Даже смогла изобразить на лице некое подобие улыбки.
Потом вошла в кабинет.
– Леди Доусон?
Вы свидетели – я пыталась!
– Мама?! – завертелась по сторонам. – Мама, где ты? Выходи, лорд Тант тебя уже увидел и не хочет выглядеть глупо!
Волк сделал вид, что не понял.
– Вас сегодня навещает мать? – с непроницаемым лицом удивился он. – С радостью с ней познакомлюсь!
– Не возражаю! – ощерилась в ответ. – Можете остаться здесь и подождать ее!
Когда там в последний раз мама приезжала ко мне на работу? Ах никогда? Ну надо же, какая досада. Я обязательно «вспомню» об этом через недельку. Или две. Интересно, очень ли странно будет выглядеть, если я дверь кабинета снаружи чем-нибудь подопру? Ну чтобы Тант наверняка дождался? Не маму, конечно, я не настолько жестока. Но слегка похудеть ему бы не повредило – я с удовольствием посмотрела бы на торчащие кости.
Передумала только потому, что стало жалко пальму. Растение стояло в углу и было единственной съедобной штукой в кабинете. Не то чтобы оборотни сильно любили зелень, но когда выбирать не приходилось – могли и пальму обглодать. А я к этому деревцу привязалась – мы с ним десять лет бок о бок прожили. И совесть не позволила отдать его на растерзание Фенриру.
Я подхватила со стола старенький планшет и подняла на волка тяжелый взгляд:
– Вы собирались познакомиться с командой или все же будете караулить леди Доусон?
Тант с непроницаемым лицом молча встал за моим плечом. Так мы и явились к месту сбора – на огромный тренировочный полигон МАРАП. Здесь было все: тир, бассейн, тренажерный зал, боксерский ринг, стадион с беговыми дорожками и кортами, массажный кабинет и еще много чего, что могло пригодиться солдатам для поддержания себя в форме. Здесь проходили внутренние соревнования между подразделениями, здесь же сдавались нормативы и зачеты. И конечно, именно с этого полигона начинался рабочий день тех нелюдей, которые по какой-то причине оставались в штабе. Как вот мы, например.
Свою группу я отыскала в подвале, рядом с тиром. Ребята столпились у дальней стены врачебного кабинета, на которой был развернут голографический экран времен самого Колчака (судя по качеству изображения), и что-то негромко обсуждали.
Я подошла ближе. Пригляделась: на экране развернули один из визуализированных космических снимков. Кто-то способен разглядеть на таких бесконечное величие Вселенной, но я, как барышня неромантичная, вижу только белые точки на черном фоне. Без наложенных координат вообще ничего не понятно. Но народ при этом таращился так, будто на снимке была изображена как минимум неизвестная доселе планетарная туманность. Это не могло меня не заинтересовать. Потому я подошла еще ближе, улыбнулась и сказала первое, что пришло в голову:
– Горизонт завален.
– И тебе с добрым утром, – не оборачиваясь, мрачно ответил Касиус. – Новость слышала?
Попыталась вспомнить, узнавала ли я в последнее время что-то настолько плохое, чтобы при мысли об этом наш обычно добродушный Заклинатель становился брутален и строг:
– Похоже, что нет.
Мужчина ткнул пальцем в правый верхний угол фотографии:
– Видишь эту галактику? Там была пригодная для жизни планета.
– По-настоящему пригодная или один из этих камешков с искусственной атмосферой?
На меня уставилось несколько пар удивленных глаз.
– А что ты имеешь против искусственных атмосфер? – удивился Хамелеон.
Я поежилась, вспоминая одно из последних заданий. Тогда пришлось доставлять важную посылку как раз на такой вот модифицированный спутник.
– То, что там собачий холод! И дикий ветер.
– Зато есть воздух, – возразила суккуба: сегодня она была в женском обличье.
– Который уносит тебя в неведомые дали, ага, – буркнула я. – Так что с планетой?
– А нет больше планеты. – Вейлинг, или Водяница, если попроще, сделала скорбное лицо. – Точнее, планета есть и атмосфера тоже, но все население куда-то исчезло. Не иначе как происки бестелесых!
Я мысленно выругалась: вот это действительно плохие новости!
– Что это за сектор?
Касиус молча указал на цифры в самом низу экрана, я прочитала и выдохнула: далеко! Это успокаивало. Конечно, ничего хорошего в исчезновении населения целой планеты быть не могло, и тут не важно, как близко к нам находился этот объект. Но в случае с бестелесыми все могло быть гораздо хуже. В этой ситуации новость об окраине уже могла считаться хорошей.
Бестелесые – это бич и кошмар нашего времени. Непонятно, что им нужно, откуда они взялись и куда деваются после нападения. Никто не знает, как они путешествуют и почему именно таким образом. Их даже не видел никто! Собственно, поэтому их и называли бестелесыми. Половина из того, что мы о них знаем, – неподтвержденные теории и догадки, вторая половина – вообще сплошная фантазия. В прошлом тысячелетии люди с подобным жаром обсуждали Бермудский треугольник и чупакабру. В нынешнем нашли новое «увлечение». Кто-то в бестелесых не верит. Некоторые (как вот я, например) не верят громко, пытаясь убедить в этом остальных. Но даже мы вынуждены признать: люди пропадают. Нелюди тоже. Не остается ни трупов, ни разрушений, ни запахов – ничего! Просто в один миг куда-то деваются экипажи кораблей, команды разведывательных отрядов и даже население маленьких планет. На столах остаются недоеденные пончики, чайники пыхтят, вновь и вновь подогревая воду, пока она окончательно не испарится, машины выполняют команды, и жизнь как будто идет своим чередом. Только без нас. Как это объяснить, пока не придумал никто. Так же, как никто не знает, как это можно предотвратить или спрогнозировать. Неудивительно, что каждая новость о бестелесых – правдивая или очередная «утка» – собирает народ у экранов и заставляет говорить шепотом, ежась от страха. Но уже через пару часов все возвращается на круги своя. Да уж… мы отлично научились не замечать то, чего боимся. И делать вид, что того, с чем мы не можем справиться, попросту не существует.
Вот и сейчас я окинула взглядом команду и поняла, что пора их расшевелить.
– Народ, – позвала, хлопнув в ладоши и буквально в клочья разорвав повисшую в кабинете напряженную тишину. – У нас новенький.
И добавила про себя: «Кто желает свежего мясца?»
Нелюди обернулись. Внимательно посмотрели на Фенрира. Потом на меня. Снова на Фенрира. И дружно спросили:
– Волк?!
Тут нужно объяснить. Я уже давно пыталась затащить в команду еще одного оборотня. Это было бы очень ценное приобретение, укрепляющее наш маленький отряд. Волки ведь по сути своей охотники. Мы умеем выслеживать добычу, загонять ее, устраивать засады и коллективно добиваться результата – это у нас в крови. Но такие плюшки достаются только тем, кто охотится в стае. Один волк в поле не воин. Я, конечно, очень стараюсь, но вынуждена отказываться от некоторых заданий просто потому, что не могу раздвоиться. А мои ребята хоть и профессионалы, но в деле охоты лучшее, что могут сделать, – это не мешать.
