Каждый раз, как в том анекдоте, получался усовершенствованный автомат Калашникова, но Грин не отчаивался. Во-первых, он верил, что, в конце концов, у него получится что-нибудь стоящее, а, во-вторых, вскоре в его жизни появилась Вика, и домашнее изобретательство, заполнявшее пустоту, возникшую после отказа от киберспорта, ушло на второй план.
В общем, до тех пор пока не началось вторжение, Филипп Грин был абсолютным теоретиком и как оружейный инженер-электронщик, и как стрелок и жил нормальной для большинства молодых людей жизнью: работа, девушка, друзья, клубы, «флуд» в сети, шашлыки на даче.
Все изменилось в декабре двенадцатого. Вернее, под Новый год. Когда Грина и Вику, поддавшихся патриотической истерии наравне со многими людьми их возраста, речистые черти в камуфляже затянули в омут Сопротивления. Если точнее, даже не затянули в омут, а вовсе уволокли под землю, в самом прямом смысле.
В славных рядах Сопротивления Грину нашлось дело по специальности, причем в расширенном формате, — его домашнее творчество пригодилось тоже, поэтому в плане работы он дискомфорта не испытывал. Даже наоборот, был рад открывшимся возможностям. А вот с наполнением другой половины жизни у него возникли явные проблемы. Как, впрочем, и у тысяч других бойцов, укрывшихся в бункерах и подземельях Сопротивления.
Нет, в сугубо личном плане Грина тоже все устраивало, ведь Вика была рядом. А вот резкий облом клубно-шашлычной составляющей досуга Филиппа угнетал. К тому же у Грина и его подруги не всегда совпадали графики работы — Вика часто дежурила по ночам, а то и сутками. То есть перед Филом вновь замаячила проблема ничем не занятого свободного времени.
Сначала он пытался заполнить пустоту работой, но ничего хорошего из этого не вышло. Когда пашешь днем и ночью, результативность работы не растет, а падает, это давно известно любому инженеру по охране труда. Грин попытался реанимировать детско-юношеское увлечение «шутерами», но играть с компьютером было неинтересно, надолго зависать в Интернете не позволяла конспирация, а достойных соперников в «локалке» Измайловской базы не нашлось. Да и не до того было большинству бойцов и мобилизованных. Наверху шли настоящие сражения, особенно по ночам, когда на промысел выходили «ночные охотники». Какие могут быть компьютерные «стрелялки», если время требует реального боя?
Действительно, что за глупости? Грин задумался и когда ответил себе на этот вопрос, проблема досуга решилась сама собой. В ближайший свободный вечер он отправился в тир.
Так все и началось. Поначалу было трудно — джойстик и мышка далеко не то же самое, что реальный пистолет. Но постепенно Филипп начал привыкать и к тяжести оружия, и к отдаче, и к тому, что целиться приходится абсолютно не так, как в игре, а перед носом не маячат полезные подсказки.
А потом, месяца через три, до Грина вдруг дошло (вновь внезапно и отчетливо), как применить в новой реальной «игре» навыки, обретенные в киберпространстве. И вот с того момента, когда на Филиппа снизошло это новое просветление, он начал прибавлять в мастерстве не по дням, а по часам.
Прогресс шел настолько впечатляющими темпами, что поначалу ни Грину, ни его инструктору на слово не верил никто, кроме двух ребят из бывшей виртуальной пилотажной группы «Боевые дятлы». Эти парни в свое время, еще года за три до вторжения, тоже удивили пилотов-инструкторов реальной авиашколы, освоив пилотирование настоящего легкомоторного самолета всего за один вылет вместо десяти положенных. Но когда Грин начал выделывать в присутствии скептически настроенной публики трюки со стрельбой с ходу, поочередно с разных рук или одновременно из двух пистолетов, при этом не просто попадая в мишени, а выбивая максимальное количество очков, отношение к нему в корне изменилось.
И не только к нему. Ко всей системе боевой подготовки. Нет, военные не ввели в курс обязательные тренинги на симуляторах, но факультативные занятия киберспортом получили одобрение главного штаба, а сетевые перестрелки на досуге стали всячески поощряться.
Единственной группой военных, еще долго не веривших в полезность и эффективность виртуальных тренировок, оставались «ночные охотники». В их работе меткая стрельба стояла на втором месте, важнее была хорошая физическая подготовка и навыки ножевого боя. Впрочем, в конце концов, прониклись и они. В первую очередь осознав, что в виртуальности тренируются реакция и смекалка, так необходимые не только стрелкам, но и «ночным охотникам».
Через полгода после начала интенсивных тренировок Грин даже стал устраивать нечто вроде шоу для одного зрителя, для Вики. Затаскивал ее в тир, усаживал в темный уголок, а сам заводил беседу с каким-нибудь незнакомым волкодавом из «ночных охотников». Слово за слово, пистолетами по столу, волкодав делал ставку (а иначе какой интерес?) и, ухмыляясь, предлагал выбрать оружие для перестрелки (по мишеням, ясное дело). Грин интеллигентно поправлял очки, скромно отказывался от такой чести и брал оружие, которое привычнее сопернику.
Вика в этот момент уже давилась смехом, поскольку играл Филипп очень убедительно. Изображал этакого компьютерного мальчика, который заигрался в «Сталкера» и вообразил, что владеет реальным оружием не хуже, чем виртуальным. О том, что все это так и не так одновременно, изумленный волкодав узнавал либо очень скоро, либо с небольшим запозданием. Все зависело от того, по какому из двух сценариев развивались дальнейшие события.
Либо уже после первой серии волкодав соображал, что его «развели», и со смехом вручал Грину мятую сотню, ставку более чем условную, либо начинал злиться и требовать реванша. В этом случае шоу продолжалось, как и завещал великий Фредди, иногда до вполне внушительных сумм, поскольку ставка в каждой серии удваивалась. Правила игры от серии к серии тоже менялись.
Обычно кульминацией становилась стрельба из двух пистолетов с ходу по движущимся мишеням. Долго бегать по тиру Грин не любил, подводила слабая «дыхалка», как выражался инструктор по боевой подготовке, поэтому Фил выполнял упражнение не только с высокой точностью, но и очень быстро. И это добивало соперника не хуже литра пива после литра водки.
Волкодав обмякал, жал руку, глядя в сторону, и цедил сквозь зубы какие-нибудь ненужные слова, имея в виду короткое японское «матэ», то есть «сдаюсь».
Всего один раз волкодав ничего не сказал, а просто зарядил Грину в дыню, но, на счастье Филиппа, в тире к тому моменту собралось достаточно зрителей, чтобы инцидент не получил развития. Проигравшего бойца пристыдили и вынесли пинками за дверь. А Грина арестовали. Оказалось, что среди зрителей затесался патруль, который счел, что заработок Фила незаконен.
