте. Монеты пропали. Черт с ними. Пусть подавится, ей явно нужнее. Пусть новую юбку себе купит, та на нитки рвется, как соломенная корзина.
Я больше думал о тех ощущениях, если они, конечно, были и мне действительно не показалось…
Было ранее утро. В коридорах никакого признака жизни. Черт, я ведь даже не сохранился. Да и не мог. Отец говорил, что функция появляется только у тех, кто сомневается в собственных действиях. То есть, это зависит напрямую от ментального состояния, как и многое в этом мире. Даже легкое пробуждение от потери сердца возможно при высоком уровне устойчивости. Я не мог себе позволить сходить с пройденного пути. Он всегда верен. Но опыта боя не хватает. Дрянь, а если бы у меня не осталось сердец вовсе?
Я шел, опираясь о стены, царапины на которых уже растворились в текстурах, будто никогда и не были нанесены мной. Проворачивал в своей голове все возможные теории. Меня одолела такая леденящая дрожь, задевающая даже кости. Моя душа никак не могла успокоиться. Не от потери сердца, нет. Это был страх. Неосознанный.
Все тело изнывало от пронзающего насквозь холода.
Как вообще выглядит Черный Зверь? Никто не знает. Да, дымка была соответствующего цвета, но какой конкретно это зверь?
Зверь ли?…
[Чего же ты ждешь?…] – говорил он человеческим голосом. Или же, быть может, мое сознание само перевело его хрип в тот язык, что был понятен мне.
Само нажатие по силе, твердости и размеру походило на крепко сжатый кулак, но мягкий, без костяшек, с подушечками и когтями, как у хищников.
В конце концов, я сделал один вывод: если это действительно была лапа, то больше всего она походила на собачью.
Всю следующую неделю я будто случайно сталкивался с Машей. Здоровался, махал ей рукой, посвящал ей различные сигналы дружелюбия. Она кивала мне в ответ, пусть и не сразу. Смотрела по сторонам. Когда понимала, что опасения напрасны и жесты адресованы ей, следовала взаимная отдача. Этого было достаточно. Главное, чтобы она не забывала обо мне.
Чуть погодя, я догнал ее, когда та выходила из школы. У меня было немного времени перед тренировками с Тохой. Не помешает сдвинуть телегу с места.
– У вас занятия кончились? – Начал я после приветствия.
– Да, а у вас нет?
– Тоже, но мне надо пойти на фехтование. Пытаюсь проникнуться духом поединков. Вот, хочу прокачать навык.
Она покивала головой, не упуская из рук лямку сумки: – Звучит хорошо. Жаль, я ничего не понимаю в этом.
Случилась неловкая пауза. Да, она оказалась не слишком разговорчивой. Я ожидал, что она хотя бы коротенькими шажками будет идти навстречу.
– Ты же была на олимпиаде по алгебре, да?
Маша одобрительно кивнула: – Пришлось.
– Аналогично. Не люблю эти пассивные соревнования.
– Вот как…
– Говорят, скоро придут результаты. Что думаешь?
– Вряд ли что-то изменилось по сравнению с прошлым годом. – Пожав плечами, проговорила она. Сама же смотрела куда-то в пол, будто выискивая лут в кустах. Не думаю, что она интересуется наживой. Так, неуверенное стеснение. – Я снова буду в первой тройке, и меня пошлют на городское соревнование.
– Вау, ты так уверена в этом? – Я и в самом деле был удивлен. Такое безразличие к происходящему, а какие грандиозные планы.
– Проговариваю пройденный сценарий.
Наши глаза встретились.
Она не была пустой, но усталость в ней присутствовала. Наверное, ее не устраивала возможная в дальнейшем перспектива.
– Даже если так, разве это не хорошо?
Та поникла еще больше: – Не знаю. Такое чувство, будто меня используют как инструмент.
– Для самоутверждения?
– М-м-м… Да. Думаю, это подходящее слово.
– Как я тебя понимаю.
– Правда? – Она оживилась, но все же отнеслась к моим словам скептично.
– Конечно. Я – отличник. Иногда мне кажется, что школа за меня всеми силами цепляется, лишь бы не упустить шанс впихнуть меня куда-нибудь. Возлагают на меня всякое, а я оправдываться должен.
– Тяжело тебе.
Не совсем ожидаемый ответ, но я не растерялся: – Да я не жалуюсь. Что поделать, общая успеваемость влияет на авторитет школы. Сколько таких по всему городу. Трудно удерживать статус «почетного примера» для всех. Вот и извиваются, как только могут. Разве ты не считаешь
