«Командир 134 гвардейского мотострелкового Ленинградского полка полковник Гольцев!» – представился тот Оганяну. Полковник был высок и крепок. Полевая форма на нем сидела как влитая. Генерал и полковник Красавин представились в свою очередь. Жигарева и его порученца пока не представляли.
Далее из разговора с командиром полка они уяснили, что 45-я Гвардейская мотострелковая Красносельская Ордена Ленина Краснознаменная дивизия Ленинградского военного округа следует на крупные учения на полигон «Эмба» в Казахстане. Ночью эшелоны с частями дивизии были остановлены и скопились на этой станции, что происходит, и почему они стоят уже несколько часов, никто объяснить не может. Со слов полковника тут присутствовали полным составом его полк, 1005-й зенитно-ракетный полк, 805-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк и отдельные подразделения других частей. Был также частично штаб дивизии. Части эти и их командиров он хорошо знает потому, как они были расквартированы в одном гарнизоне. После его доклада Оганян и Красавин перекинулись парой фраз и генерал, повернувшись к командиру полка, сказал, что: «В связи с чрезвычайными обстоятельствами, о которых я доведу всем в ближайший час, как старший по званию, приказываю:
1. Эшелонам пока оставаться на месте при любых обстоятельствах.
2. Организовать охранение.
3. В течение часа за командирами частей и отдельных подразделений прибудет служебный автобус ВУАЦ ДОСААФ для сбора на совещание командиров частей гарнизона.
4. При себе командирам иметь справку о наличии сил и средств, подчиненных им и находящихся в эшелонах на этой станции».
В это время Красавин по рации вертолета отдавал распоряжения для начальника штаба о немедленном сборе всех командиров подразделений Центра. Этот приказ также должен был быть доведен до командира 743 отдельного воздушно-десантного батальона, командиров транспортных кораблей и замкомандира 401-го иап ПВО по летной подготовке. Двенадцать самолетов МиГ-23П[9] этого полка в это время стояли на аэродроме, в готовности с понедельника приступить к ночным полетам.
11.00 15 июня 1941 года. Учебный класс Центра
В классе не было свободных мест. Стулья стояли в проходах. Люди негромко переговаривались, разбившись по частям, и поглядывая друг на друга с интересом. Большинство видели друг друга практически впервые.
Открылась дверь и вошедший полковник Красавин, повернувшись лицом к собравшимся и сделав шаг назад, подал команду: «Товарищи офицеры!». Все встали.
В класс вошел генерал-майор Оганян в сопровождении генерал-лейтенанта Жигарева. Порученец его сидел вместе со всеми в классе и на него обращали внимание больше всего, но с расспросами не лезли.
— Товарищи офицеры! — поздоровался с собравшимися Оганян. — Садитесь. Во-первых, я – генерал-лейтенант Оганян. Командир 44-й учебной воздушно-десантной дивизии. Разрешите мне представить вам начальника Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенанта Жигарева Павла Федоровича, — в классе висела звенящая тишина.
— Да. Вы не ослышались. Именно военно-воздушных сил Рабоче-Крестьянской Красной армии. И вот это во-вторых. Я не знаю, каким образом, да и никто тут не знает, но мы все здесь присутствующие переместились во времени. Сегодня не 18 июня 1979 года, а 15 июня 1941 года. И из этого вытекает третье. Мы все знаем, что произойдет через неделю. Счет идет на часы. Каждый из нас и наших подчиненных давал Присягу на верность Родине. И время ее исполнить наступило. Пусть не в том времени и не так как предполагалось, но что случилось – то случилось. Родина у нас одна. Поэтому тратить время попусту нам нельзя – сразу переходим к уяснению имеющихся у нас сил и средств».
Жигарев с интересом смотрел на этих незнакомых, но неуловимо уже близких ему людей. «Близких» – хотя бы потому, что интуитивно он понимал их состояние – сам лишь недавно был в их положении – «попаданца» в неизвестность. Большинство из них – те, кого он определил по образу полковника Гольцева, как командиров сухопутных частей, были одеты в однотонную форму защитного цвета, такие же по цвету фуражки, которые сейчас лежали перед ними на столах. Несмотря на оглушительное известие – понимание, что они одномоментно лишились, живших теперь в далеком будущем близких им людей, выглядели они собранно. Чувствовалась школа кадровой армии. Немного разнообразно на их фоне смотрелись командиры подразделений ВВС. Часть из них была одета в мундиры, а часть – в технические спецовки черного или темно-синего цвета. Красавин на ухо пояснил, что черные спецовки – это начальники технических служб Центра и полка, а темно-синие – это командиры эскадрильи истребителей-перехватчиков, транспортных самолетов и вертолетного подразделения. На фоне их всех выделялся командир – Жигарев никак не мог привыкнуть к слову «офицер» – в камуфляжном комбинезоне и голубом берете.
— Начну со своих подчиненных, — продолжал Оганян: — 743-й отдельный учебный парашютно-десантный батальон. Командир батальона подполковник Жуков Александр Викторович.
В зале с места поднялся бравый десантник в голубом берете.
— Прошу садиться. Средства доставки и усиления: рота БМД-1 в количестве десяти машин, два вертолета Ми-8, один вертолет МИ-6[10], четыре вертолета МИ-24В[11], два военно-транспортных самолета АН-22 и АН-12. В наличии один боекомплект.
По очереди поднялись командир вертолетного подразделения и транспортных кораблей.
— Полковник Красавин! Прошу вас доложить о ваших силах.
— Есть! Полковник Красавин. Начальник Вяземского учебно-авиационного Центра ДОСААФ. По плану перехода на военное время Центр преобразуется в авиадивизию. Весь комплект наземной техники для этого находится в настоящий момент на базе НЗ, расположенной здесь же. Боеприпасы – находятся на складе 401-го авиаполка. Склад ГСМ – порядка 5000 тонн керосина. Еще 900 тонн прибыли вчера и стоят в цистернах на подъездных путях. То есть запас по топливу имеется.
В наличии: 80 самолетов МиГ-15УТИ[12] и 66 МиГ-17[13], 1 АН-2[14], два самолета Як-12[15]; 60 летчиков – инструкторов, 150 курсантов. В конце августа учебный период для курсантов заканчивается, и они получают квалификацию летчика.
Командиры эскадрилий:
Первой – подполковник Абрамов.
Второй – подполковник Прокопович.
Третьей – подполковник Волков.
Поднялись три офицера в форме.
— Эскадрильи преобразуются в полки. Прошу бывших комэсков представить мне ваши соображения по штатному расписанию и персоналиям.
