Носки и ботинки валялись на полу, китель висел на спинке стула, капитан улыбался, слушая трек в наушниках, но, увидев сержанта Брейна, сбросил наушники и вскочил с таким видом, будто увидел начальника базы генерала Камарина, славившегося своими неадекватными поступками и крутым нравом.
– Томас!.. Так тебя разэдак!.. Ты напугал меня, сукин сын! Чего тебе надо?..
Капитан босым прошел к холодильнику и, распахнув его, продемонстрировал широкий выбор самых крепких напитков.
Это как-то объясняло некоторые несуразицы, выдаваемые диспетчерским постом, когда, путая все и вся, борты отправлялись туда, где не было дорог и просек.
– Ну и батарея у вас, сэр.
– Не обращай внимания, тут в основном освежающие напитки, – заверил Селинджер, срывая зубами пробку с полуторалитрового пивного баллона «Холодный пес».
Вернувшись на место, капитан запрокинул голову и отпил треть баллона, после чего рыгнул и отставил пиво в сторону. Глаза офицера сделались красными, но лицо разгладилось.
– Чего пришел-то, говори?
– Уточнить надо, сэр, – ответил Брейн, проходя к ближайшему казенному стулу и садясь на него.
– А чего уточнять? Завтра все и узнаешь.
– Лучше сегодня, сэр. Какой груз будем сопровождать?
– Два пассажирских лотка и платформа с оборудованием.
– Это не по инструкции.
– И что? Откажешься ехать?
– Не откажусь. Но за лишнюю платформу доплатите.
– Вам и так доплатят за внеочередку.
– Внеочередка – это одно, а лишняя телега на хвосте – совсем другое. Платите за перегруз, сэр. Заполняйте наряд, и я прямо сейчас его заберу.
– А потом нельзя?
– Потом я буду за вами целый месяц бегать. Плавали – знаем. Заполняйте сейчас, и мы, так уж и быть, потащим лишнюю телегу. Она точно одна лишняя, а то, может, их больше?
– Одна, успокойся! – начал злиться капитан. Он поднялся с кресла и, открыв сейф, вытащил бланки нарядов, а потом за пару минут заполнил один и передал Брейну. – Вот, проверь, все ли правильно.
Сержант стал читать, а капитан вернулся на место и снова сделал несколько глотков пива, глядя на мелькающие в ТВ-боксе картинки.
– Ну что, все правильно, – сказал Брейн, убирая наряд в нагрудный карман.
– Тебе сколько лет, Томас?
– Скоро уже стукнет тридцать пять.
– Уже, – пренебрежительно усмехнулся Селинджер и отхлебнул пива.
– Я бы хотел уточнить, какая там обстановка? Мы вообще куда направляемся?
– Тридцать пять, сержант, это, считай, юность. В тридцать пять я мог мочиться без резей и считал, что правильно сделал, женившись в двадцать восемь.
– Так что там с направлением?
– Юго-восток. Квадрат «зейн».
– «Зейн» большой, сэр.
– Дурак был полный. Совсем дурак.
Капитан покачал головой и, дотянувшись до пульта, переключил канал.
– Короче, поедете по дороге до затопленного карьера, там на полустанке в порту «Салема» примете груз и рванете через долину Бино Бланко.
– Бино Бланко?! Вы серьезно, сэр!? – воскликнул Брейн, вскакивая.
– Чего ты подорвался раньше времени? – недовольно пробурчал капитан.
– В Бино Бланко непроходимые леса, сэр, если нас зажмут, мы даже развернуться не сможем, а уж с хвостом из трех телег, да с пассажирами!..
– Успокойся, Томас, с дорогами там сейчас получше. В районе плато забросили несколько шахт – исчерпали запасы полностью. Воду откачивать перестали, и она вся ушла в пустоты. Исчезло несколько речек, озер, в том числе болота Бино Бланко. Так что развернуться там теперь есть где, да и нарезанные просеки не зарастают. Сам увидишь.
– Как с поддержкой?
Казалось, капитан не услышал вопроса, он смотрел на экран ТВ-бокса, а потом вдруг сказал:
– Не женись, Томас. Это не для солдата. Был бы ты гражданским – другое дело, а солдат всегда в командировке, на службе. А эта сука там принимает всех подряд.
Брейн хотел напомнить про свой вопрос, но, видя страдальческое выражение на лице капитана, промолчал.
– Воздушной поддержки не будет. Если бы небо было открыто, мы бы пассажиров на винторамах перекинули. Но нельзя, эти подлецы жгут их, как бумажные игрушки. Так насобачились, что даже блоки РЭБ не помогают.
– А говорили, что они дикари.
– Дикари. А ты сам хоть одного видел?
– Только в прицел.
– То-то и оно. Мы видим их только в прицел, и они на нас тоже предпочитают смотреть именно так.
– И какой вывод?
– А какой тут вывод? Ехать в рейс – вот какой вывод. И не женись, пока не выйдешь в отставку. Да и то не гоняйся за молодыми, они тебе враз рога пристроят, твари крашеные. Найди разведенку с ребенком – вот тебе и семья будет.
– Я учту это, сэр. А как с разведкой?
– Как с разведкой? Хреново с разведкой – как всегда. Видели там, видели тут, наносят удар, но на месте уже никого нет. Они же скачут, как лоси.
– Ну хотя бы примерное количество.
Капитан допил пиво, потом закрутил пробку, рыгнул и забросил пустой баллон в угол.
– Есть такое понятие – статистическое присутствие противника. Так вот, сейчас на вашем пути будет шестьдесят пять процентов.
– Это мне ни о чем не говорит, сэр. С чем это можно сравнить?
– Ты же ходил на плато Винтор, правильно?
– Четыре раза.
– Вот там колебалось от пятидесяти пяти до семидесяти.
– Ага, теперь ясно.
Было еще темно, когда отделение в полном составе прибыло в столовую. После уличной предутренней прохлады хотелось усесться за чистыми столиками и вести неспешные разговоры за бутербродами с колбасой и сыром.
Слышался шум вентиляционных коробов и грохот кастрюль из кухни – повара поднимались раньше солдат, а суточная смена не ложилась вовсе.
– Эй, смотрите – шабашники, – заметил Леон, кивнув на выходивших из-за столов бойцов, одетых словно космонавты. Отделение лейтенанта Мози было лишь при оружии, их остальное снаряжение хранилось в броневике, где и дезинфицировалось вместе с салоном для десанта, а шабашники не доверяли никому и повсюду таскались со своими брониками, связью, стволами. У обычных контрактников форма была цвета хаки, как и у броники и всей снаряги. Шабашники носили только черную броню, испещренную сероватыми шрамами и рубцами.
Где они располагались, было неизвестно, и на контрактных базах эти подразделения появлялись лишь эпизодически, останавливаясь для отдыха или дожидаясь срока начала операции.
