равновесия, остальные не стояли на месте. Быстренько освободились от винтовок, побросали лишнее под ноги назначенным сослуживцам и побежали к воротам, медленно откатывавшимся в сторону. Пришлось поторопиться.
Лязгнула дополнительно блокирующая въезд решётка, прогудел зуммер, вращая красной мигалкой на опорном столбе.
Передо мной расстилалось поле, обезображенное железным тылом челнока с дежурной подсветкой.
Так вот ты какая, свобода…
Грузили мы ящики с узлами и агрегатами маяка дотемна. Забили практически всё свободное пространство челнока, даже в кабину пилота пришлось несколько железных коробок засунуть. Когда дело дошло до отлёта, инженер-технолог впервые за сегодня изобразил на роже хоть какие-то эмоции.
Начал с недовольства. Его пожиткам категорически не хватало места, и вялый, неторопливый голос обрюзгшего мужчины приобрёл истеричный накал:
— Мне до одной бабушки, как вы утрамбуете моё имущество! По контракту Федерация обязана предоставить все условия для эвакуации меня и принадлежащих мне вещей!
Брезгливо кривящемуся пилоту было решительно плевать на вопли гражданского. Сопровождающий транспорт десантник вообще смотрел мимо единственного планового пассажира, будто того и не существует на белом свете. Любовался безоблачным тёмным небом сквозь бронепластик шлема.
Не найдя понимания у экипажа лётного средства, мужчина рьяно переключился на сержанта, точно в его власти было приказывать несговорчивым флотским.
— Я требую…
Спорить и пререкаться Бо Мид не стал. Просто развернулся и погнал пустую электроплатформу и нас на территорию базы.
Технарь принялся блажить, что он этого так не оставит. Угрожал всем присутствующим разжалованием в рядовые и судом. Возможно, плевал в наши спины. Слишком визгливо верещал инженер, чтобы не исходить слюной и желчью.
Взвод тихо ржал с бесплатного представления.
Точку в мешочной суете штатского поставил летун. Коротко выматерившись, он сделал неуловимый знак бронированному сопровождающему, и тот без лишнего пиетета забросил успевшего всем надоесть Иви Масстенсена в отсек управления.
Что случилось дальше — мы не видели. Ворота закрылись, челнок взревел и медленно, будто упитанный шмель, поднялся в воздух. Барахло инженера если и осталось на месте посадки — то точно сгорело вместе с травой. Известное дело, при старте от дюз лучше держаться подальше — иначе одни головешки останутся. Минимальная дистанция — двести шагов. Это все знают.
Аэротаксист оказался неплохим спецом. Почти не выбрасывая лисьи хвосты пламени, он взмыл по крутой дуге в небо и только там позволил себе разогнаться. Рёв двигателей до нас ещё не докатился, а челнок уже исчез.
Со стороны смотреть — завораживающе получалось…
Именно поэтому на летунов учатся долго и вдумчиво. Вроде как пять лет штаны протирают то за партой, то в пилотском кресле. Подобрать пехоту в боевой обстановке и при этом их заживо не спалить — сложнейшая задача. Там кожей обстановку чувствуют, на минималках удерживают неповоротливый летальный, тьфу ты, летательный аппарат. Чуть-чуть мощи докинешь, закрылками на полградуса больше вильнёшь — и крематорий для своих получится.
Про уровень капитанов межзвёздных крейсеров и думать боюсь. Здоровенные бандурины, а они их сквозь пояса астероидов гоняют будто комбайны по полям, где опасней перезрелого колоска препятствий почти не встречается.
— Построиться! — всё не успокаивался сержант.
Команда начальства вызвала живейшую реакцию, словно и не таскали весь день увесистые ящики. Каждый спешил занять своё место в строю, на ходу проверяя внешний вид. Не хватало ещё выволочку схлопотать перед отбоем. Да и новостей хотелось всем.
Их, пожалуй, хотелось даже больше, чем отдыха.
В требуемый временной норматив уложились с запасом. Замерли, уставившись перед собой, животы втянули, грудь выпятили. Довольно цыкнув, Бо Мид встал перед нами, поправил кепи и начал зычно, так, чтобы все услышали, просвещать личный состав:
— Наш взвод эвакуируют завтра. В связи с ограничениями полётов в трёхсоткилометровой прифронтовой зоне, командование использует малые десантные челноки вместо привычных вам общевойсковых. Такой вот компромисс с властями… Причина, я думаю, ясна. Аэротакси более скоростная машина, более маневренная, вполне способная обставить почти любую здешнюю ракету. Местные не хотят осложнений в случае непосредственного боевого контакта… В стране со дня на день введут военное положение и туземное правительство очень пугается возможных атак авиации противника. Развёрнуты все средства ПВО. Любой взлёт только по личному разрешению президента или его заместителей. Не переживайте, у Федерации нужные допуски и коды имеются, — подбодрил он посмурневшую солдатню. — Бояться нечего. Не бросят нас тут. Вопросы?
Последнее слово Бо произнёс с таким видом, что всем сразу стало понятно — лучше промолчать. Всем, кроме нашего Ежи.
— Разрешите! — у Брока аж рот перекосило от нетерпения в миллион первый раз выделиться умишком.
Дождавшись кислого кивка командира, выскочка выпалил:
— Скажите, а почему маяк не в космопорту построен, а на отшибе от всего? Не логично ли…
На лопоухого зашикали, увесистый кулак стоящего за его спиной сослуживца треснул чрезмерно любопытного рядового по каске, отчего та немного сползла ему на нос. Все устали, все спать хотят, а Ежи поболтать вздумалось.
Мне тоже до тошноты захотелось пнуть выскочку ботинком по щиколотке. Чтобы рот на замке учился держать. Жаль, не судьба. Лопоухий стоял не рядом.
Правая бровь сержанта поползла вверх, призывая к порядку. Хороший знак. Не орёт — и спасибо.
Все успокоились.
— Отвечаю на вопрос не по существу, — Бо ровным тоном принялся тратить время нашего отдыха на растолковывание малоинтересных фактов. — Помехи. Активное излучение маяка теоретически способно помешать околоатмосферной навигации при заходе транспортов на посадку и работе диспетчеров космопорта. Однако я думаю, дело не в этом. Слишком много народу лишнего там шляется. Здесь же, ввиду удалённости данного места от основных планетарных коммуникаций, режим охраны соблюдать в разы легче, дешевле и спокойней всем.
— Но нас мало для такой важной задачи! — Ежи, что называется, понесло. — Любая бомбардировка приведёт к…
Договорить мудрёную мысль лопоухий не успел. Второй удар в каску оказался посильнее первого. Дотошный Брок покачнулся, едва не уронив висящую на плече винтовку, и с ненавистью обернулся к своему обидчику.
— Два наряда вне очереди, — сержанта, казалось, забавляла назревающая перепалка. — Обоим. И ещё один тому, кто откроет пасть первым.
Ссора затихла, не начавшись.
— Давайте начистоту, — воспитав зарвавшихся подчинённых, начальство настроилось впасть в лирическое настроение, чреватое многословием. — Не нужно мнить из себя нечто крутое лишь на основании того, что я вас обучил стрелять по мишеням и немного бегать. Это миф. Сказка. Самообман. Вы не воины, и вряд ли ими станете. Обидно слышать, да? — Бо смотрел с прищуром, внимательно изучая каждого. — Обидно… Любому мужчине не понравится узнать о собственной никчемности и заведомом проигрыше другим самцам. Но это реальность. Всамделишная. И вас устраивающая, какие
